Виктория Падалица - Приятное обещание

– Но ведь ты раньше видела, как Тим встречался с другими девчонками! Тогда, что изменится, когда они официально закрепят свои отношения? Тим и Элис ведь фактически живут в браке!

– Ты права. Ничего не изменится.

– Если ты сейчас пропадешь, потеряешь его насовсем. Уже не будет второго шанса! В брате что-то сдвинулось, я это вижу, и он что-то испытывает к тебе тоже! Я знаю! Ты не видела, как брат смотрел на Дэвида? Да он готов был разорвать его в щепки! Если б ты была Тиму безразлична, он не стал препятствовать вашему с Дэвидом общению. Ему было бы плевать!

– Тим боялся за свою репутацию, и все…

– Мгм, репутацию бабника и донжуана? В этом городке стоит поискать тех…

– Не помешала? – Дорис осторожно открыла дверь. – Моя девочка, сколько тебе еще терпеть?

– Она уезжает, мама! – тут же выдала Анжелика в надежде, что мать ее разубедит.

– Потом будешь жалеть всю жизнь, а исправить ничего нельзя будет! Твое решение погубит вас обоих!

– Вы о проклятии? Почему оно действует на нас обоих, если мать хотела отыграться на мне?

– А как ты думаешь? Просто сделать так, чтобы ты любила его, но при этом никогда не смогла быть с ним? Нужно было и его заставить не смотреть на тебя и не любить!

– Что вы сказали? – в глазах Дженджи блеснула надежда. – Выходит, что Тим под заклятием, и поэтому не видит меня?

– Он сын того, на кого была обижена твоя мать. Дакота была тайно влюблена в моего мужа, который странным образом скоропостижно скончался, как только Анжелика родилась.

– Он мой брат? – Дженджи вытаращила глаза.

– Нет, Дакота питала к нему чувства, но они были ничем по сравнению с его чувствами ко мне. Она решила отомстить вам обоим. Тебе за то, что родилась от другого, а Тиму за то, что его отец выбрал не ее. Вот такая история, насколько я понимаю!

– Но, а как же снять проклятие с Тима? Есть же выход?

– Ты ешь лимоны? Вот ешь! Лимон очищает душу и помогает справиться с нежеланием видеть и замечать все вокруг. Чем больше ты их съешь, тем быстрее Тим увидит тебя своими глазами, а не через призму, в которую смотрел не один десяток лет!

– Если вы знали об этом, почему раньше не предприняли никаких попыток спасти сына?

– Это невозможно, пока ты далеко. Ты должна быть с ним, Дженджи. Вот ваша судьба.

– А если Тим не увидит во мне женщину?

– Уже видит! Я же не слепая, и заметила, как он смотрит на тебя! Как коршун, парящий над добычей. Он выжидает…

– Не смешите! Коршун… – Дженджи с досадой махнула рукой. – Тим действительно ведет себя иначе. Он стал отталкивать меня. Видимо, ежедневные упреки Элис дали свой результат.

– Придет время, и Тим прозреет! Осталось немного. Ты только кушай лимоны.

– И сколько, по-вашему, я должна их употребить? Все лимоны, растущие на планете? Если бы все было так, как вы говорите, Тим не подумал бы жениться на другой.

– Тим боится того непонятного ощущения, что произрастает в нем! Мой сын никогда не сталкивался с подобным. Это как наваждение, оно будет преследовать, пока тот не сдастся. Тиму трудно осознать, что он может относиться к тебе не так, как привык. Он и сам не понимает, что с ним творится! Не веришь мне, давай раскинем пасьянс вместе, и ты сама убедишься в том, что я права.

– Спасибо, конечно! Но я, пожалуй, откажусь.

– Помнишь тот цветок, который ты пересаживала?

– Бонсай, что ли?

– Да не тот цветок! – запричитала Дорис, – Другой! Тот, который ты не хотела брать в руки и предлагала выбросить! Это цветок твоей матери. Вчера на нем распустился лист. Красивый зеленый лист. Ты должна есть лимоны, пока на нем не появится цветок. Он обязательно зацветет, ведь он уже ожил. Этот цветок и есть твоя жизнь. Пока он спит, спит и твое счастье. Я тоже пойду спать. Ты подумай. Хорошенько подумай! И не отказывайся от любой возможности быть с ним. Ты тоже иди спать, оставь ее одну! —скомандовала она Анжелике.

– Так что держи Тима всеми силами, и у тебя все получится. – шепнула она Дженджи, напоследок чмокнув в щеку.

Всю ночь Дженджи думала над услышанным. Размышляла, насколько реально то, что сказала Дорис, и как могло обычное растение стать причиной ее постоянных несчастий. Но игра стоит свеч.

