Оливия Смит - Продать душу дьяволу

– Помогите! – закричала Кира, сообразив, что нужно не только сопротивляться, но и звать на помощь.

– Заткнись! – со всего размаху ударил ее Данил по скуле.

Боль прострелила такой силы, что она чуть не отключилась. Едва хватило сил удержаться на ногах. Да и дернул ее Данил так, что Кира буквально взвилась в воздух на пару секунд.

– Вот ты и дома, женушка моя дорогая! – втолкнул он ее в квартиру и захлопнул дверь.

Только не запирай замок! Только не запирай замок! – молила про себя Кира. Она точно знала, что если Данил просто захлопнет дверь, то ту еще будет шанс вскрыть. Если, конечно, кто-то придет ей на помощь. Если же он провернет замок, то шансов не останется. Чтобы отвлечь его, она снова начала активно сопротивляться и кричать, за что получила увесистый тычок под ребра и какое-то время хватала ртом воздух и рассматривала разноцветные звездочки, что вспыхнули перед глазами. И из глаз слезы лились градом, как непроизвольная реакция на боль.

– Данил… отпусти! Мне больно!.. – простонала Кира, когда бывший муж силой выкрутил ей руку на пути в спальню.

А в голове билась единственная мысль – он не закрыл дверь! Она даже не расслышала щелка, когда Данил пнул дверь ногой. Злость затмила в нем все разумное. Ей же это было только на руку.

– Потерпи, дорогуша, сейчас тебе будет удобно и мягко, – с этими словами Данил толкнул Киру на кровать – ту самую, на которой раньше они спали вместе.

– Данил, перестань! – увещевала его Кира, пока он срывал с нее одежду. В буквальном смысле рвал ее на части. Как зверь! Такого его она никогда еще не видела. – Дани-и-ил! – взвыла она, когда он силой раздвинул ей ноги и уткнул в нее свой детородный орган, который и оголил перед этим.

И тут подоспела долгожданная помощь, как в лучших традициях остросюжетных фильмов. Помощь, на которую Кира так рассчитывала, хоть и боялась в нее верить. Мужа с нее в буквальном смысле слова стащили. И в цепком захвате того, кто был гораздо сильнее, как и выше, барахтался Данил как нашкодивший кот. Кот-урод, который только что чуть не взял ее силой, ведь резерв сопротивления к тому моменту был практически исчерпан. Остатками сил Кира смогла прикрыть наготу простыней.

– Помнишь, я предупреждал тебя, чтобы не смел ее больше трогать? – вкрадчиво проговорил прямо в лицо перепуганному Данилу водитель. Тот самый, что возил ее раньше, и который уже один раз спасал ее от Данила. И сейчас он снова выступал в образе ее ангела-хранителя.

– Помнишь… – растянул мужчина, что был на голову выше Данила и чуть ли не вдвое шире его в плечах, губы. – Ты не внял…

Кулак спасителя впечатался в челюсть Данила. Кира отчетлива различила хруст кости. Муж завопил на лету к стене. Там же обмяк и не подавал признаков жизни. А водитель уже доставал телефон из кармана.

– Я нашел ее… Да, все хорошо, – бросил он на Киру, кутающуюся в простыню, внимательный взгляд. – Хорошо!.. – сбросил он звонок и спрятал телефон в карман. – Идти можешь? – снова посмотрел на Киру.

– Наверное, – проговорила она непослушными и изрядно распухшими губами.

Пара этажей и несколько метров до машины дались ей с трудом. На заднем сидении она снова едва не лишилась сознания.

– Аптечка сзади тебя, – с этими словами водитель протянул ей бутылку воды.

– Я тебя оставлю ненадолго, нужно его скрутить, пока не очухался, – водитель вышел из машины и направился снова в дом.

Кира же, развернув простынь, стала рассматривать ссадины и синяки на своем теле.

Никогда в жизни у нее не было столько ран. Все тело болело и противно ныло, а в местах ударов пульсировала кровь. Промокнув салфеткой губы, начала вдруг плакать. Боже, все наконец кончено. Этот моральный урод получит по заслугам!

Водитель вернулся через несколько минут, Кира к тому времени уже успела обработать большинство ран, да и истерика ее почти прекратилась. Он принес ей одежду, что взял в шкафу. Джинсы, свитер и курточку. Догадался даже захватить косметичку и расческу.

Переодевшись, пока водитель ждал снаружи, Кира позволила ему сесть.

– Скоро приедет Максим Андреевич, – произнес он, садясь в машину.

– Можно ваш телефон? Мне нужно сообщить родителям, что со мной все в порядке. А то они от страха с ума сходят.

– Да, конечно, – он передал ей в руки мобильник.

Набрав маму, Кира ждала ответа. По правде говоря, она очень боялась, что на звонок никто не ответит, ведь от пережитого шока у обоих мог случиться сердечный приступ. Возраст все же у них не маленький.

– Алло! – ее мама взяла трубку.

– Мамочка! Это Кира, все хорошо, меня спасли!

– Доченька! Дорогая моя, слава Богу!

– Как папа?

– Он в больнице, этот урод ему ключицу сломал. Но все будет хорошо.

Ком подкатил к горлу Киры. «Этот урод» – какое меткое определение. Только Кира бы добавила моральный урод. Она привела этого мужчину в свою семью, как и он ее в свою. Она познакомила с родителями, которые финансово помогали организовать свадьбу. Именно с этим мужчиной она планировала рано или поздно обзавестись детьми, но как-то не вышло. И слава Богу, что не вышло. Через какое-то время, даже если бы на их пути не возник Максим, все равно Данил бы себя проявил в полной мере. Да еще если бы появились дети, то неизвестно, смогла ли она спасти себя и их от такого душегуба.

– Я скоро приеду.

– Хорошо, доченька. Будем ждать. Он тебе ничего не сделал?

– Не успел…

– Слава Богу!

– Да, мам. Ладно, я отключаюсь.

Положив трубку, Кира поняла, насколько ей тяжело дался этот разговор. Она сгорала от стыда, что именно с ее подачи в их семье появился Данил. Она совершила роковую ошибку в своей жизни, выбрав его в качестве мужа. Но он умело скрывал свое истинное лицо. Для него нет ничего святого, только деньги, ради которых он продаст любого.

Размышляя о своей нелегкой судьбе, Кира подумала о Максиме. Ведь именно он возникал перед ее глазами в самые страшные моменты. Именно его она, поначалу видевшая дьяволом, теперь считала спасителем. Он и есть ее спаситель, не только физический, но и душевный. С ним она чувствует не только страсть, но и любовь.

Любовь – то чувство, которое так стараются осрамить. Ведь именно любовь спасет мир от его самого, от того, что так пропагандируют. Деньги решают все – такова установка, с которой живет большинство людей. Так думал и Данил, он переступил все мыслимые и немыслимые черты ради денег. Он поставил на пьедестал золотого тельца. Только победила любовь… Любовь Киры и Максима.

Машина Макса остановилась неподалеку, и он вышел из нее. Сев рядом с Кирой, ничего не сказав, взял ее руки и стал их целовать. Слезинка радости, что всё закончилось, скатилась по ее щеке. А Максим положил голову на колени любимой. Он думал, что уже потерял ее. И только в этот момент окончательно понял, что всю жизнь ранее метался между женщинами, потому что никак не находил ее. Она – его свет, его душа, его исцеление.

Он всегда понимал, что живет как-то не так, что все игра, все искусственно. Обнимая ее колени, вспомнил первый миг, как увидел ее. Тогда, приблизительно месяц назад. Его словно прострелила стрела… стрела Амура.

А ведь друга он просто позвал, хотел помочь ему. Была у него такая установка, помогать ближнему. Да, ко многим он относился по-скотски, потребительски и не считал их за людей. От него в полной мере вкусила и Ольга, и все другие женщины, к которым он относился недостойно. Он бы может и рад был относиться к ним по-другому, но не мог. Его с детства учили, воспитывали родители и окружение – женщина – это не человек, это лишь вещь в руках мужчины. Но как только увидел Киру, его словно подменили, хотя он и не хотел себе в этом признаться. Так бывает, когда мировоззрение, которое в тебе сидело прочно, вдруг рушится. Когда ты понимаешь, что все, что транслируют как норму, лишь ложь. Кругом обман, и жить нужно, чувствуя себя в этом мире не просто смертной песчинкой, а частью Земли. Что именно любовь правит Миром, а не похоть.

Только занимаясь любовью с любимой женщиной, познаешь, что такое услада.

– Идем, родная, – Максим пересадил Киру в свою машину. – Ментов вызвал? – спросил он водителя.

– Нет, подумал, что лучше вам решить его судьбу.

– Позвони нашим, пусть засадят его по закону.

Водитель удивленно взглянул на шефа. Он думал, что Максим Андреевич сам устроит люстрацию. Но что-то в нем изменилось, он как будто стал другим человеком. Не таким жестоким и требовательным, да и к подчиненным уже был более добродушным.