Патрик Санчес - Привет, красотка!

— Конечно, женат. Мужчины могут быть толсты и некрасивы, но при этом состоять в браке, а вот женщины…

Джереми ограничился легкой улыбкой: возразить было нечего. Действительно, даже самые некрасивые и социально не адаптированные мужчины в состоянии найти себе жену — должно быть, женщины легче мирятся с физическим несовершенством. Настоящим леди полагается не замечать выпирающих животов и обширных залысин, однако стоит женским ягодицам чуть потерять форму, а первым морщинкам появиться на лице, мужья начинают ухлестывать за двадцатипятилетними куколками с силиконовой грудью и искусственно удлиненными волосами.

Руби и Джереми возвращались в Вашингтон после похода по пригородным магазинам. Руби согласилась помочь Джереми подобрать вечернее платье для ежегодного «Забега на каблуках». Мероприятие в канун Хэллоуина, задуманное как комические бега по Семнадцатой улице десятков трансвеститов, облаченных в женские платья и в туфли, спонсировал «Джей-Арс», городской гей-бар. Хотя самые энергичные участники по-прежнему бежали наперегонки, искренне стараясь победить в соревновании, со временем забег стал больше походить на парад или праздничное шоу определенного толка. Каждый год быстроногими победителями интересовались все меньше: на первый план выходила экстравагантность и изощренность нарядов. Джереми мечтал о победе и лез из кожи вон, чтобы завоевать симпатии зрителей.

— Жаль, в «Блумингсдейле»[1] ничего не подобрали, — посетовала Руби. — Для чего тратить целое состояние на платье, которое наденешь один раз? Давай зайдем в «Ти-Джей-Макс» или «Маршалле»[2]…

— «Ти-Джей-Макс»? — взвился Джереми. — Не кощунствуй!

— Ты всего лишь красиво пройдешься, соблазнительно извиваясь под музыку. Мне кажется, к параду имеет смысл купить что-нибудь подешевле…

— Руби! Уж не думаешь ли ты, что Бритни Спирс приобретает сценические костюмы у «Ти-Джей-Макс», когда собирается соблазнительно извиваться под музыку?.. К тому же это забег, Руби, а не парад. Участники не будут петь или танцевать, а побегут наперегонки.

— Нет, это парад, Джереми. Кстати, не хотела портить настроение плохой новостью, но ты не совсем Бритни Спирс.

— Конечно, нет. Она даст фору любому трансвеститу.

— Что-о?

— Ну как же — носит изумительные костюмы, потрясающие парики, ей ставят отличную хореографию, она попадает в такт, танцуя под «Возьми меня еще раз, детка» и «Упс, я опять сделала это». От трансвестита не приходится ждать подобного.

— Поэтому она твой кумир?

— Да, и еще потому, что отымела Джастина Тимберлейка.

— Встречалась с Джастином Тимберлейком, — поправила его Руби. — Насчет секса никто точно не знает.

— Ну-ну, как скажешь.

Пассажиры глазели на явного голубого и молодую толстуху, громко болтающих в метро, — гей с подружкой-ширмой… Руби и Джереми познакомились больше десяти лет назад в университете Джорджа Мейсона в Фейрфаксе, штат Виргиния. Само провидение сделало так, что они оказались рядом на одном из первых занятий. Профессора осенила ультраоригинальная идея работы в парах: каждому студенту предлагалось взять интервью у сидящего рядом и затем рассказать аудитории (за минуту или даже меньше) биографию новоиспеченного знакомого. В ходе взаимного интервьюирования Руби и Джереми выяснили, что у них много общего, и прониклись друг к другу симпатией. Руби приехала из Ла-Платы, штат Мэриленд, Джереми — из Фредериксбурга, штат Виргиния, расположенного примерно в пятидесяти милях к югу от Вашингтона. В наши дни это урбанизированные пригороды, но в те времена там еще ощущался сильный деревенский привкус. Поступив в университет, Руби и Джереми впервые оказались далеко от дома. Не имея знакомых, два аутсайдера сразу подружились: Руби вписывалась в цвет общества из-за излишней дородности, а Джереми — из-за нетрадиционной ориентации. Эти две парии нашли друг друга на занятии по английскому. Оба отлично понимали, что вход в модную тусовку красавцев и красавиц им закрыт, поэтому с энтузиазмом принялись за то, чем толстуха и гомосексуалист занимаются вместе испокон веков, — с удовольствием смешивали с грязью тех, кто воротил от них нос.

