— Я не хочу тебя ничем обидеть. Но ты работала в эскорте. И в данной ситуации это плюс. Нужно просто сменить партнёра. Система записывает не пару. Система записывает модель. Тестер просто ведущий. Но для создания секс-бота важна именно модель. В нашей компании работает немало тестеров-профессионалов. Я посчитал, что справлюсь с этой ролью. И ошибся. Возможно, я бы не ошибся, будь на твоём месте другая модель. Даже скорее всего именно так. Твои показатели должны были остудить меня в моей самонадеянности. Но я принял решение взять на себя то, что не потянул. Я не равнодушен в тебе. И знаю это. Сегодня мне сказала об этом сестра. Она — честный и прямой человек. Её мнение я очень ценю. И знаю, что она права. Если это заметно уже со стороны, значит, я уже лажаю. Это недопустимо. Потому что это брак при создании софта. Такие дела, Полина.
На несколько секунд он умолкает. Я же просто не нахожу слов.
— Поэтому подумай ещё раз. Уже в свете новых обстоятельств. Ты можешь продолжить работу и получить хороший гонорар. Но продолжить работу уже не со мной. Но ты можешь и просто уйти. Да, проект будет запорот. Компания понесёт огромные убытки. Этот провал обязательно скажется на репутации. Но это моя репутация и мои убытки. Сотрудники не пострадают, зарплаты никому не урежут. Все, кто делали работу — делали её качественно. И все они получат свои деньги. Тебе я тоже готов выплатить небольшие отчисления. Банально за моральный ущерб. За то, что заигрался в искусственных людей и позволил себе отнестись к тебе, живому человеку, как к вещи. А ты не вещь. Даже несмотря на то, что работала проституткой.
Он встаёт. Я нервно кусаю губу. Пытаюсь сдержать слёзы. Смотрю то на столешницу, то в сторону, то на плиточный пол беседки. На Давида просто не могу.
— Мне нужно твоё решение, — говорит он. — Ты имеешь на него полное право. Заставлять тебя работать на компанию я больше не стану. Хочу себя уважать. Прежде мог.
Боковым зрением вижу, что он уходит.
— Подумай и приходи в дом, — глухо доносится до меня его низкий и чуть хриплый голос. — Не торопись. Я подожду.
По крыше беседки тихонько барабанят редкие и мелкие капли дождя. Я смотрю на остывший чай в белой чашке и думаю о том, как изменилась моя жизнь с момента приезда в дом Давида. Она изменилась кардинально. Нет больше скидываний паспортных данных в Телеге, адресов, куда нужно подъехать, перелётов, похабных улыбочек богатых клиентов, суетливого петтинга перед тем, как заняться дешёвым сексом в очередном дорогом номере отеля. Нет оскорблений, страха за свои здоровье и жизнь, мятых купюр в трусах, алкогольного пара, немытых некрасивых мужских тел и дёрготни при виде полиции. Нет бутиков, шоппинга и посиделок в кафешках торговых центров. Нет раздумий на тему того, когда же наконец стоит изменить образ жизни и как это сделать. Нет грязи, похмелья, синяков на теле и разбитых губ. Нет чата со сплетнями девчонок-коллег, нет менеджеров, нет паники и паранойи, что клиент — подстава. Нет дорогих подарков, шумных вечеринок, подсчёта "окончаний" и постоянного недосыпа. Нет финансовых планов, долгов и желания забраться в норку, накрыться одеялом и чтобы никто-никто не трогал.
А что есть?
Уютный, обставленный по последнему слову техники дом. Комната в стиле конкретный минимализм, обустроенная в духе 21 века. Сильный, спокойный, ответственный и умный мужчина. Интересные разговоры. Увлекательная и сложная работа. Восхитительный секс. Чувство собственной ценности и уникальности. Вкусная еда не за деньги. Тихая природа, пение птиц и стрёкот цикад в траве. Много цветов, приятная музыка, интересные научные видео. Доверие. Спокойствие. Нормальный режим дня, хороший сон, много общения о мужчинах и женщинах, о роботах… и обо мне. Редкие встречи с умной и независимой девушкой, которая, похоже, старается держаться в стороне. Изучение языков, технологий, психологии.
Совсем другая жизнь.
Я как-то так быстро к ней привыкла, что и воспринимать действительность стала, как само собой разумеющееся. А оно вон как повернулось…
Но что странное… я ведь не чувствовала себя здесь ни рабой, ни пленницей, ни вещью. Наоборот.
Ко мне с таким вниманием и таким трепетом ни один мужчина никогда не относился…
Надо выбрать.