Джен решилась на очень непростой для нее шаг, готовясь к нему целый день как морально, так и физически. Она стояла на крыльце уже знакомого ей дома, полная решимости и делового настроя. На Джен сегодня минимум макияжа, не считая ярко-красных губ и туши на ресницах. Одета скромно, но со вкусом: черное платье-футляр прямого кроя ниже колен и черные открытые туфли. В руках Дженджи держала кейс, в котором был спрятан ноутбук с тем, что она готовила весь день.

Тим открыл дверь, и, похоже, не ожидал прихода Дженджи. Он какое-то время молчал, не в силах подобрать слова, поэтому Дженджи начала сама.

– Я пришла помочь. Еще нужны мои услуги?

Тим, молча кивнув, отступил назад, дав ей возможность войти в дом.

– Вот. – Джен опустила глаза на кейс. – Подыскала несколько вариантов и хотела, чтобы ты оценил их.

– Ты в порядке? – спросил он с ноткой неуверенности.

– В полном. – невозмутимо отвечала Дженджи ледяным тоном. – А что? Что-то не так?

– Нет, просто сегодня ты какая-то другая.

Решив не останавливаться на размышлениях Тима над ее обликом и ожидающихся комплиментов, Джен вопросительно кивнула.

– Приступим?

Мимо них прошла Элис, сверля взглядом и давая понять, что Дженджи заявилась не вовремя. Джен сухо бросила ей, что она пришла по очень важному делу, и они направились вместе с Тимом в спальню на первом этаже.

– Может, хочешь что-нибудь? – Тим был сильно взволнован, о причине его волнения Дженджи могла только догадываться. – Принести кофе?

– Пожалуй, да.

Дженджи, пока Тим выходил, быстро перевела дыхание и свои мысли в строгий порядок, хоть это и тяжело давалось. Рядом с любовью всей своей жизни она теряла контроль над собственными действиями.

***

– Что она здесь делает? – Элис сознательно повысила голос, чтобы Дженджи слышала их спор между собой.

– Пришла по делу, она ведь объяснила. А тебе что?

– Мне? – возмутилась она, удивившись тому, почему Тим стал несколько холоднее относиться к ней. – Ничего! Что это за дело такое, при котором мне нельзя присутствовать? Она и вырядилась, как… Тим, милый. Будь осторожен! Эта новоиспеченная подруга детства так и норовит поставить нам палки в колеса! Ты ведь знаешь, что она была влюблена в тебя?

– Нет, не знаю. – солгал Тим, не показывая виду, что этот вопрос не оставляет его голову почти сутки.

– Теперь знаешь! Эта девка ненормальная! Зачем ей через столько лет снова приезжать сюда? Она хочет добраться до твоего имущества и имущества твоей матери!

– Перестань, Элис. – Тим взял кофе и понес в спальню, раздраженно бросив вслед. – Не нагнетай!

***

Когда Тим вернулся в спальню с двумя чашками кофе, Дженджи уже просматривала сайты с советами по оформлению свадеб и других мелочей.

– Держи. – Тим подал ей чашку, присаживаясь рядом. – Что там?

– Какой цвет любит Элис? – спросила его Дженджи, не отрываясь от монитора.

– Не знаю.

– Ладно. В каком цвете ты видишь оформление зала?

– Не знаю.

– Отлично. Тогда могу предложить оформить столики в лиловом или персиковом цвете. Поставить живые цветы на каждый столик, из этих же цветов заказать арку. Само собой, скатерти должны гармонировать с общим цветом. Как тебе это? Тим, ты даже не смотришь на фотографии! Взгляни! – Дженджи развернула ноутбук к нему.

– Да, неплохо. – Тим глядел на Дженджи, витая в собственных мыслях, далёких от женитьбы. – Мне нравится все, что ты показываешь. А что насчет предложения?

– Как можно проще. Конечно, если есть возможность, нельзя не сделать предложения и на вершине Эвереста, но вряд ли ты возьмешь отпуск ради этого. Поэтому просто: цветы – колено. Может, дома на диване, или незаметно брось кольцо ей, например, в кофе.

– В кофе. – повторил Тим. Взгляд его опустился на чашку, покоившуюся в ладони.

– В-общем, удиви. Тим? – Дженджи помахала перед его лицом. – Ты слышишь меня? Где ты вообще?

– Я задумался. – Тим вздрогнул, затем потер глаза. – Не пойму, что со мной происходит. Я как будто нахожусь в ком-то другом, а не в себе.

– Плохие предчувствия?

– Можно сказать и так. Или они не так плохи, как кажется на первый взгляд. – Тим снова посмотрел на Дженджи, но теперь уже более тяжелым, проникновенным взглядом.