Вероника Карпенко - Приватный танец. Часть 2

Его взгляд, прежде холодный, с каждой секундой обретает уверенность. Глаза, наполняясь желанием, скользят по лицу, плечам, поджатым к груди коленям. Он задумчиво хмурится, точно прикидывая в уме, с какой части тела начать…

– Признаться, сейчас меня одолевают противоречивые чувства, – произносит он, – С одной стороны мне бы хотелось, чтобы Олег оправдал мои ожидания.

Рука его, нырнув под простынь, нащупывает мою ступню. Я не успеваю одернуть ногу, когда, пойманная в тиски, она оказывается накрепко зажатой в сильной ладони. И, чем отчаянней, чем настойчивее становятся мои попытки вырваться, тем крепче он сжимает пальцы…

– А с другой, – сквозь зубы его голос звучит угрожающе, – такая награда стоит потраченных денег!

Потянув на себя резко, он вынуждает меня опрокинуться на спину. Выпущенная из рук простыня моментально оказывается скомканной в его ладони. А я, голая по пояс – распростертой на кровати!

– Дай посмотреть на тебя! – выдыхает он, когда я, в намерении скрыть наготу, обхватываю себя за плечи.

– Не надо! – мой голос звучит надломлено.

Не обращая внимания на мои протесты, он придвигается ближе. Охваченный страстью взгляд блуждает по телу, сбивчивое и порывистое, его дыхание эхом отдается внутри меня. Я сжимаю, стискиваю себя в объятиях, не желая разоблачаться перед ним. Этого стоило ожидать! Странно, что он до сих пор не предпринял попыток.

– Не бойся, – убеждает он, хотя весь его облик говорит об обратном.

Я отрицательно машу головой, и тогда руки его, преодолевая сопротивление, мягко и настойчиво обхватывают мои запястья. Разводят в стороны…

Я всхлипываю, грудь подрагивает в такт дыханию. Утоляя свое любопытство, он изучает моё тело! Взгляд его, ненасытный и жаждущий, путешествует вниз, от шеи, вокруг упругих холмиков, к животу…

Я отворачиваюсь, зажмуриваю глаза, ожидая, когда он позволит себе больше. Я всё равно не сумею противостоять ему! Пускай сделает всё быстро…

– Ты очень красивая, – шепчет он, нависая сверху тяжелой тенью, – такая нежная.

Его пальцы, словно браслеты, смыкаются на запястьях! Он наклоняется так низко, что ткань его рубашки касается голой груди. Я вздрагиваю, непроизвольно подаваясь вперёд. Кажется, еще секунда, и губы, горячие и жадные, вопьются в меня…

– Как бы мне хотелось раздеть тебя полностью, – его сдавленный шепот звучит в миллиметре, опаляя мочку горячим дыханием. – Только боюсь, что тогда не сумею сдержаться. А ведь я обещал!

Он отстраняется также резко, выпуская меня, и вставая с постели. Матрас пружинит. Напряжение спадает, но я продолжаю лежать, раскинув руки в стороны. И только, когда он покидает комнату, нащупываю скомканную в изножье простынь.

Измученная бессонницей, я забылась лишь под утро, предусмотрительно натянув блузку и джинсы. Однако других визитеров не случилось. И, когда я нехотя открываю глаза, за окном уже день.

– Эй, подъем! – бодрый голос лучше любого будильника выдергивает меня из глубокого сна. – Давай, давай, времени мало!

Я рассеянно собираю по комнате остатки своей одежды.

– Можно мне хотя бы в туалет? – произношу жалобно.

Он раздраженно кивает. За пару минут я умудряюсь привести себя в порядок. Стягиваю непослушные волосы резинкой, прополаскиваю рот, умываюсь. «Куда меня? К Олегу?» – эта мысль томительным предвкушением отзывается в груди. И, стряхнув остатки сна, я выхожу наружу.

– Идём! – он кивает в сторону двери.

Знакомое, видавшее виды авто, уже ждет у ворот. «Доберман» вынимает из кармана тряпку, и я испуганно отступаю назад! Однако вопреки опасениям, это не мешок, а всего лишь шарф.

– Давай-ка без фокусов! – устало фыркает он.

Я послушно стою, ожидая, пока скользкая ткань ни лишит меня обзора. Он закрепляет шарф на затылке и помогает мне сесть. Дверца захлопывается. И я, нащупывая рукой траекторию, придвигаюсь ближе к окну:

– А куда мы едем?

– Помалкивай, иначе рот заклею, – говорит «доберман». Кажется, я начинаю различать их голоса.

– А лучше давай я ей членом заткну? – предлагает «бульдог».

