Бренда Джойс - Приз

— Сначала нужно написать ему.

Внезапно Тилли умолкла.

Вирджиния повернулась к дому, следя за ее взглядом. Тот, кто стоял на крыльце в рубашке, бриджах и сапогах, был для нее дороже всех на свете. Она закричала, неспособная двигаться, когда Девлин медленно спустился с крыльца, не сводя с нее глаз.

— Девлин, — с трудом вымолвила Вирджиния.

Он подошел к ней и стиснул ее руки. Его лицо было напряжено, в глазах застыло беспокойство.

— Слава богу, с тобой все в порядке, — хрипло произнес Девлин.

Вирджиния не могла говорить. Она была ошеломлена, но видела, что его глаза блестят от слез.

Девлин улыбнулся и погладил ее по щеке.

— Я испытал такой страх и ужас, Вирджиния, когда нашел Фрэнка в городе и он сказал, что ты там…

Он не мог продолжать.

Вирджиния изумленно смотрела, как слезы катятся по его щекам.

— Ты плачешь! — прошептала она, зная, что этот человек не плакал с тех пор, как в детстве видел гибель своего отца.

Девлин кивнул, все еще неспособный говорить — слезы продолжали катиться по его бронзовым щекам. Он открыл дверцу коляски, чтобы помочь ей выйти, обнял ее и прижал к своему сильному телу.

— Ты чуть не умерла, Вирджиния. Это моя вина. Из-за моей проклятой жажды мести ты могла погибнуть вчера в Хэмптоне. Все свои страдания ты перенесла из-за меня. Мне так жаль… Я знаю, что простых извинений недостаточно.

Вирджиния коснулась его влажной щеки.

— Девлин, я не сожалею ни о чем, и благодарна судьбе за все, что нам выпало!

Это была правда. Она любила его так сильно, что берегла каждое воспоминание о нем, хорошее и плохое, сладостное и горькое.

Девлин покачал головой.

— Мы оба знаем, что я не заслуживаю твоей доброты. — Он колебался, его тело дрожало под ее руками. — Когда я увидел, как солдаты напали на тебя, я обезумел от гнева и мог убить каждого, кто посмеет обидеть тебя, потому что люблю тебя, Вирджиния.

Она застыла. Ее сердце громко билось. Как она ждала от него этих слов, и теперь, после стольких бед и несчастий, ее время пришло!

— Ты любишь меня? — прошептала Вирджиния, чувствуя, как ее охватывает восторг.

Девлин кивнул, улыбаясь сквозь слезы.

— По правде говоря, я полюбил тебя с нашей первой встречи. Но я боялся этого чувства, Вирджиния. Я боялся выбрать любовь и радость, потому что знал только ненависть и месть.

— А теперь? — спросила она.

— Я все еще боюсь, но боль нашей разлуки была слишком сильна, чтобы ее терпеть. Я не могу быть вдали от тебя, — сказал он просто. — Ты научишь меня любить и радоваться?

Вирджиния была удивлена. В его взгляде светилась боль. Это была та же боль, которой она противилась так долго, по тем же причинам.

— Я могу научить тебя всему, Девлин, что я знаю, — прошептала она. — Это означает… то, что я думаю?

Вирджиния боялась надеяться.

Девлин кивнул — еще одна слеза скатилась по его щеке.

— Ты просила меня выбрать, и я сделал неправильный выбор. Теперь я это знаю. И я выбираю тебя и нашего ребенка.

Вирджиния вскрикнула, и Девлин крепче обнял ее.

— С местью покончено, — заговорил он хриплым шепотом. — Я вернул Хьюзу Уэйверли-Холл.

Она плакала на его груди слезами радости и счастья.

— Я собирался просить у тебя прощения, — продолжал Девлин, — но не буду этого делать, потому что не заслуживаю его. Теперь я стану выполнять все твои просьбы, хотя ничем не смогу искупить то, что ты перенесла. — Их взгляды встретились. Его глаза сияли любовью, но в них был и страх.

Вирджиния улыбнулась.

— В душе я никогда не покидала тебя, Девлин. Ты завоевал мое сердце с первых дней, когда взял меня заложницей на борт «Вызова».

— Я люблю тебя, Вирджиния, и теперь знаю, что не смогу жить без тебя.

Она прижала его руки к своей груди.

— Ты уже получил мое прощение, Девлин. Я не могу порицать тебя за то, что ты выбрал путь ненависти и мести, потому что понимаю, как тяжело потерять отца.

Девлин кивнул.

— Пора позволить Джералду упокоиться в мире. Я тоже нуждаюсь в мире, Вирджиния, как нуждаюсь в тебе.

Вирджиния засмеялась:

— Значит, мы начнем все сначала?

— Да, — ответил он, нежно целуя ее руки. — Знаешь, я подал в отставку.

Она изумленно уставилась на него.

Девлин глубоко вздохнул и встал рядом с ней. Они вместе смотрели на красивый кирпичный дом и зеленые поля рядом с ним.

— Мне нравится Суит-Брайар, — сказал он, окидывая взглядом поля, как один из своих кораблей. — Думаю, мы можем разделить наше время. Полгода здесь, другие полгода в Аскитоне.

— Ты согласен проводить здесь половину каждого года? — удивленно воскликнула Вирджиния.

— Если это сделает тебя счастливой, дорогая.

И он широко улыбнулся.

— Очень даже сделает, — прошептала Вирджиния.

Она знала, что вместе с Девлином они сделают Суит-Брайар процветающим. Но Вирджиния любила и Аскитон — за многие месяцы, проведенные там заложницей Девлина, она привыкла думать о нем как о своем доме. Они заставят процветать и это древнее жилище — его темные холлы скоро наполнятся любовью и смехом, и у них будет столько детей, сколько она сможет выносить.

— Тогда счастлив и я. — Девлин обнял ее и поцеловал в лоб. — Мне ужасно не хватало тебя, Вирджиния. С этого дня я буду исполнять каждое твое желание.

Она засмеялась:

— Сомневаюсь в этом, капитан.

— Обещаю тебе!

— Тогда я желаю, чтобы мы вошли в дом, и я представила всех моему мужу.

Девлин поклонился, бросив на нее соблазняющий взгляд, не оставляющий сомнения в том, чего он желает.

— После тебя, дорогая моя.

Вирджиния взяла его за руку, и они вошли внутрь — новый хозяин Суит-Брайар и его жена. Будущее казалось радостным и счастливым.

Вирджиния не могла его дождаться.

Дорогой читатель!

Как всегда, когда я пишу очередной исторический роман, я стараюсь смешивать как можно больше фактов с вымыслом. В то время как многие американцы пребывают в блаженном неведении о войне 1812 года, большинство из нас, включая меня, абсолютно невежественны относительно причин войны, размаха боевых действий, числа потерь и продолжительности войны. Некоторые из причин, я предполагаю, — внутренняя политика, страх перед британским доминированием, свобода торговли, аграрная экспансия в Канаде. Потери были ужасающими, и война фактически началась уже в 1811 году, хотя чесапикский инцидент произошел еще в 1807 году! Война закончилась в феврале 1815 года, хотя мир практически наступил уже в предыдущем декабре.

Все битвы, упомянутые в «Призе», — исторический факт. Пятнадцатиминутная победа Девлина над американской «Независимостью» основана на подвигах капитана Филиппа Броука с «Шеннона», который отослал союзный корабль, выманил «Чесапик» из Бостонской гавани и уничтожил его за четверть часа. К счастью, британцы не смогли осуществить вторжение в Норфолк в штате Вирджиния, но, к сожалению, бойня в Хэмптоне и другие описанные мною зверства имели место.

Военно-морскую карьеру Девлина О'Нила я свободно основала на карьере Томаса Кокрана, старшего сына шотландского графа — его старинная семья была, несомненно, во многих отношениях выдающейся, хотя не имела средств.

Он был одним из величайших британских военно-морских капитанов, знаменитым как подвигами в морских битвах, так и неортодоксальной стратегией и новаторским мышлением, Кокран также славился недисциплинированностью и отсутствием уважения к адмиралам. В середине карьеры он стал радикальным членом парламента — горячим защитником бедных и угнетенных. Я не первая подарила своему вымышленному герою биогорафию Кокрана — герой морской серии бестселлеров Патрика О'Брайена также обязан своим существованием этому замечательному человеку.

Как многие из вас уже знают, Девлин — потомок Лиама О'Нила и Кэтрин Фицджералд, в то время как граф Эдер и его сыновья — потомки Ролфа де Варенна. Чувствую, что большинство из вас интересует, как семья Лиама потеряла их землю и состояние и как де Варенны обосновались в Ирландии. История Англии и Ирландии от завоевания до Регентства полна политической нестабильности, а также возвышения и падения семейных династий. Британское завоевание Ирландии происходило поэтапно, в течение столетий. Охотящиеся за состоянием безземельные младшие сыновья сражались в Ирландии за корону и были вознаграждены за свои победы землей, отобранной у кельтских королей и аристократов, которых лишили состояния. Многие из этих нормандских и английских поселенцев стали такими же кельтами, как их местные предшественники. В царствование королевы Елизаветы[47] покорение и колонизация Ирландии были завершены — ко времени ее смерти очень немногие католические ирландские лорды владели наследственными землями — большинство их оказалось в руках англо-протестантских завоевателей. Некоторые из них с помощью брака смешались с кельтскими семьями; большинство предпочитало жениться на британках. Быть ирландцем и протестантом означало принадлежать ко второму классу, но ирландцам и католикам приходилось куда хуже. Быть католиком стало преступлением.