— Антон, я не настолько беззащитна, как может показаться на первый взгляд, — возразила Влада.
— Да неужели? — Я демонстративно и почти вызывающе пробежался глазами по ее почти истощенному, хрупкому телу, но женщина нисколько от этого не смутилась.
Наоборот, когда наши взгляды пересеклись, в меня врезался поток уже знакомой энергии. Хотя, нет, в этот раз совершенно другой. Если до этого накрывало шоком, так, словно в тебя влетают с разбегу, без всяких преград проникая внутрь, лишая любой защиты и сдирая все слои защиты, то теперь это скорее было какое-то общее мгновенное замораживание разума и вслед за ним и всех функций тела. Язык одеревенел, горло сжало как в тисках, легкие заледенели, а единственным звуком было неумолимо замедляющееся сердцебиение. Из всех эмоций доступны оказались лишь паника и тоска. Обе острые, животные, лишающие способности мыслить. А потом Влада резко выдохнула, часто заморгав, и все пропало. Как будто кто-то резко сдернул удушливое ледяное покрывало. Исчез бесследно и холод, и дышалось без проблем, и даже от страха не осталось и легкой тени.
— Херасе, — не сдержавшись, хрипло пробормотал я и ломанулся к крану.
— Простите, я не должна была… — затараторила Влада, устремляясь за мной и явно собираясь вцепиться в мой рукав.
Но я махнул рукой, требуя замолчать, пока жадно пил прямо из-под крана.
— Не извиняемся, помните? — сказал, когда наконец смог остановиться. — И это было… ну прямо охренеть. Что это вообще? Какая-то, типа, защита экстрасенская?
— Я не знаю, как называется, — пожала плечами Влада. — Но, если я злюсь или боюсь, людям плохо.
Очевидно, когда изучает очень пристально, тоже вроде того творится, вот откуда не совсем адекватная реакция у четы Сысоевых и Гомона. Так что мне до этого только казалось, что я понимаю, каково это — оказаться в центре внимания госпожи Влады. Мой вариант знакомства с ней был, типа, "лайт". И чур меня, честно говоря, от повторений.
— Напомните мне не злить вас и не пугать, — фыркнул я, возвращаясь на подоконник.
— Не переживайте, Антон, надолго меня все равно не хватает, и эффект пропадает почти мгновенно. — Ой, спасибо, типа, успокоила.
— Да мне и того, что было, хватило более чем. Повторения аттракциона не надо. Но если серьезно, то это никак не снимает вопрос вашей безопасности. Скорее наоборот. Многие люди в момент сильного испуга ведут себя непредсказуемо и агрессивно. Поэтому, если рядом убийца, не важно уже состоявшийся или еще только возможный, я должен это знать до того, как вы решите рассмотреть его повнимательнее. Хорошо?
— Конечно, как скажете, Антон. Вы у нас главный, — с готовностью согласилась женщина.
— Прекрасно. Приятно хоть в чем-то управлять. А теперь, раз я весь из себя главный у нас, и мы в общих чертах договорились, то давайте-ка закончим с чаем и поедем поработаем. Солнце, как говорится, еще высоко.
— Хорошо, — практически без колебаний согласилась Влада. — Дайте мне минутку.
Она ушла куда-то вглубь пустого дома, а я уставился в окно на пожухшую траву, размышляя, как же мне так извернуться ужом, чтобы шеф не сразу понял, что хрена с два я его повеления насчет Влады буду исполнять. Одно дело — чье-то уязвленное профессиональное самолюбие, и совсем другое — судьба и шанс на нормальную жизнь реального, живого человека. Так что ему и другим его дружкам в чинах может хоть сто раз не нравиться все, плевал я. В конце концов, кто-то же нагнул их всех с этим самым проектом "Ворожея". А значит, есть кто-то наверху, кому это интересно и важно. Само собой, у нас, тех, кто прыгает через голову начальства, не то что не любят, а прямо-таки люто ненавидят и стараются затоптать. Но меня топтать пытаются уже давненько и все время с нулевым результатом. Совсем сожрать — подавятся. А с наивными надеждами на дальнейшее продвижение по службе я давно распрощался. Ну а с другой стороны… может, все еще вообще обойдется, и не придется мне Дон Кихота из себя изображать?
— Итак, рассказываю сразу, что едем мы в отдел наркоконтроля, выпрашивать инфу у коллег, — сделал я объявление, как только мы вышли со двора.
— Выпрашивать? — удивилась Влада.
— Ага.
— Зачем?
— За тем, что они нам могут по секрету и в личной болтовне рассказать то, чего не найдешь в официальных отчетах и ориентировках. На улицах постоянно появляются новые вещества, а процесс их полного изучения реально отстает. Зато коллеги, непосредственно контактирующие с потребителями, так сказать, могут знать о действии химии гораздо раньше экспертов.
