Ирина Эльба - Привет из сказки

Мужская версия происходящего. Егор…

— Горько! Горько! — заголосили гости, уже в изрядном подпитии.

Хех, кому "горько", а кому "сладко-сладко". Прижав к себе жену, я с удовольствием прикоснулся губами сначала к её розовым щечкам, а потом и к манящим губкам.

— Когда нам можно будет уже уйти? — шепотом спросила любимая.

— Устала? — обеспокоенно спросил я, погладив её животик.

— Первой брачной ночи жду, — лукаво улыбнулась Иришка.

Толкнув Стаса в бок, я состроил зверскую рожу, а потом кивнул в сторону стоянки. Правильно расценив мой намек, Станислав встал и заорал на весь зал:

— А теперь пришло время нашим молодоженом уединиться! Давайте выпьем еще по одной за их здоровье и дружно проводим до кареты.

Выпили. Только одной рюмкой не обошлось. В общем, отчалили мы только через час и то, с боем. Медовый месяц у нас начинался только завтра. А сегодня…

Выехав на трассу, я понесся по пустой дороге, с каждым пройденным километром приближаясь к нашему новому дому. И ключевым словом здесь было именно "Нашему".

— Люблю тебя, моя девочка, — улыбнулся я, одновременно стараясь следить и за дорогой, и за женой. — Люблю вас.

Иришка медленно выдохнула и ответила мне счастливой улыбкой, такой светлой и нежной, что на душе стало тепло-тепло. Взяв её ладошку в руку и прижав к губам, я уже до самого дома не отпускал её.

По традиции, подняв любимую на руки, я пронес её через порог и, не обращая внимания на недоуменный взгляд, понес через гостиную в отдельную комнату, пристроенную совсем недавно.

— А у нас спальня разве не на втором этаже? — тихо спросила моя девочка.

— Одна — на втором, а другая — на первом. Просто я подумал, что с учетом количества малышни, которое я планирую, тебе будет сложно беременной постоянно бегать наверх.

— Эм-м-м, спасибо за заботу, милый, — прыснула Иришка, обнимая меня крепче за шею.

Открыв дверь ногой, я занес её в спальню, и поставил на ноги. Единственным источником света был камин с потрескивающими дровами. Вокруг кровати, лежали алые лепестки, подобно мягкому ковру устилая пол. Само же брачное ложе, покрытое белоснежным меховым покрывалом, манило к себе.

Сняв фату, я стал покрывать шею и плечи любимой легкими поцелуями, постепенно расстегая платье и спускаясь ниже. Поддержав Иришку, помогая выбраться из кружевного кокона, я подхватил её на руки и осторожно уложил на кровать. Сняв туфельки, при этом не забыв поцеловать маленькие ступни, я принялся скатывать чулки, освобождая стройные ножки.

— Егор, прекрати дразниться! — тихий стон сорвался с губ любимой, когда я провел губами по внутренней стороне её бедер.

— Не мешай мне любить свою жену, — хмыкнул я.

Дальше на пол полетело нижнее белье и моя одежда, оставляя тела в их первозданной красоте. Опустившись рядом с любимой, я с медленным наслаждением изучал каждую частичку её тела. Моя…

Повернувшись лицом ко мне, Иришка чуть подалась вперед, коснувшись распухшими губами подбородка и скользнув язычком по моим губам.

— Неужели ты заставишь свою женщину изнывать от желания? — соблазнительно выгнувшись, она потерлась бедром о мой пах, при этом сверкая голодным взглядом.

— А она изнывает? — начиная играть с розовой горошинкой, венчающей молочный холмик, тихо спросил я.

— Сходит с ума, — выдохнула Иришка, прижимая мою голову к своей груди.

— Ну раз так…

Легкие ласки постепенно сменились пьянящей страстью, затуманивая разум и даря наслаждение. Минуты превратились в часы, полные чувственных игр и тихих стонов. Это была наша ночь — волшебный миг, венчавший начало семейной жизни.

— Егор, спи уже! — сонно пробурчала любимая, когда несколько часов спустя я принялся будить её легкими поцелуями, лаская под одеялом разнеженное тело.

— Не могу, — покусывая её ушко, прошептал я. — Ты мне покоя не даешь.

— Если хочешь, могу уйти в другую комнату.

— Я тебе уйду! — шлепнув Иришку по голой попке, я кое-как увернулся от маленького кулачка.

— Ну, подожди, сволочь белобрысая! Вот я сейчас встану и сделаю с тобой что-то нехорошее!

— М-м-м, люблю, когда ты проявляешь фантазию и придумываешь новые позы! — со смехом отозвался я.

— Какой же ты противный! Извращенец!

