Вероника Карпенко - Приватный танец. Часть 2

Возможно, я больше никогда его не увижу? Но даже не это самое страшное! Куда хуже думать о том, что я здесь по его вине.

– Как спалось? – интересуется он, протирая солнечные очки.

По мощеной дорожке мы движемся в сторону сада. Дом занимает десятую часть территории, окруженной высоким забором. И с другого края не видно, где кончается ограда. Реши я сбежать, вполне могла бы заплутать в этом дендрарии, среди бесконечных деревьев, тропинок и декоративных кустарников.

– Благодарю, хорошо, – вежливо отзываюсь я.

– А здесь у нас розарий! – сообщает он, когда тропинку преграждает плетеная изгородь.

– Любите розы?

Мужчина кивает:

– Они похожи на женщин. Их красота будоражит, интригует. Они все разные и каждая по-своему прекрасна!

За изгородью дорожка продолжается. Но теперь я иду, задрав лицо кверху. Высокие металлические арки повторяются через каждые несколько метров, образуя подобие туннеля. Однако, всякий раз, проходя под ними, я с замиранием сердца останавливаюсь. Красные, розовые, белые шапки бутонов, повторяя изгибы, вьются вдоль металлических прутьев, источая неземной аромат. Их красота ласкает взор! И я, увлекаемая зрелищем, иду вслед за ним.

– Понюхайте, – приглашает он, поддевая пальцем цветущий побег.

Я послушно прижимаюсь к цветку, ощущая кончиком носа касание нежных лепестков. И блаженно вдыхаю… Здесь, в этом райском саду легко забыться!

– А кто ухаживает за всем этим? – я с нескрываемым восторгом обвожу взглядом цветник.

– Садовники, целый штат, – он пожимает плечами и, сунув руки в карманы брюк, идет дальше.

Даже без каблуков я чуточку выше. Но, кажется, этот нюанс совсем его не смущает. Напротив! Мужчина гордо вышагивает сбоку, давая мне фору. Он идет, улыбаясь собственным мыслям. Очевидно, испытывая удовольствие от прогулки. Широкий подбородок гладко выбрит, озорные не по возрасту глаза окружены сетью мелких морщинок, темные волосы слегка растрепаны.

Нет! Он не похож на убийцу. Очарованная цветущим великолепием, я позволяю себе расслабиться и забыть об истинной причине своего пребывания здесь. Наверняка, это просто ошибка, и скоро всё разрешится?

Когда мы обедаем, я решаюсь спросить, какая именно участь мне уготована. Намекая, что не хочу злоупотреблять его гостеприимством!

– Вот мы сейчас и узнаем, – улыбается он, когда громоздкий черный смартфон оглашает вибрацией обеденный зал.

– Да, приятель! Не горячись! Она у меня. Как раз сейчас кормлю её обедом, – отвечает он кому-то.

Я замираю с вилкой в руке.

– Угомонись! Никто твою Марину не тронет! Ни пальцем, ни чем-то ещё, – произносит он будничным тоном, не сводя с меня глаз.

Становится трудно дышать, когда я понимаю, что он говорит… с Олегом.

– Можешь сам у неё спросить, – отвечает он, протягивая мне телефон.

Я осторожно беру его, боясь нечаянным резким движением оборвать эту связь. Подношу к уху и… закрываю глаза.

– Марина! Ты в порядке? – торопливо говорит Олег. И, хотя его голос звучит отчетливо, мне кажется, что он где-то очень далеко.

– Да! – отвечаю я, преодолевая желание разрыдаться.

– Мариш, ничего не бойся! Слышишь? Скоро ты будешь дома! – говорит он, и я, не открывая глаз, вижу перед собой его лицо, взволнованный взгляд, высокий лоб, перечеркнутый хмурой морщинкой…

– Олег… – шепчу я, позабыв обо всём.

– Я люблю тебя! – бросает он и нажимает отбой прежде, чем я успеваю произнести «я тебя тоже».

В немом отчаянии я смотрю на телефон, где вместо желанного номера теперь сияет экран блокировки.

Его звонок разрушает чары! Еда застревает в горле. И мне кажется, что розы, совсем недавно околдовавшие меня своей красотой, уже засохли, безжизненно свесив увядшие до срока бутоны.

Мужчина сидит, вальяжно откинувшись на спинку кресла. Теперь в его горделивой осанке, во всем его образе сквозит отчуждение.

– Марина Геннадьевна Снигирёва, – бесстрастным тоном произносит он, – Хочешь стать Косаревой? Ну, ну! Удачи!

