Филиппа Грегори - Привилегированное дитя

Но тут я вспомнила, какой сегодня день, и забыла все свое недовольство. Я мигом спрыгнула с кровати и подбежала к окну, посмотреть, что там за погода. Затем я уселась, завернувшись в шаль, и стала ждать свою порцию утреннего шоколада и то, что за этим последует.

Я предвидела некоторые перемены в своей жизни. После завтрака мама вошла ко мне в комнату, неся свои черепаховые гребни и коробочку со шпильками. Усадив меня перед зеркалом, она стала расчесывать копну моих русых кудрей. А я размышляла о том, что теперь мои платья станут чуточку длиннее и я превращусь в настоящую молодую леди. Насколько это, конечно, будет соответствовать нашим возможностям: без денег, без лондонского сезона, без балов.

Ричард нетерпеливо забарабанил в дверь.

— Можно мне посмотреть?

— Конечно, нет, — смеющимся голосом ответила мама. — Ты должен терпеливо сидеть в гостиной и в почтительном молчании ожидать нашего выхода.

— Я не хочу, чтобы Джулия выглядела по-новому, — требовательным тоном сказал он.

— Но она должна выглядеть как леди, а не как сорванец, — твердо объявила мама. — А теперь уходи-ка отсюда, Ричард.

Услышав медленные шаги по лестнице, мы с мамой встретились в зеркале глазами и улыбнулись друг другу.

— К сожалению, я не смогу причесать тебя как положено, — сказала мама, словно извиняясь. — Но парикмахеры все очень дорогие. Я бы так хотела, чтобы у тебя был свой первый бал и торжество, но на это не приходится рассчитывать. Так что давай будем рассматривать сегодняшнюю вечеринку у нас в доме как торжественный выезд.

Я кивнула, совершенно не огорченная. Меня больше занимало то, что я видела в зеркале перед собой. Мама заплела мои волосы и уложила их круглой косой вокруг головы. С каждой стороны она выпустила по густой пряди и подстригла их, уложив затем с помощью пальцев мягкими волнами. Она трудилась над моими волесами не поднимая глаз и не видела результата, пока не заколола последнюю шпильку. Но когда мама взглянула на меня, улыбка исчезла с ее лица и она побледнела.

— Что случилось? — спросила я, улыбаясь и чувствуя себя на вершине блаженства.

— Ничего, — выдохнула мама. — Ты как-то очень быстро выросла, а я даже не заметила этого. Когда я была молоденькой девушкой, было принято пудрить волосы. Но мне кажется, что красивей оставлять их естественными. Особенно красиво это смотрится летом, когда волосы немного выгорают и делаются светлее. — И, поцеловав меня, она торопливо вышла из комнаты, будто спешила. Взглянув еще раз в зеркало, я прекрасно поняла, чем вызван ее внезапный уход.

Я знала, кого она увидела перед собой.

Она видела Беатрис.

Передо мной было лицо из моего сна. Волосы, обычно уложенные на уши, скрывали чистые линии моего профиля и овал лица. Теперь же ничто не мешало разглядеть высокие скулы и странно раскосые глаза, которые я унаследовала от своей тети. Но пока еще мое лицо было по-детски округлым и неопределенным. «Пожалуй, только через несколько лет, — подумала я, глядя в зеркало, — я стану по-настоящему хорошенькой. Но если так случится, то это будет красота Беатрис».

Меня это ничуть не встревожило, ибо мне было всего только шестнадцать лет и больше всего на свете я хотела быть красивой. Если я унаследую знаменитую красоту Беатрис, то о чем же еще можно мечтать.

В мой день рождения мне не хотелось думать ни о чем грустном. Я ждала обычных, простых радостей. Мне нравилось, что я стала достаточно взрослой, чтобы носить волосы зачесанными наверх.

— Джулия! Ты еще не готова? — донесся до меня голос Ричарда. — Если ты не поторопишься, мы не успеем к обеду вернуться из Хаверинг Холла.

— Иду! — откликнулась я и выбежала из комнаты.

Конечно, в глубине души я надеялась, что Ричард упадет в обморок от восторга при моем появлении. Для этого я была достаточно молода, глупа и тщеславна. Но, увидев меня, он только нахмурился.

— Очень мило. Но уж больно взросло. Наверное, теперь мы не сможем бегать к дедушке через лес, а станем ездить туда в коляске, как все скучные взрослые?

Я усмехнулась, и мое разочарование растаяло, как первый снег.

— Нет, — сказала я. — Мы еще можем бегать через лес. Но если моя прическа распадется, то тебе придется помочь мне закалывать волосы шпильками, поскольку сама я еще не умею этого делать.

