— Я думала, что могла бы быть кем-то вроде тебя.
— Просто сделай шаг назад, пока я не закончу, хорошо? Он пугливый.
Она делает, и Снежок немного успокаивается. Контроль у меня. Я держу его. Будучи такой опустошённой, как сейчас, я принимаю это за хороший знак.
— Я хотела вступить в Лигу Плюща, — говорит она. — У меня хорошие оценки. Ты знала, что тебе могут предоставить всевозможную финансовую помощь?
— Правда? — Я опускаю ногу жеребца вниз.
— Но я не могу получить ни одной. Мои родители зарабатывают много, но недостаточно, чтобы на самом деле платить за обучение. Разве это не смешно? И вот — мой парень, который мог бы оплатить обучение из своих карманных денег.
Мне нечего ей ответить. Я уже чувствую себя дерьмом. Кладу нож на крышку набора с инструментами в то время, как убираю табурет. Проскальзываю мимо неё, прижимаясь спиной о бок Снежка в тесном стойле. В эту секунду, по её взгляду я знаю, что я могла бы взять её прямо там. Почему нет? Что теперь имеет значение? Вся эта боль может уйти на второй план, обвитая шелковистым коконом секса.
— Господин. — Дикон трахал меня по полной, толкаясь к моему клитору. Я была белым вихрем удовольствия. — Я собираюсь кончить.
— Ты вспомнила?
— Нет, но…
— Тогда тебе не позволено.
Я поцеловала её, потому что она здесь, а я — зависимая. Зависимым насрать. Зависимые переживают лишь о том, чтобы остановить собственную боль. Я засовываю свой язык в её рот и хватаю за волосы, дёргая их. Она целует меня в ответ, постанывая и толкая свои упругие сиськи мне навстречу. Я запускаю руку под её кардиган, задираю лифчик и пробегаю пальцем по соску. Она задыхается. Снежок суетится на месте.
— Мы собираемся трахаться или что? — спрашиваю я.
— Я никогда…
— Не позволяла девушке обсосать твой клитор? О, милая, ты не можешь сказать, что тебя вылизывали и трахали пальцем, пока не сделаешь этого с женщиной. — Я сгибаю колено между её ногами, прижимаясь к её промежности.
Она насаживается на меня.
— Джонатан ... Разве тебе плевать на него?
Будучи так близко к её лицу, я вижу вспышку чего-то в её глазах. Чего-то меньшего, чем невинность. Чего-то более опытного, чем она себе позволяет. Я притворяюсь, что не увидела этого. Я не могу думать о её мотивах, потому что у меня есть потребность, и она удовлетворит её.
— Он переживет это, — говорю я.
— Вспомни, котёнок. Я с тобой, — он был таким нежным.
Я плакала и приближалась к краю. Плакала из-за неосторожной суки, которой я была и того факта, что я не чувствовала, что изменилась хоть каплю. Кто меня заслужил? Даже моя семья не заслуживала такой безрассудной шлюхи.
— Прости меня, — сказала я, обращаясь по большей части ко всем, с кем я изменила Дикону.
— Ты прощена.
Я дёргаю её джинсы вниз и проникаю пальцем в её киску. Она истекает влагой, и я знаю, как обходиться с этой скользкой плотью. Когда я касаюсь её клитора, она визжит. Контроль у меня. Эта сучка — моя. Я могу заставить её кудахтать, словно грёбаная курица или кончить по-королевски.
Я беру её за руку и кладу ладонь на свой живот, затем толкаю вниз.
— Давай, прикоснись к ней. Она ощущается так же, как и твоя.
Девушка закусывает губу и робко прикасается к моему клитору.
— Вот так, — говорю я.
Она выводит круги вокруг моей вершины, заставляя меня стонать. Я сгибаю палец, погружаясь в её лоно, и прижимаю ладонь к её бутону, скользя ею вперёд и назад. Она смотрит на меня из-под полуопущенных ресниц, открыв рот .
— Не кончай, — сказал Дикон.
— Не кончай, — говорю я.
— Я не думаю, что я могу остановиться.
— Я не могу остановить это.
— Останься со мной, Фиона.
— Останься со мной, Рейчел.
— Я…
— Я…
— Я с тобой.