Я краснею, ощущая на себе его насмешливый взгляд. «Знай своё место! Ты здесь не гостья, ты – всего лишь разменная монета», – повествует он.

Он уезжает, я наблюдаю из окна спальни, как солидная иномарка покидает территорию. Возможно, он отправился на встречу с Олегом? И сейчас они обсуждают мою судьбу.

Что будет дальше? Он отпустит меня? Или этот благоустроенный плен станет моим последним пристанищем? Невзирая на страх, совсем не это волнует меня в данный момент…

Ведь он сказал, что любит! Он действительно это сказал? Или мой разум, не надеясь уже услыхать эту фразу, все выдумал, выдавая желаемое за действительное?

Прошлым вечером мое тело вырубилось прямо в одежде, распластавшись поверх одеял. На сей раз, я решаю лечь спать, как нормальный человек! Раз уж мне суждено провести здесь еще одну ночь, стоит воспользоваться всеми благами элитного ночлега. А потому я расстилаю постель, с наслаждением принимаю душ, и, оставшись в одном белье, ныряю в теплые объятия белоснежного сатина.

«Второй день я отсутствую дома. Надеюсь, братишка, ты сумел оправдать меня перед матерью», – с этими мыслями я проваливаюсь в сон. Глубокий и пустой, как бездонный колодец…

Когда я «приземляюсь», открывая прибитые усталостью веки, вокруг уже темно. Не считая светлого пятна в углу комнаты. Там, где стоит уютное кресло…

– Я вас разбудил, извините, – нарушает тишину спокойный мужской голос.

Еще балансируя между сном и явью, я сонно щурюсь в его сторону. Мужчина утопает в кресле, уложив ногу на ногу, все в тех же темно-синих брюках. Но уже без пиджака. Рукава рубашки закатаны, ворот расстёгнут.

– Который час? – выдыхаю я.

– Слишком поздно! А, может быть, слишком рано, – бросает он неопределенно.

Спохватившись, я, словно щит, натягиваю простынь. Додумалась же улечься топлес! Хотя, чего мне стыдиться? Какое право он имеет вламываться сюда посреди ночи?

– Что вы здесь делаете?

– Охраняю ваш сон, – спокойно отвечает он.

– Это совершенно ни к чему, – путаясь в простыне, я наконец-то сажусь.

Помятая сном прическа растрепалась, и волосы беспорядочно спадают на плечи. Я протираю глаза, с трудом различая выражение его лица. Но понимаю… Нет, скорее чувствую, что он смотрит на меня. Хотя! На кого же еще смотреть? Ведь в комнате мы вдвоём.

– Вы прекрасны, когда спите, – произносит он, покидая кресло.

Я порываюсь сбежать, но вовремя вспоминаю, что из одежды на мне лишь тонкие трусики. Он подходит. И, быть может, виной всему темнота, что размывает очертания… Но теперь он кажется мне выше. Гораздо!

– Что вам нужно? – кидаю я в его сторону.

Он оставляет мой вопрос без ответа. Подходит к кровати и, не спросив разрешения, присаживается с краю. И, хотя он не делает ничего, а только смотрит, угроза, исходящая от него, кажется мне осязаемой.

– Не бойся меня, – произносит он тихо, подкрадываясь, подбираясь… Вынуждая меня пятиться, чтобы ощутить спиною мягкость пуховых подушек. Прежде такие уютные, теперь они кажутся мне твердокаменными!

– Не трогайте меня, пожалуйста, – шепчу я отчаянно.

– Я не трону тебя, – повторяет он, чуть наклоняясь вперед. В этом освещении глаза его кажутся почти прозрачными, неживыми. – Если Олег сделает всё как нужно, то я тебя отпущу.

Он замолкает, взгляд его скользит снизу вверх. И, даже под защитой плотной ткани, я ощущаю себя голой!

– А что… он должен сделать? – мой голос дрожит.

– Не забивай свою красивую головку всякой ненужной чепухой, – отвечает он мягко.

– А если…, – я набираюсь смелости озвучить свои опасения, – если он не сделает того, что вы хотите. Что тогда?

Его взгляд становится жестче. Улыбка сползает с лица. Наблюдая эти метаморфозы, я ощущаю себя муравьем, который, сам того не понимая, угодил в чужую нору. А ведь и правда, что он сделает со мной, если Олег не выполнит уговор. Неужели убьёт? Страшно представить, что он потребовал от него, в противовес моей жизни.

Упакованная в простынь по самые уши, я ощущаю, как слова застревают в пересохшем горле. Здесь никого! И я одна, наедине с этим странным незнакомцем. Ведь я даже не знаю его имени! А он, между тем, знает обо мне практически всё.