Вероника Карпенко - Приватный танец. Часть 2

На кремовом фоне выделяется темный кусочек материи, очевидно, предназначенный для меня. Сложно понять, что это, а главное, как его носить! И мне требуется время, чтобы определить, где у вещицы зад, где перед, и куда следует засовывать ноги. Облачившись в обновку, я подхожу к зеркалу…

Черное кружево, словно вторая кожа, облегает тело. В прорезях на груди виднеются соски, на пояснице ткань заканчивается, оставляя в тонкие полоски – имитацию пояса. Тесемки обхватывают ягодицы с двух сторон, скользят вдоль бедер, превращаясь в чулки. Сложно придумать более откровенный наряд!

Олег приходит внезапно и замирает в дверях. Я машинально прикрываю ладонью обнаженный лобок.

– Убери руку! – говорит он, не отрывая глаз от полуголого тела.

Я покорно опускаю руки вниз, позволяя ему рассмотреть себя со всех сторон. Он подталкивает меня к зеркалу, разворачивает лицом к себе:

– Выглядит даже лучше, чем я ожидал!

Сквозь кружево на спине я ощущаю горячую ладонь. Он стоит максимально близко, и жар его тела касается лица. Но я не смею пошевелиться, а терпеливо жду!

Он смотрит поверх моей головы, в зеркало, где, вероятно, его взору открывается весьма живописная картина.

Я слышу, как учащается его дыхание, когда он раздвигает в стороны упругие половинки. И делаю судорожный вдох, когда пальцы мужчины очерчивают линию, попутно поглаживая нежные отверстия, достигают клитора…

– Ласкала себя? – выдыхает он, и я отрицательно качаю головой.

Его рука мягко, но настойчиво проникает глубже, заставляя меня раздвинуть ноги. Я чувствую, как кончик пальца, скользнув внутрь, принимается изучать влажное устье.

– Такая мокрая, – шепчет он, отстраняется и берет за плечо.

Другой рукой выдергивает ремень! Полоска мягкой кожи, увенчанная металлической пряжкой, сложена вдвое. Я знаю, что последует дальше. А потому, готовая к порке, подставляю ему свою спину…

Он замахивается, и я ощущаю болезненную, жгучую боль ниже поясницы. Еще один удар и ремень звонко касается ягодиц! Я закусываю губу, но краем глаза продолжаю поглядывать в зеркало, наблюдая, как кожа обретает багровый оттенок.

– Руки за спину! – командует он, и я выполняю.

Он плотно стягивает ремнем запястья и ведет меня в спальню. Бросает лицом на кровать! Я лежу, чувствуя, как пылают ягодицы, как сильные пальцы, захватывая пространство, скользят внутри возбужденной щели…

– Нравится? – рычит Олег.

Моя покорность распаляет его! Он бьёт меня снова и снова, и бедра горят огнём. Я вгрызаюсь в одеяло, посылая ему свои стоны. Это так больно! Но… Боже мой! Как же приятно! Кажется, я и сама уже не понимаю, в какой момент началось моё добровольное рабство.

– Иди ко мне, – говорит он и ложится на постель.

Я подползаю ближе и, не в силах удержаться, приникаю ртом к его пенису.

– Теперь сядь на него, – шепчет Олег.

Я нависаю над ним, и он сам вставляет горячий стержень в моё податливое лоно. Оно реагирует, пульсируя, сокращаясь, обхватывая упругими стенками его член. Я двигаюсь, наращивая темп, выгибая спину, меняя угол, ощущая, как твердая головка касается матки.

Он облизывает два пальца и подносит к моим губам. Я покорно беру их и принимаюсь сосать! И, когда я почти готова кончить во второй раз, он подаётся бедрами навстречу, насаживает меня до упора. А потом, словно точилку с карандаша, сдергивает с члена, за секунду до того, как тот начинает извергать сперму…

После Олег принимает душ, и блаженно вытягивается рядом со мной.

Я любуюсь им, провожу рукой по лицу, повторяя линию высокого лба, очертания заостренного носа, изгибы чувственных губ.

В выходные, идя навстречу моим пожеланиям, он не бреется. И жесткая щетина царапает кожу, оставляя алый след. Его волосы, влажные после душа, спадают на лоб. Скоро они высохнут, обнаруживая проблески благородной седины.

Он ловит мою руку, чуть прикусывает палец, вынимает из прикроватной тумбочки маленький футляр. Протягивает мне… Внутри, продетая сквозь петлю, покоится золотая цепочка. Моя награда за старания!