— Ну, хорошо. Вы ведь лучше в этом разбираетесь. А я тихонько постою у вас за спиной. — Простая фраза, непонятно почему, заставившая испытать чувство удовлетворения.
Влада оглядела свою улицу в поисках моей старушки.
— Машина за углом. Мне же нужно было создать у вас впечатление, что сдался и ушел, — пояснил, и не думая испытывать неловкость.
— Вам это удалось. Но в будущем буду умнее и осмотрительнее, — в тон мне ответила она.
— Не поможет. Я чрезвычайно изобретателен, если по-настоящему заинтересован в результате, — нахально похвалился я.
— Это я тоже учту, — не сдаваясь, отозвалась женщина.
Ну да, ну да. Посмотрим.
О том, кто Влада такая, все были уже осведомлены даже в смежном отделе. Да ради Бога, управление — это же как сраная деревня заядлых сплетников. Убийства, кражи, массовые беспорядки? Фигня, кого этим удивишь, когда это ежедневная обыденность. Но вот что-то пикантное или необычное, касающееся личной жизни, это да, стоит всеобщего внимания.
— Надо же, какой приятный визит, — заелозил Митька Колесов, как только мы вошли к нему в кабинет. — И к тебе, друг мой Чудо, это нисколько не относится.
Высоченный, но тощий, как шпала, он, согнувшись едва ли не до пола в чрезмерном приветствии, протянул свою клешню Владе. При этом глазки его лупатые так и бегали по ней сверху донизу, и не понятно, какого интереса в них было больше — профессионального или чисто мужского.
— Руки-то мыл сегодня? — насмешливо поинтересовался я.
— Дважды и даже с мылом, — огрызнулся Митька, как обычно задорно сверкая ухмылкой до ушей, на которую когда-никогда, но велись женщины. Говнюк пронырливый.
— Очень приятно с вами познакомиться, — ответила Влада, но при этом только слепой бы не заметил, как она жмется к моему боку, словно животное, нуждающееся в укрытии. Ну, ладно, может, я и преувеличиваю. Но явно, общаясь с новыми людьми, она старается соблюсти максимальную дистанцию, не выходя за рамки вежливости. Все же странное она создание. Я же теперь знаю, что способна при желании на жопу кого хочешь опрокинуть одним приветствием, но при этом явно избегает этого максимально. Вот мне дала свои способности сразу ощутить, а от других, похоже, прячется. И как я это должен трактовать? Как доверие, типа, или как признак собственной испорченности, с которой она не считает нужным миндальничать? Так, кажется, я собственные установки-то и забыл. Чего я гадаю, когда чуть позже можно напрямую спросить?
— Могу угадать, зачем вы здесь, — Митька сдвинул брови и закатил глаза, корча рожу, точно, как у этих экстрасенсов в шоу, работающих на камеру. — Вас интересуют новые запрещенные вещества.
Сначала Санька в морге, теперь он. Очевидно, им всем это кажется безумно оригинальным и забавным. Придурки. Прямо так и захотелось, чтобы Влада пуганула этого шутника слегонца. Но она осталась совершенно безразлична к его корявому чувству юмора.
— Смотри, какой ты, млин, гений, — фыркнул я, подвигая стул ей и плюхаясь на соседний.
— А то. Цените, обожайте и песок под ногами целуйте, — гордо выпрямился Колесов.
— Как песка натаскаешь достаточно — обращайся, — милостиво разрешил я.
— Ладно, а если по делу, какого вам надо? — стал серьезным этот клоун.
— Дурь, очень сильная, такая, чтобы человека живьем можно было резать, никуда не торопясь, и при этом нельзя даже следов в тканях после смерти найти, — перечислил я все нужные параметры.
Митька, бормоча шепотом под нос мои же слова, отвернулся к компу и что-то начал клацать, периодически почесывая бритый затылок, а я, ожидая, посмотрел на Владу. Она с нескрываемым любопытством разглядывала пестрые стены кабинета. Все-таки лояльное у него начальство, меня бы большую часть содрать заставили. У Митьки на стенах мирно уживались плакаты с социальной агитацией за жизнь без наркоты и постеры телок с гигантскими грудями, хрен клавшими на все законы притяжения. Нет, я его, конечно, понимаю на все сто и тоже предпочитаю нечто весомое, мягкое, объемное, а не жилистый, удрюченный фитнессом сухарик на один зуб. Но хоть в два слоя стенки обклей, а без усилий сиськи пятого размера тебе как манна небесная в ладони не упадут. А насколько помню, когда в баре к нам однажды подсела девица, как раз в таком формате, он, вместо того чтобы действовать, просидел весь вечер уткнувшись в бокал и не выдавив и слова. Зато теперь вот так и сверкает зенками на Владу, живчик какой, млин.