Маргарита Южина - Пришел, увидел, соблазнил

На душе было паршиво.

«Чтобы я еще раз связался с молодняком! – сам себе обещал Буранов. – Со зрелыми дамами куда как приятнее – все понимают всё с первого взгляда, и потом уже идет честная борьба – кто кого. А тут... Потом еще скажут – разбил девчонке сердце! Надломил душу девочке, негодяй! И никто даже разбираться не станет, что этот негодяй сделал все, чтобы эту самую душу не надломить!»

Он подъехал к гостинице, пристроил машину на стоянку и быстро взбежал по лестнице – хотелось поскорее принять душ и грохнуться спать. И еще – оставить позади весь этот город с его горожанами и горожанками и вернуться к себе, домой, к маме. Черт, он ей сегодня даже не звонил! Совсем закрутился...

В номере еще не убрали. А может, просто никто и не думал убирать, во всяком случае, на столике все так же стояли два фужера, немного закуски, и в общем-то больше никакой разрухи не наблюдалось.

– И хорошо, что не убрали... – обиженно пробурчал Буранов, налил себе полный фужер шампанского и выпил залпом.

Он еще не успел закусить, а в дверь уже кто-то настойчиво стучал. Наверняка горничная опомнилась. Буранов поднялся, резко распахнул дверь... и рот.

В номер впорхнуло неземное создание в ослепительно-белой шубке до пят, с золотыми локонами, с глазами красоты неземной и чувственными губами.

Создание небрежно швырнуло на диван крохотную сумочку, туда же полетела шубка, а после чего дамочка плюхнулась туда и сама. Она была настолько хороша, что Вадим смотрел на нее, будто загипнотизированный – эдакое явление, да в такой поздний час могло объясняться только одним: местные жрицы любви настоятельно себя рекомендуют. Однако... на куртизанку красавица была не похожа, слишком дорого и со вкусом одета, слишком изысканный парфюм и... и весьма недешевые украшения.

Женщина, нимало не смущаясь тем, что завалилась в чужой номер, закинула ногу на ногу, налила себе фужер шампанского, выпила и только потом заметила хозяина.

– А почему здесь посторонние? – уставилась она на него огромными глазами.

– Простите, но...

– Что вы там торчите? Помогите мне снять сапоги! – властно протянула она ему ногу, нисколько не сомневаясь, что он кинется стягивать сапог.

При всем этом она ничуть не пыталась с ним заигрывать, напротив... была чем-то озабочена и даже вроде как недовольна.

Он кинулся, встал перед ней на колени и теперь смог еще лучше рассмотреть дивную гостью.

Это была настоящая женщина! До мозга костей! До кончиков тонких, длинных пальцев! До каждой ворсинки на ее шубе! Женщине было... чуть за тридцать, да, именно так... фантастическая фигурка, о которой можно только грезить, и грудь, и высокая талия, и длинные, умопомрачительные ноги в роскошных сапогах! А лицо! Правильные тонкие черты, нет, пожалуй, глаза для этого лица великоваты, но как хороши! И губы... великолепно очерченные, и как играют! Это тебе не... не Наташа! Да что там! Это даже не крошка... Женечка! Здесь каждый нерв умеет разговаривать, каждая черточка... А что творится в глазах! Ну, блин!.. Вот чуть заметно капризно дернулся уголок губ, еле уловимо сморщился носик... Черт, неужели он ей не понравился?

– Что вы прилипли к моей обуви? – чуть раздраженно спросила она. – Расстегните замок и на сегодня можете быть свободны.

– Только на сегодня? – склонил голову набок Буранов.

– Да, а утром принесете мне апельсиновый сок, кофе и сигареты. Ступайте... да что вы с замком никак не справитесь? Ступайте же, я разуюсь сама.

И она наклонилась, чтобы расстегнуть замок. Ох, лучше бы она этого не делала! Это декольте! Куда деваться несчастному мужчине от этого декольте... да к тому же из своего номера?

Она уже смотрела на него с вызовом.

– Я вечером на чай не подаю, примета плохая, – объяснила она ему, как младенцу. – Ступайте, вы свободны. Да, кстати, захватите этот пищевой набор! Его уже кто-то ел! И потом... я не заказывала отбивную! Уберите!

– Это я, – едва сдерживал улыбку Буранов. – Это я заказал отбивную. Видите ли... не хочу вас огорчать, но это мой номер.

– Почему? – серьезно вздернула брови женщина. – Почему вы решили, что этот номер ваш?