Либо-либо.
Либо назад, на дно… с позолотой вокруг и мечтами о том, что это всё закончится, а я буду богатый, свободной и счастливой. Потому что обязательно какой-нибудь клиент в меня влюбится и… и поженится на мне. И у нас будут дети. Наивно, но порой без этого наива мне дышать нечем было.
Либо в научный центр компании Давида. Продолжать работу с другим тестером.
А я не хочу.
Не хочу больше ни с кем…
Кроме него.
Сижу в беседке и плачу, как дура.
Он думает, что раз я работала в эскорте, мне сменить мужчину, с которым я буду заниматься сексом, проще простого. Было, да, несложно. Но не теперь.
Смахиваю слёзы, решительно встаю. Сжав зубы, быстрым шагом иду в дом. Несколько капель с неба падают на макушку, на лицо, на руки.
Дверь не заперта.
Вхожу, разуваюсь.
Давид сидит в кресле у окна. Поворачивается ко мне.
Узнаю его прежнего. Того, который меня выиграл в казино.
Он снова будто скала из грубого камня. Никаких эмоций. И чувство, что он чужой. И что с таким лучше не ссориться. Потому что силён и опасен. И вряд ли знает, что такое жалость.
Я знаю, что он другой. Я его теперь лучше знаю, чем тогда в клубе. Знаю, как он чувствует, как бережёт, как заботится. Знаю, что многое напускное. Что он просто как бы шкуру матёрого бурого медведя надевает. А она вся в шрамах давнишних. Природу их я не знаю, но чувствую — есть. Шрамы эти застарелые. Что-то там у него было в прошлом. Что-то такое, о чём он не говорит. Мне и при мне, по крайней мере.
Подхожу к нему. Беру за руку, чувствую её тепло. Опускаюсь на ковёр у его ног. Прижимаюсь. Глажу пальцы. Смотрю в карие глаза.
Он чуть хмурый, сосредоточенный. Ждёт.
— Я не хочу не с тобой… — тихо говорю я. — Не хочу. И уезжать от тебя не хочу. Пожалуйста, Давид, не прогоняй меня… Ни назад, ни к другому. Пожалуйста… Придумай что-нибудь ещё. Ты можешь. Ты умный, сильный, ты крутой. Пожалуйста, не гони…
Он чуть запрокидывает голову, закрывает глаза и глубоко вздыхает.
Открывает их и вновь переводит на меня взгляд.
Глажу его пальцы. Он мои…
И качает головой.
— Ты сейчас только подтвердила, Полина, то, что я говорил в беседке…
Чуть не плачу.
— Давид… Я буду очень стараться. Я буду стараться больше, чем старалась! Ты только говори мне, что делать — и я буду делать ещё лучше!
Он легонько и нежно проводит своими большими грубыми пальцами по моей щеке.
— Маленькая, да не в этом дело…
— А в чём тогда…
— Твоя реакция на меня — это уже индивидуальная реакция. И ты её не изменишь. Понимаешь, когда человек безразличен, то то, что влюблённому человеку приятно, его может даже раздражать. Понимаешь?
Опустив голову, с безразличием и тоской смотрю на крупные ворсинки белоснежного ковра.
— Да…
— Надо выбрать либо то, либо то. И если ты выберешь проект, то я отстранюсь. Передам управлением им Инне.
— А это зачем? — я вскидываю на него взгляд.
В его глазах грусть.
— Не хочу смотреть. Не буду профессионален. Ревновать сильно стану. Налажаю я…
— Давид, — я предпринимаю новую попытку. — Давай попробуем, а? Просто продолжим. Хочешь сегодня, хочешь завтра. Хочешь, прямо сейчас можем? Я готова. Буду делать то, что ты говоришь. Буду очень стараться, Давид. Я постараюсь абстрагироваться! Честно слово, я очень-очень постараюсь! И ты сможешь! Я знаю, сможешь! Ты профессионал! И ты прекрасный тестер… Я балдею от твоих прикосновений… От твоих ласк…
Он снова вздыхает. Медленно и тяжело. Плечи поднимаются и устало опускаются.
Долго смотрит на меня. Внимательно, нежно. Столько в его взгляде теплоты… У меня сердце будто в комок сжимается…
Он склоняется ко мне, подхватывает на руки и усаживает к себе на колени. Обвиваю его шею руками, утыкаюсь носом в щетинистую щёку. Чувствую, как он гладит меня по голове, по спине.
— Думаешь, у нас получится? — тихо спрашивает он.
28. Полина