Генри Вуд - Присяга леди Аделаиды

Никогда в жизни Маргарет Бордильон не была так озадачена. Дерзость Тифль, ее гнев — все исчезло при сообщенном известии. Это известие лишило Маргарет самообладания и привело ее в замешательство. Она вспыхнула, пролепетала невнятно, что она «не знает», что она «не уверена». Ей не пришло в голову сомневаться в том, что Лестер сообщил об этом буфетчику, и будучи внутренне убеждена в справедливости этого известия, она его не опровергала.

— И так как я не привыкла к такому обращению, и не могу его переварить, я предупреждаю вас, что я ухожу отсюда, когда моему жалованью минет треть, а это будет через четыре недели, начиная с завтрашнего дня.

Тифль повернулась и ушла, слишком верно приметив признаки любви и оставив мисс Бордильон с румянцем на ее нежном личике и погруженную в сладостный лабиринт ее обманчивой мечты.

В этот день случилось еще одно происшествие, в сравнении с которым утренняя ссора между Уильфредом Лестером и Тифль, а потом нападение этой женщины на мисс Бордильон делались совершенно незначительными. Как бы для того, чтобы прекратить окончательно и решительно тайную надежду, которой, может быть, внутренне предавался лорд Дэн, и чтобы разрешить мучительное сомнение наследника, тело Гэрри Дэна было найдено и привезено в замок.

Аделаида Эрроль сидела в гостиной с Лестером. Он говорил о том самом плане, который он сообщил в это утро мисс Бордильон, о новой оранжерее, а Аделаида слушала с рассеянным, небрежным видом, как будто ей не было никакого дела ни до оранжереи, ни до чего-либо другого в жизни. Вдруг она подняла голову и прислушалась. Шум на дороге, непримеченный сначала во время их разговора, постепенно приближался; это были шаги нескольких человек, входивших теперь в ворота замка.

Странно, в душе Аделаиды промелькнуло предчувствие того, что действительно было. Она стояла как бы в помешательстве, всплеснув руками, и вся краска сбежала с ее лица. Из окна ничего не было видно, кроме множества народа, столпившегося в воротах.

Не говоря ни слова Лестеру, она сбежала с лестницы в самую середину толпы. Двенадцать рыбаков собрались в наружных воротах, наскоро запертых, чтобы не впустить толпу. Они привезли в ручной тележке тело, найденное ими в воде за несколько миль от берега. Они привезли его в Дэншельд в своей лодке, вовсе не думая, чтобы это было тело капитана Дэна. Случилось, что Рэвенсберд проходил по берегу, когда подъехала лодка, и он немедленно с первого взгляда объявил, что это его покойный господин. Черты лица нельзя было узнать, но Рэвенсберд узнал капитана по зубам и по знаку на правой руке. Зубы Гэрри Дэна были необыкновенно хороши, белые, ровные, очень красивой формы.

Аделаиду никто не приметил в этой суматохе. Несколько слуг собрались в воротах; рыбаки размахивали руками и говорили громко на своем грубом наречии. Лорд Дэн, который встал с постели в это утро, приказал докатить свое кресло к дверям передней и смотреть оттуда на эту сцену. Рэвенсберд стоял перед ним, рассказывая, как он узнал тело и по каким признакам. Если что-нибудь могло удивить Аделаиду в эту минуту, то это была неожиданность видеть Рэвенсберда тут. Дело в том, что он вошел с рыбаками, и лорд Дэн захотел выслушать, что он скажет, прежде чем приказал ему уйти.

Какая причина побудила леди Аделаиду броситься к тележке, она сказать не могла; может быть, в эту минуту сильного волнения и ужаса она отчасти не сознавала свои поступки. Те, которые видели ее бледное лицо и дикие глаза, не могли сомневаться, что она находится под влиянием самого сильного волнения. Она добежала до тележки и хотела поднять клеенку, покрывавшую тело, когда один из рыбаков бесцеремонно оттолкнул ее.

— Ей не годится на это смотреть, — обратился он к лорду Дэну. — Женщинам молодым и старым не следует видеть это; вы сами можете судить об этом, милорд.

— Уйди отсюда, — сказал лорд Дэн леди Аделаиде грустно, но повелительно после минутного молчания, во время которого он убедился собственными глазами, что это действительно леди Аделаида. — Зачем ты пришла сюда?

— После у вас всю жизнь будет это представляться перед глазами, барышня, — заговорил другой рыбак, подошедший ближе к тележке, чтобы не допустить к ней леди Аделаиду, потому что у него были свои дочери. — Кроме того, тело совершенно голое.