– Так случилось, – собирал губы Вадим, чтобы не рассмеяться. – Я здесь живу уже третий день и... и собирался съезжать...

– Ну так съезжайте, – развела руками женщина. – Только... только при чем здесь я? Я тоже сняла номер, въехала... только что. И...

Только теперь красавица огляделась и заметила вещи Буранова.

– Боже мой... я в самом деле влезла в чужой номер? – растерялась женщина, и как же ей шла эта растерянность! – Но... погодите, у меня номер триста двадцать седьмой, а это?

– Триста восемнадцатый, – с улыбкой пояснил Буранов.

– А с чего я решила... – немного потерянный взгляд, нахмуренный лобик, и опять недовольство, но теперь уже на себя. – Господи, простите меня... Это я... понимаете, у меня сегодня жутко непростой день, я... Видите ли, я художница, довольно именитая, считается, что у меня есть свой стиль, свое виденье, чувство цвета, но... неважно. И вот завтра открывается моя выставка. А зал не готов, представляете? А у меня через неделю самолет в Англию! А здесь картины должны висеть не меньше недели! Это контракт! И я сегодня весь день! Ой, да что я вам рассказываю, это такие... мои... проблемы... Извините еще раз.

И женщина поднялась. Правда, сапоги у нее уже были расстегнуты, поэтому она их скинула и просто взяла в руки. И уже собралась уходить, но Буранов просто никак не мог ее отпустить.

– У вас был такой день, так давайте выпьем шампанского, а? У меня... у меня тоже денек не из легких.

– Вы тоже художник? – блеснула она глазами.

– Н-не совсем, – промямлил он. – У меня... несколько другой бизнес.

– Наверняка вы... железнодорожник или... или владелец рыбного киоска, отчего-то мне так кажется, – на полном серьезе пыталось угадать небесное создание.

– Вы почти угадали, – кивнул Вадим. – Я владелец магазинов автозапчастей.

– Ну вот! Что-то подобное я и предполагала... Жалко, – вздохнула прекрасная незнакомка. – Я хотела показать вам дивное место! Ехать совсем недалеко, но пейзаж! Я прямо настаиваю! Завтра же ровно в двенадцать мы с вами должны сбежать от всех и уехать любоваться красотой! Вы сможете завтра в двенадцать?

Еще бы он не смог!

– ...Ровно в двенадцать я буду ждать вас возле своей машины. Или лучше возле вашего номера... Если позволите.

– Да, возле моего номера лучше, – согласилась красавица, по-царски кивнув. – Только не вздумайте опоздать, я не терплю опозданий. Вы, кстати, взяли с собой мольберт? Ах, простите, вы же не художник... а вы знаете, это даже замечательно! Все художники немного помешаны на своей профессии, а так порой хочется рядом с собой видеть мудрого мужчину.

– Да уж... – зарделся, выпятив грудь вперед, Буранов.

– Да только где их возьмешь, – улыбнулась она. – Вы со мной согласны?

Конечно, он согласился. Идиот.

Через минуту он уже поднимал тост за прекрасных дам.

– Простите, а вы сами ничего не можете придумать? – чуть лукаво сощурила она глаза. – Вы до такой степени неоригинальны?

Буранов смутился.

– Ну тогда... за знакомство! – нашелся он. – Кстати, меня зовут Вадимом. А как вас?

– Меня... меня Лина.

– За вас, Лина! И черт с ним, пусть я буду неоригинален! – с чувством воскликнул Вадим и приник к фужеру.

Она едва пригубила шампанское, взяла гроздь винограда и стала отрывать по ягодке. Он мог бы часами смотреть, как она ест этот виноград... ничего прекраснее ему видеть не доводилось.

– Вы всем дамам смотрите в рот? – нежно улыбнулась она.

– Нет, только таким, как вы, – тихо проговорил Вадим. – На вас невозможно не смотреть. Вы... вы как маленькая, сверкающая звездочка, прямо в мой номер опустилась...

– Почему – маленькая? – насторожилась Лина. – Я в своей области достаточно крупная звезда. Что ж вы меня так...

– Простите! Я не имел в виду... вашу деятельность, я только...

Она его вовсе и не слушала, медленно подошла к музыкальному центру и поставила диск.

А он... Он уже нарисовал себе, как славно они проведут вечер, как они будут танцевать... долго, до самого рассвета, и как (о боже!) он будет прижимать к себе этот стан... Но тут Лина вдруг обернулась, быстро собрала шубку и сумочку с дивана и легко помахала ему рукой: