Ни один из Сент-Джонов ни в чем не знает меры. Но в мужчинах мне это нравится.
Брэндон проснулся, ощутив холод и боль в затекшей шее. Спать в кресле не очень-то удобно, особенно при его габаритах. Он распрямился и посмотрел на кровать. Верены там не было.
Брэндон вскочил. Черт побери, где же она? Подбежав к двери, он распахнул ее и чуть не сбил с ног Гербертса.
– Вы уже проснулись, сударь! Не хотите ли позавтракать вместе с хозяйкой?
Брэндон схватился за сердце.
– Да. Да, конечно.
– Я скажу ей, что вы сейчас придете. – Гербертс посмотрел на Брэндона повнимательнее. – На комоде у хозяйки лежит расческа. Можете воспользоваться.
С этими словами он удалился. Брэндон вернулся в комнату и привел себя в порядок. Он уже хотел покинуть спальню, когда его взгляд упал на маленький письменный стол, где белел чистый лист бумаги. Брэндон некоторое время разглядывал его, потом открыл чернильницу и начал писать.
Через несколько минут он спустился вниз. Верена сидела за столом, перед ней стояла тарелка с тостами. Верена выглядела спокойной и собранной, хотя глаза были затуманены, а на лбу отчетливо выделялся кровоподтек.
Когда она встретилась с Брэндоном взглядом, легкий румянец тронул ее щеки.
– Как самочувствие?
– Прекрасно. Верена, вчера вечером я хотел тебе сказать, что Джеймс...
– Он в гостевой спальне. Я только что от него.
– Как он?
– Страдает от боли. Но еще больше оттого, что не может нам помочь.
– Помочь нам?
Верена натянуто улыбнулась:
– Мы снова получили письмо.
Она взяла листок, лежавший рядом с ее тарелкой, и протянула Брэндону. Он развернул письмо.
«Леди Уэстфорт!
В гостинице «Королевский олень» в Литтл-Саттоне, в полдень. Привозите список и приезжайте одна».
Брэндон посмотрел на нее.
– Когда его принесли?
– Врач нашел его на крыльце, когда утром приезжал к Джеймсу.
Брэндон свернул листок и положил на стол.
– Адресовано тебе.
– Да. Прежние были адресованы Джеймсу. Должно быть, они знают, что он сломал ногу, поскольку наверняка сами все и устроили. – Она поднялась, и Брэндон увидел, что на ней дорожное платье. – Я через час уезжаю.
– Верена, ты не можешь...
– Придется. Этому надо положить конец. Сейчас Джеймс сломал ногу, а в следующий раз может случиться что-нибудь похуже.
– Где гарантия, что эти люди не убьют тебя, как только увидят?
– Они думают, что список у меня, и не рискнут.
Брэнд потер лоб.
– Черт. Мне это не нравится.
– Мне тоже. – Она оперлась ладонями о стол. – Ты едешь со мной?
Дверь отворилась, и вошел Гербертс с тарелкой дымящегося бекона.
– А вот и мы!
Брэнд не обратил на него внимания, не отрывая взгляда от Верены. v
– В письме сказано, чтобы ты приехала одна.
Ее губы изогнулись в улыбке.
– Я и приеду одна. Разумеется, с кучером.
Брэндон замер. В роли кучера он окажется в очень выгодной позиции: сверху все видно и он сможет защитить Верену.
– Согласен быть кучером. Какой у тебя план?
– Мы доедем в карете до гостиницы. Там я притворюсь, будто напугана, буду рыдать и плакать, чтобы притупить их бдительность.
– Хороший план. Но ты ни в коем случае не выйдешь из кареты.
Верена стиснула руки.
– Брэнд, списка у нас нет. Моя единственная надежда – заполучить письма Джеймса и выбраться оттуда, пока они не сообразят, что их провели.
Брэндон кивнул:
– Думаю, это единственный путь.
Гербертс расправил плечи.
– Я готов помочь вам, хозяйка.
Верена покачала головой:
– Спасибо, но в этом нет необходимости.
– Питерс будет следить за домом, а я...
– Гербертс! – Брэндон нахмурился. – Ты нужен нам здесь, присматривать за мистером Ланздауном.
– Но я...
– Это важно.
Плечи Гербертса поникли.
– Что ж, хорошо. Останусь здесь и займусь чисткой серебра.
– Правильно, – сказала Верена.
Дворецкий поднял бровь:
– Я хорошо стреляю, хозяйка.
– Мистер Сент-Джон тоже.
– А еще умею управлять лошадьми.
Верена похлопала Гербертса по руке.
– Не сомневаюсь в этом.
Гербертс вздохнул.
– Напрасно не хотите брать меня с собой.
Брэндон посмотрел на Верену.
– Он что-то слишком много знает.
– Он читает мою почту.
– Ну, уж нет, – запротестовал Гербертс, – не всю.
Она бросила на него уничтожающий взгляд:
– Ты вообще не должен ее вскрывать. Что скажешь о нашем плане, Сент-Джон?
– Должен сработать. Только не вздумай покидать карету. Сделай так, чтобы они передали тебе письма через окошко. Как только отдашь им список, мы уедем.
Он говорил с такой уверенностью, что Верена воспряла духом. План был прост, и для его осуществления требовалось всего двое. Немаловажен также момент внезапности. Отец бы ею гордился.
– Итак, решено. Отправляемся через полчаса.
– Гербертс. – Брэндон достал из кармана пальто письмо и подал дворецкому. – Проследи, чтобы его доставили сегодня же утром. Это моей сестре, графине Бриджетон.
Интересно, что заставило Брэндона писать в такое время письма. Если только, конечно...
– В письме нет никаких тайн?
– Конечно, нет. Это письмо моей сестре с просьбой об одолжении.
Гербертс вздохнул.
– Доставка писем – особо важная обязанность. Думаете, мне можно доверять? Я могу забыть и...
Брэндон сунул Гербертсу монетку. Дворецкий просиял:
– Теперь я уж точно не забуду.
Верена попыталась разглядеть адрес на письме, но Брэндон как бы невзначай заслонил Гербертса, державшего письмо.
– Как я уже сказал, оно адресовано Саре, моей сестре.
Верена подумала было подкупить Гербертса, чтобы он как бы невзначай вскрыл письмо.
– Ну ладно, я пошел к мистеру Ланздауну, – заявил Гербертс и зашаркал к двери.
Верена осталась наедине с Брэндоном. Вот и все. После сегодняшнего дня она его больше не увидит. А пока надо надеяться и молиться, чтобы его не ранили, пока он будет ей помогать. Боже, как ей надоело рисковать! И жить в вечном страхе.
– Надеюсь, все пройдет благополучно.
– Уверен. Если, конечно, ты будешь соблюдать осторожность. И пожалуйста, никаких эффектных жестов.
Верена молча кивнула. Ей хотелось подбежать к нему, обнять, почувствовать под пальцами складки его льняной рубашки, вдохнуть запах его чудесного одеколона. Но что-то ее удержало.
– Верена.
Он стоял рядом с ней, так близко, что она чувствовала прикосновение к спине распахнутой полы его пальто.
– Есть кое-что еще, о чем нужно сказать.
– О чем?
– Посмотри на меня.
Она повернулась и тут же пожалела об этом. Он был такой большой, такой сильный. Ей захотелось сунуть руки ему под пальто и самой зарыться туда. Хотелось обнимать его. И никогда не отпускать.
Но этого не будет.
– Брэндон, я...
Он обнял ее и прижал к себе так крепко, что ей стало трудно дышать. Боже, как она будет тосковать по нему! Сердце Верены забилось неровно, когда она прижалась щекой к его рубашке. Меньше чем через час они уже будут в пути.
– Тебе нужно переодеться, если хочешь походить на грума.
– Знаю. Попрошу что-нибудь у Питерса.
– Все равно будешь выглядеть элегантным, – пробормотала она.
– Нам пора. Джеймс ждет.
Улыбка Брэндона померкла, синие глаза прищурились.
– Верена, что случилось?
– Ничего. Но ты должен что-то сделать и с руками. Мой отец говорил, что человека всегда можно узнать по его рукам.
Он посмотрел на свои идеально чистые руки.
– Ты права. Испачкаю сажей из камина. Подожди.
Улыбаясь, он подошел к двери и открыл ее, кланяясь самым что ни на есть услужливым образом.
– После вас, хозяйка! – сказал он, подражая Гербертсу.
Верена выдавила слабую улыбку и подошла к двери. И тут Брэндон преградил ей путь. Верена подняла на него глаза, в горле пересохло.
– Слуги так себя не ведут.
– Ведут, если это дерзкие слуги. – Его синие глаза сияли смехом и... было в них что-то еще. Что-то, отчего по спине Верены пробежал холодок.
– Нам надо идти.
– Мы никуда не пойдем, пока ты меня не поцелуешь. – Он наклонился. – Верена, когда мы вернемся, надо будет поговорить.