— Думаю, это не труднее, чем завязывать узлы, — рассмеялся Ричард, и мы шагнули в утро, искрящееся словно персиковое вино.

Вайдекр блистал, как драгоценный подарок для меня. Ночью прошел дождь, и сейчас каждая травинка и каждый лист искрились капельками росы. Изгороди стояли покрытые первой ажурной зеленью, будто кто-то набросил легкую газовую вуаль на черные ветки. Бледные облака виднелись на горизонте, и благоухающий ветер Вайдекра дул мне в лицо. Слева вздымались до самого неба холмы, покрытые молодой травой и испещренные меловыми тропками. А впереди сплошной стеной стоял густой лес Вайдекра.

Без единого слова мы с Ричардом направились к лесу и стали спускаться вниз к реке. Фенни шумела и бурлила от весеннего половодья, мимо стремительно мчались ветки, прошлогодние листья и сучья. Мы помедлили на ее берегу, бросив по небольшой ветке и проследив, как мгновенно унесла их река сначала к мельнице, затем мимо плотины, мимо деревни и дальше на юг, к самому морю.

Мостом нам всегда служил ствол поваленного дерева, но сейчас его захлестывала вода, и мне пришлось подобрать юбки, чтобы не замочить их. Как и предупреждала меня мама, к новым длинным платьям еще предстояло привыкнуть.

— Подожди, Ричард, — нетерпеливо окликнула я своего кузена. — Помоги-ка мне управиться.

Он хмыкнул и подержал мое пальто, пока я подоткнула повыше юбку.

— Ты все-таки сорванец, — улыбаясь, сказал он, — а не молодая леди.

— Нет, я — леди, — рассердилась я, и перед моими глазами встали картины из сна. — Но не могу же я каждую минуту быть ею.

Теперь идти мне стало значительно легче, и скоро мы уже стояли на террасе Хаверинг Холла, и бабушка поздравляла меня и хвалила мою новую прическу, и была так великодушна, что ничего не сказала по поводу моего забрызганного грязью подола. Затем мы все вместе выпили чаю, и бабушка велела приготовить для нас карету.

— Мы можем вернуться пешком, леди Хаверинг, — вежливо предложил Ричард.

Бабушка улыбнулась.

— Моя внучка стала сегодня совершеннолетней, — сказала она. — И ей следует вернуться домой только в карете.

Поэтому к нашим дверям мы подкатили в некогда роскошной, но сейчас несколько обветшавшей карете Хаверингов с фамильным гербом на дверях.

— Вы — мои вторые важные посетители за сегодняшний день, — воскликнула мама, выйдя нас встретить. Ее глаза сияли. — У нас гости. Марш наверх переодеваться, да поживее! И ни в коем случае не появляйтесь в моей гостиной в таком виде.

И она со смехом скрылась за дверью, спасаясь от наших расспросов.

Ричард ринулся на кухню. Там царил хаос. Яркое пламя пылало в камине, белый чепец миссис Гау съехал набок, а лицо ее было распаренным и встревоженным.

— Кто к нам приехал? — осведомился Ричард. — Миссис Гау, кто у нас сегодня обедает?

— Потерпите и увидите! — поддразнила она его, шлепая огромный кусок теста на посыпанный мукой стол. — Мисс Джулия, ваша мама велела вам переодеться в лучшее платье, да и вам, мастер Ричард, велено надеть воскресный костюм.

— Наверное, лорд Хаверинг, — предположила я. Но миссис Гау, словно не обратив внимания на эту догадку, покрепче сжала губы и принялась раскатывать тесто.

— Леди де Курси, — настал черед Ричарда.

— Отправляйтесь-ка к себе, — в ее голосе зазвучали мягкие нотки, которые появлялись всегда, когда она говорила с Ричардом. — Разве вы не видите, что я просто с ног сбилась. Ступайте переодеваться, мастер Ричард, а вы, мисс Джулия, будьте хорошей девочкой, выгляните во двор посмотреть, не вернулся ли Джем из Мидхерста, он должен привезти фрукты, овощи и дичь с рынка. Мне они уже скоро понадобятся.

Я послушно вышла во двор, а Ричард остался на кухне и продолжил свои расспросы. Джем еще не возвратился, и миссис Гау настолько рассвирепела, что и Ричарду пришлось поскорее убраться с кухни. Тогда мы заглянули в холл. Там на столике лежала мужская шляпа и рыжевато-коричневые дорогие кожаные перчатки. Мы прислушались к голосам, доносившимся из гостиной, и услышали смех мамы. Я никогда прежде не слышала, чтобы она так смеялась, ее голос звучал как флейта.

Ричард нагнулся было к замочной скважине, но тут на лестнице возник Страйд, и нам пришлось срочно ретироваться.