— Я с тобой.
— Фиона? — слышу голос Дикона, а затем всё происходит очень быстро.
Рейчел кричит от удивления. Чувствую огромное давление на моей спине, когда Снежок брыкается. Голос Дикона. Громкий крик Рейчел, когда она отталкивает меня. Лошадь толкает меня обратно к ней. Дикон хватает уздечку. Нож у Рейчел, и я слышу её крик:
— Я тебя ненавижу! Я ненавижу всех вас! — Она делает резкий выпад к моему лицу, и я не могу пошевелиться. Лошадь и стены оказываются на моём пути. Я сдвигаюсь. Она промазывает, но я оказываюсь загнанной в угол. Дикон кричит что-то, что я не могу расслышать из-за ржания и грохота копыт Снежка.
Лошадь топчется на месте.
Я падаю.
Рейчел оказывается на мне.
— Он убьёт тебя. Твой брат. Твои соки повсюду на моей ладони.
Копыта лошади стучат вокруг меня. Они могли бы раздавить мою голову. Но Рейчел чертовски зла и она не знает.
— Вы все заплатите, — она смеется. Плачет.
Где Дикон?
Снежок теряет терпение.
Всё так громко.
Загон ходит ходуном, когда Снежок ударяет по стенкам задними копытами.
Нож для чистки копыт приближается к моему лицу рукоятью вниз.
Я откатываюсь, на дюйм увиливая от попадания им в мою голову.
Рейчел падает назад, тянясь когтями к моему лицу. Она снова хватает нож.
Я нахожу силу в ногах. Снежок брыкается задними копытами вправо, попадая по руке Рейчел, в которой она держит нож. Он выпадает. Я хватаю его, но я сбита с толку. Потому что Рейчел борется с Диконом, и я по-прежнему чувствую тяжёлую пульсацию у себя между ног. Она называет его жалким извращенцем. Рейчел разговаривает с Диконом. Он пытается бороться с ней так, чтобы не навредить, но мы находимся в крошечном пространстве с брыкающейся лошадью. Моё сексуальное возбуждение переходит в необузданный огонь, когда она бьёт его по лицу.
Он причинил мне боль. Выбросил меня и оставил сломанной, но он — мой. Она не смеет делать этого. Не может ударить его, потому что, когда она делает это, она угрожает мне, моей жизни, моей любви, моему миру.
И у меня есть нож. Он для выскабливания, а не для убийства, но рукоять крепко сжата в моей руке, и Рейчел должна отвалить нахрен от Дикона. Она словно дикая кошка. А он пытается схватить её за запястья.
— Фиона! — выкрикивает он.
Я не знаю, помочь ему или отвернуться, но я вскидываю руку с ножом, замахиваясь. Я понимаю, почему он выкрикивает моё имя, но уже слишком поздно. Снежок снова брыкается, превращая всё в хаос. Рейчел отталкивается в сторону, и нож прокладывает свой путь к груди Дикона. Я рефлекторно дёргаю руку назад. Кровь не проступает. Пока. Он выглядит просто как удивленный человек в разорванной рубашке.
Он не мой. Не мой мир. Он просто отрезал меня от себя, чтобы отправить дрейфовать в свободные воды бесконечной пустоты.
Чувствую прилив норадреналина и эндорфинов. Я — раба своего гнева и боли.
— Нахрен тебя! — Я бью его по груди, но у меня в руке нож.
Дикон отклоняется. Рана неглубокая, но я сделала это намеренно. Слышу свой крик.
Хоть Снежок, кажется, успокоился, несмотря ни на что, и Дикон сначала кажется ошеломлённым и шокированным, Рейчел до сих пор находится под действием чистого адреналина. Она толкает меня вниз, чтобы убраться из тесного загона.
Затем появляется кровь. Рот и глаза Дикона открыты, и они заполнены мной. Нож падает. Дверь захлопывается. Всё становится чёрным.
Я чувствовала, будто собиралась умереть.
Нет, не умереть.
Исчезнуть.
Словно моё существование вот-вот сожмётся в крохотную черную точку. Обычно я ныряю в беспамятство, но в этот раз этого не происходит. Я боялась этого оргазма, как не боялась ни одного из предыдущих, пока не услышала его голос.