— За это ты меня и любишь, — улыбнулся я, целуя окончательно проснувшуюся девушку в нос. — Ну что, теперь мы можем заняться более приятным, чем разговоры, делом?

— М-м-м, ну-у-у, даже не знаю… А что мне за это будет?

— Медовый месяц в солнечном раю, пропитанном запахом моря и экзотических цветов. Закаты и рассветы в моих объятиях, нежные поцелуи по утрам и жаркие ночи. Нравятся перспективы?

— Я согласна на все, если только ты будешь рядом.

— Буду, моя девочка, буду. Ты только люби меня и не оставляй…

Прижав к себе Иришку, я закрыл глаза и блаженно вздохнул. И пусть весь мир подождет

Женская версия происходящего. Василиса…

Я улыбаюсь, а внутри все сжимается от уже осточертевшего страха. И главное, было бы легче, если я смогла понять его причину. Но нет… За прошедшее время, проведенное в больнице, я не один раз задавала себе вопрос: "что со мной?", но ответа на него так и не получила.

Теперь же к моим смешанным чувствам прибавился горький оттенок вины. С горяча мы часто выдаем слова, за которые потом бывает стыдно. И мне стыдно… за то, что наговорила Денису. И теперь я боялась его увидеть. Посмотреть в синие глаза и не найти там тех чувств, что светились раньше. Кто я для него? Всего лишь очередная девчонка. Просто знакомая, влипшая в неприятности.

— Ты чего грустишь? — подсев ближе, тихо спросила Катька.

— Тебе показалось, — натянуто улыбнулась я.

Впрочем, показная гримаса радости не сходила с моего лица весь вечер. Такова уж моя защитная реакция на жалостливые взгляды знакомых.

— Вась, уж меня-то не обманывай. Хочешь домой?

— Хочу, — голос прозвучал слишком жалобно.

— Сейчас найду Елисея и поедем. Ты пока к машине иди, хорошо?

— Как скажешь, — послушно отозвалась я.

Желание снять с себя это платье, привлекающее столько мужских взглядов и снова натянуть черный парик, служащий подобием защитного кокона, было просто невероятно. Но, увы, нельзя. Если хочу пережить случившееся, надо встречать проблемы лицом к лицу. Так говорит Ангелина, так говорит врач. Так говорят все, но они не были в моей шкуре. И ни кому не пожелаю, чтобы оказались.

Изнасилование — почти ничто, по сравнению с той болью, что причинил мне отец. Тем же роковым вечером ко мне пришел Елисей и признался, что папа избегал приезда домой именно из-за меня. Точнее, моей схожести с матерью. А вот Анастасия… перед ней было стыдно. Если бы я только знала, что это благодаря её стараниям отец все еще помнил, что у него есть дочь, не была бы такой стервой. Но сейчас поздно что-либо менять…

Даже короткий телефонный разговор среди ночи, со словами извинений не принес облегчения. Мачеха простила меня, но смогу ли я сама простить и забыть? Наверное, смогу. Не сейчас, но со временем все забудется. Хотя, привкус обиды и разочарования будет преследовать еще долгие годы.

Остановившись напротив машины дяди, я прислонилась к ней спиной и зябко поежилась. Все-таки, апрельские ночи еще хранят в себе отголоски задержавшейся зимы. Чьи-то руки мягко легли на плечи, заставляя вздрогнуть. Посмотрев вверх, я встретилась с любимыми синими глазами, в свете одинокого фонаря казавшимися какими-то нереальными.

Отступив на шаг назад, он молча протянул мне руку, приглашая последовать за ним. Сглотнув внезапно образовавшийся в горле ком, я кивнула и сплела наши пальцы, готовясь отправиться с ним хоть на край земли.

Дорога до небольшого домика, спрятанного на окраине города за густой живой изгородью, прошла как-то незамечено. Мы молчали, не желая нарушать волшебство момента бессмысленными словами и глупыми оправданиями. На это у нас еще будет время, а сейчас…

Дом был наполнен самими разнообразными оттенками запахов, свидетельствуя о своем недавнем рождении. Ноги утопали в высоком ворсе, приятно щекочущем ступни, а темнота, разгоняемая лишь уличным освещением, обостряла чувства. Замерев посреди комнаты, я ждала дальнейших действий Дениса, кое-как сдерживая нервную дрожь. Почувствовав его пальцы в своих волосах, я закрыла глаза, наслаждаясь легким массажем. Горячие губы коснулись виска, потом щеки и, наконец, уголка губ. Повернув голову, я подарила Денису несмелый поцелуй, через минуту превратившийся в нечто страстное и невыносимо нежное. Вещи легко соскальзывали с тела, забирая с собой глупое напряжение.