— Уйди отсюда, Аделаида; ты с ума сошла что ли? — сурово повторил лорд Дэн.

— Кажется, что так, — прошептала она, опомнившись и вспыхнув ярким румянцем.

Торопливо повернувшись, чтобы повиноваться лорду Дэну, она приметила, что Рэвенсберд не спускает с нее глаз.

— Это точно капитан Дэн? — спросила она в волнении, остановившись возле Рэвенсберда.

— Это все, миледи, что осталось от него. Я узнал бы его из тысячи.

Она залилась слезами и поспешно ушла в свою комнату. Сквайр Лестер, не имея ни малейшего понятия о том, что происходило внизу — он принял это за какую-нибудь пустую суматоху — ждал ее возвращения в гостиную, и ждал напрасно.

Наскоро наряжено было следствие. Это было сделано более для формы, только для того, чтобы исполнить требования закона. Рэвенсберд был свидетелем, что это было тело его покойного господина; Мичель дал показание так же, как и Дрэк. Широкая рана на черепе, на затылке, была достаточной, по свидетельству доктора, чтобы причинить смерть. Приговор состоял в обвинении неизвестного человека или неизвестных людей в умышленном убийстве. И это доказывало, что общественное мнение не вполне осудило Ричарда Рэвенсберда, как сначала.

Эпизод, рассказанный Дрэком, постепенно производил впечатление на благоразумную часть дэншельдских жителей. Пребывание Рэвенсберда в другом месте было так решительно доказано, что ему не верили только предубежденные против него, и обвинение было с него снято, а человек с тюком почти всеми вообще считался настоящим преступником. Странно сказать, его исчезновение окончательно погубило его в общественном мнении. Если только он не прятался, усилия найти его должны были увенчаться успехом. Вопрос состоял в том, где он скрывался и как напасть на его след, когда он выйдет из своего логовища.

Леди Дэн и ее сын были погребены вместе. Гэрри Дэна более жалели, чем Джоффри. Опять лорд Дэн не мог провожать гроб и главным лицом на похоронах, как прежде, был новый наследник.

Возвращаясь с похорон, Герберт Дэн — постойте, и мы должны поступать, как остальные, и забыть это имя — Джоффри Дэн встретил у ворот замка лакея, приглашавшего его к милорду. Отдав свою шляпу с длинным крепом Бреффу, он тотчас пошел к дяде и был поражен переменой, которую он увидал на прекрасном старом лице, смотревшем на него с высокого изголовья.

— Разве вам хуже, дядюшка? — было невольным приветствием мистера Дэна.

— Кажется, что так, Джоффри; я чувствую себя очень нехорошо. Меня было подняли. Я надеялся быть там, откуда ты только что воротился, но со мною сделался обморок, или что-то в этом роде, и я должен был лечь опять. Я желаю говорить с тобою, Джоффри. Я оставлю тебе одно поручение, поручение выше всех других. Ты исполнишь его?

— Исполню, дядюшка, насколько это будет зависеть от меня.

— По неисповедимым определениям судьбы — как странны, как неожиданны они бывают! — ты будешь семнадцатым бароном Дэном. Джоффри, — и престарелый пэр выразительно положил свою руку на руку племянника и тревожно посмотрел на него, — я поручаю, заклиная тебя всеми твоими надеждами на счастье, постараться обнаружить убийцу моего сына. Не щади ни издержек, ни хлопот, ни энергии, не допускай лености удержать тебя от усилий; не бросай твоего дела, если не будешь иметь успеха. Никогда не переставай тайно наблюдать за этим человеком. Ты меня слышишь, Джоффри.

— Но он еще не найден, сэр.

— Не найден! Что ты хочешь сказать?

— Ведь вы говорите о разносчике с тюком?

— О разносчике! — иронически возразил лорд Дэн, — этот рассказ, по моему мнению, не стоит ни малейшего внимания. Ты это слышал от меня, Джоффри. Какой-нибудь странствующий разносчик, встретивший Гэрри, когда он выходил из замка, последовал за ним на утес и приставал, чтобы он купил у него бумажный носовой платок или роговой нож, а Гэрри рассердился на его докучливость и разругал его. Более ничего не было, поверь мне. Нет, тот, кто принес смерть Гэрри в эту ночь, сделал это умышленно. Это сделал Рэвенсберд, Джоффри, и я поручаю тебе присматривать за ним.