Но его вариант, не найдя одобрения, повисает в воздухе…

Ровная дорога кончается, и машина, подпрыгивая на кочках, мчится куда-то по грунтовке. Мы едем долго! И пальцы сводит судорогой от напряжения, когда я пытаюсь удержаться на месте.

Эта поездка кажется мне бесконечной! С закрытыми глазами я быстро теряю ориентацию в пространстве. И качка только усиливает дискомфорт! Еще немного, и меня стошнит…

Проходит добрых полчаса, пока наш «гоночный болид» наконец тормозит.

– На выход! – слышу я и с трудом выбираюсь наружу.

Сильные руки подхватывают, направляя. Прохладный свежий воздух щекочет легкие. Я сглатываю, прогоняя прочь подступившую тошноту. С каждым вздохом в голове проясняется. Органы чувств обретают работоспособность, и моих ушей достигают звуки леса. Пение птиц, шелест листвы под ногами…

И вдруг сознание, точно иглой, пронзает мысль: «не будет никакой передачи, и встречи не будет». Ответ очевиден! Они привезли меня сюда, чтобы убить…

Я делаю еще пару шагов, а после, улучив момент, когда хватка на плече ослабевает, сдергиваю повязку с лица и бросаюсь прочь!

– Ну, бля! – слышится сзади.

Он настигает меня в два счёта, и, хватая, прижимает к себе. Я бьюсь, как рыба, в этих смертельных объятиях! Цепкие пальцы сдавливают горло, а вторая рука проникает между бедер.

– Потискать тебя на прощание? – выдыхает он, возбуждаясь, и трется колючей щекой, царапая кожу.

Я сжимаю колени, верчусь, непроизвольно массируя бедрами его пах.

– Да! Вот так, детка! – шепчет он, прижимая меня к себе.

Он ласкает меня торопливо и жадно. Словно желая насытиться впрок! Пальцы больно сдавливают затвердевшие от холода соски. А зубы, вонзившись, прикусывают шею. Он рычит, просовывая ладонь под джинсы, раздвигая пальцами ягодицы, прижимаясь восставшим членом…

– Толян, отбой! – командует «доберман», когда от нежелательной близости меня отделяет лишь пару шагов.

«Бульдог» отстраняется, и я слышу, как гравий хрустит под колесами чьей-то машины. Незнакомый серебристый пикап тормозит неподалеку. Обозленный его появлением, «бульдог» толкает меня в спину:

– Пошла, сука!

Они остаются стоять, глядя мне вслед. А я иду, осторожно ступая, стараясь не угодить напоследок в какую-нибудь яму. «Куда я иду? Зачем? Какая разница… Только что я простилась с жизнью, почти смирилась с неизбежным изнасилованием. Хуже не будет!».

Взобравшись на пригорок, и окончательно перепачкав туфли, я слышу, как дверца щелкает, открываясь. Поднимаю глаза и вижу… Олега! Он не выходит наружу, а лишь опустив окно, кричит мне:

– В машину, быстро!

Еще не веря своему счастью, я порываюсь подбежать, просунуть голову внутрь салона, прижаться губами… Но взгляд его, суровый и непреклонный, останавливает меня! Я спешно обегаю машину вокруг, и, оказавшись по правую руку от него, перевожу дух.

Мы выезжаем на трассу, и Олег прибавляет газу. Я не решаюсь заговорить, бросая робкие взгляды в его сторону. Суровый профиль на фоне бокового стекла неподвижен, сосредоточенный взгляд устремлен вдаль. Он будто и не видит меня…

Когда снаружи, заставляя снизить скорость, возникают городские высотки, я наконец прерываю молчание:

– Олег…

– Не сейчас! – обрывает он.

Повинуясь, я молчу, наблюдая, как за окном проступает знакомый пейзаж. Он тормозит у подъезда. Не глушит мотор, а ждет, точно таксист, когда я покину салон.

– Олег! – вопросительно, в недоумении, я касаюсь его плеча.

– Я сказал тебе, не сейчас! – эта фраза звучит, как удар кулаком по столу, заставляя меня отпрянуть.

На глаза наворачиваются слёзы! И я спешу выбраться из этой незнакомой машины. Он не останавливает меня, когда я иду к подъезду, не кричит вслед, когда, открывая дверь, захожу внутрь.

А я не оглядываюсь! Бегу вверх по лестнице, не давая себе возможности передохнуть и осмыслить… Боясь, что не сумею сдержаться и разрыдаюсь прямо здесь.

Дверь открывает мама.

– Марина! – всплеснув руками, она обрушивает на меня шквал неуместных вопросов.

Я слушаю вполуха, и, сбросив грязные туфли, устремляюсь в свою комнату.