Уже через несколько минут знакомства Руби и Джереми болтали, как старые приятели, насмехаясь над рассказом, написанным их преподавателем, перемывая косточки девице, сидевшей на другом конце класса — «шлюха шлюхой, очков не нужно», — и подвергая сомнению естественность форм «блондинистой стервы», похваставшейся перед классом блестящей карьерой капитанши болельщиц в арлингтонском «Уэйкфилдхай». Интервью оказалось отличным развлечением, и Джереми пригласил Руби на ленч.

Руби сразу понравился кареглазый красавец блондин ростом пять футов десять дюймов, с прекрасной фигурой. Джереми не увлекался бодибилдингом и даже не ходил в спортзал поддерживать форму, будучи стройным от природы. Руби изумилась приглашению, как она сочла, на свидание, недоумевая, что такой красавчик в ней нашел, но даже не пыталась этого постичь, возликовав, что подцепила Джереми. В первый раз они сходили на «Вереск» с Вайноной Райдер и Кристианом Слэйтером, а потом пообедали в «Чи-Чи» в универмаге «Фейр оукс». Во второй — посмотрели «Общество мертвых поэтов» и пошли в «Пи-Джей скидас». Третье свидание ознаменовалось походом в мультиплекс в Меррифилде на «Смотрите, кто заговорил» и обедом в «Фудракерс»[3] в Эннендейле. Помимо вылазок в кинотеатры, Руби с Джереми ежедневно виделись в студгородке, на лекциях или за ленчем. Руби целые дни общалась с новым приятелем, посмотрела море фильмов и побывала в двадцати ресторанах, но так и не увидела одного: пениса Джереми. Они отлично проводили время, но физического сближения не было и в помине. Руби решила, что Джереми не интересует секс, потому что она толстая; ей и в голову не приходило, что Джереми голубой. В конце восьмидесятых «Уилла и Грейс» еще и в проекте не было, и наивная Руби не подозревала, что на свете существуют гомосексуалисты вроде Джереми — вылитые модели из каталога «Джей-Крю», ничем не похожие на шепелявых типов с безвольно-мягкими запястьями. Когда Джереми открылся ей через несколько недель знакомства, вместе с разочарованием Руби испытала огромное облегчение. Новость о нетрадиционной ориентации кавалера чрезвычайно упростила отношения: по крайней мере Джереми удерживали от сближения особенности физиологии Руби (или отсутствие нужных ему особенностей), а вовсе не ее лишние килограммы.

— Смотри, вон вошел… Держу пари, голубой. — Джереми кивком указал на одетого с иголочки красавчика лет тридцати с брезентовой сумкой через плечо и «Вашингтон пост» в руке.

— Вряд ли, — не согласилась Руби.

— Руби, я часто ошибаюсь?

— Нет, — признала она. — Но мне кажется, этот парень предпочитает женщин.

— Шутить изволите? — Джереми смерил вошедшего внимательным взглядом. — Брюки «Банана репаблик», рубашка «Джей-Крю», ботинки «Тимберленд», носки от «Структуры», ремень, похоже, «Коуч»… Держу пари, трусишки у него от Калвина Клайна. — Джереми обладал уникальным талантом определять, где человек приобрел ту или иную деталь одежды. — Если бы такой ансамбль нарушала пара носков от «Джей-Си-Пенни» или туфли «Пейлесс», я бы еще допустил, что он натурал, но…

Джереми оборвал свой монолог на полуслове, увидев, что раунд остался за Руби.

— Ха, я выиграла! — рассмеялась девушка: объект наблюдения раскрыл газету на спортивной странице.

На следующий день Руби возвращалась из банка, где сняла немного денег со сберегательного счета. Она всем говорила, что копит деньги к Рождеству, хотя счету больше подошло бы название «Стройная Руби». Уже несколько лет каждые две недели она переводила в банк три процента заработной платы, изредка пополняя сумму вкладами из редких свободных денег. Руби удалось накопить три тысячи долларов, которые она намеревалась спустить на наряды, косметику и салоны красоты, когда похудеет.

Обидно было тратить деньги со «Стройной Руби» на цели, к которым счет не имел отношения, но в последнее время со средствами у реальной Руби стало туго, и пришлось потрясти заветную мошну.

Жалованья Руби вполне хватало на жизнь: на одежду она много не тратила и светской жизнью не интересовалась, статьями расходов были в основном автомобиль, продукты и посещения кафе. Огромную брешь в бюджете пробивали взносы за дом.