– Как красиво! – я бережно вынимаю вещицу и прикладываю к шее.

– Это в дополнение к изумрудным серёжкам, которые ты почему-то не носишь. Не нравятся?

– Нет, что ты! – спешу я оправдаться, – Нравятся и даже очень. Просто… они такие красивые. И я берегу их, для особых случаев.

Я слышу, как он улыбается:

– Надевай их по субботам, мне будет приятно.

– Хорошо, – отвечаю я.

Первое время он оставлял на тумбочке деньги, которые я принципиально не брала. Просто секс ради секса – это одно. Но секс ради денег…

Однажды, взамен внушительной сумме, я обнаружила флакончик духов.

– Это тебе, – сказал Олег, опережая моё любопытство.

– В честь чего? – удивилась я, вдыхая пьянящий аромат цветов, – Сегодня какой-то особенный день?

– Да, сегодня суббота, – непринужденно бросил он.

С тех пор подарки стали регулярными. По сути это те же деньги, просто в иной форме. Но принимать подарки проще! Так я представляю, что выбирая их, он думал обо мне…

– Давай встречаться чаще? – говорит Олег, когда я, разгоряченная после душа, заползаю к нему под одеяло.

– Давай, – улыбаюсь я, разделяя с ним свое тепло.

Но вдруг злодейка-память, ехидно подсовывает забытое на время имя… Оксана. И образ рыжеволосой бестии мгновенно портит настроение!

– Не выйдет, – поправляюсь я, – иначе у тебя не останется сил на Оксану.

Он отстраняется, разворачивает меня лицом к себе. Но я упорно смотрю в сторону! Отчасти потому, что слёзы обиды застилают глаза.

– Оксана – мой информатор, – мягко произносит Олег, – Она держит меня в курсе дел. Кто с кем общается, кто с кем встречается.

– И ты с ней не спал? – уточняю я недоверчиво. Он смеётся, касается ладонью щеки, заставляя взглянуть на него.

Поцелуй, долгий и теплый, окончательно уверяет меня в правдивости его слов. И я, успокоенная, вновь прижимаюсь к горячему телу.

– Скажи, а ты меня стесняешься? – робко интересуюсь я, ощущая мягкую нежность волосков на его груди.

– Почему ты так думаешь?

– Ну…, – я мешкаю, не зная, с чего начать, подобные разговоры, как и прежде, даются мне с трудом, – Просто мы скрываемся. Как будто всё время прячемся от кого-то.

Олег молчит, но всем телом я ощущаю, как он напряжен.

– Не глупи! – отвечает он, и его напряжение передается мне.

– Я понимаю, ты не из тех мужчин, кто создает семью, – начинаю я, но его внезапное признание прерывает, выбивая из колеи.

– Вообще-то у меня была семья!

Теперь замолкаю я, ожидая продолжения. И, когда пауза затягивается, решаюсь озвучить свою гипотезу:

– Возможно, она у тебя и сейчас есть? А я – всего лишь любовница.

Глупые детские слёзы вновь подступают к горлу.

– Марин, – его голос звучит глухо, но я различаю каждое слово, – ты гораздо больше, поверь!

Глаза переполняются влагой, я смаргиваю, и слезинка скользит по щеке.

– Ты говоришь так, как будто это плохо, – произношу я, в надежде, что он возразит. Но взамен Олег притягивает меня к себе, зарывается носом в мои волосы.

– Это плохо, очень плохо! – вздыхает он, оставляя меня гадать, что означают эти слова.

Когда я просыпаюсь, его нет рядом. Иногда мне кажется, что он вообще не спит!

Трижды в неделю его навещает горничная. И это совсем не барышня из сексуальных фантазий, в белом переднике и с кокетливой метелкой в руке. В его случае это – серьезная женщина, с непроницаемым лицом, которую зовут Мария. Ей за сорок, и на безымянном пальце нет кольца. Может быть, этим объясняется её суровый нрав?

Крашеные волосы зачесаны в хвост, под серой майкой, затянутые в стропы, колышутся увесистые груди. Каждая размером с арбуз! Невзирая на вес, Мария передвигается очень шустро и орудует тряпкой так ловко, будто внутри у неё встроена программа. Этакий сверхмощный робот-пылесос!

Меня Мария невзлюбила с первого взгляда. Обычно я вызываю у людей симпатию, а потому такая неприязнь особенно обидна! От природы чистоплотная, я стараюсь не оставлять следов. Так и сейчас, приняв душ, я аккуратно застилаю постель, уничтожаю «улики».