Патрисия Грей - Проигранная ему

— А документы?

Давид кивает на стул:

— В пиджаке.

— Простите, — испуганно вклиниваюсь я, — но вы не могли бы объяснить мне, что вообще происхо…

— Рот закрой, — жёстко пресекает меня Давид. — Не серди меня. Тебе не понравится. Ты будешь говорить тогда, когда я тебе разрешу. А до тех пор — только отвечать на вопросы. Всё.

— Дава, — качает головой девушка, — но она работать не сможет, если не будет в курсе.

— Она будет в курсе, — жёстко отвечает он и ей. — Ты мне главное скажи, утверждаешь или нет. Я видел, как она танцует. Даже пьяной видел. С грацией, сексуальностью, изяществом у неё всё в полном порядке. Плюс сама посмотри, какая она стройная. Фитнес, как минимум. И я уверен, что она чувственная.

На несколько секунд воцаряется тишина. Я слышу только отдалённое птичье пение в саду, да потрескивание углей в камине.

— Ну… Попробовать можно, — неопределённо отвечает девушка.

— Точный ответ дай мне.

Девушка качает головой.

— Я сегодня ею заняться не смогу, — говорит она. — Мне в Милан скоро лететь. Вернусь только завтра утром. Какой точный ответ сейчас? Я даже не знаю, получает она оргазмы или имитирует. Так что так сходу, я не скажу.

— Внешне.

— Внешне — годится. Цвет и длина волос смущает. Но это ерунда, дело часа-двух. Если под Марию переделывать. — девушка смотрит мне в глаза. — Естественный цвет волос какой у тебя?

— Золотисто-русый, — робко отвечаю я.

— Что, красить? — интересуется у Давида девушка. — Она же не брюнетка по типажу. Будет диссонанс. Чёрный цвет волос не всем идёт. Она же явная европейка со славянской внешностью. Причём с северо-востока.

— А чем этот плох? — хмурится он. — Естественный, я имею в виду. Да, на Марию не похожа. Но, по-моему, всё окей. И то, что они вьются немного — очень даже хорошо.

— Ты много видел там вьющихся волос? — возражает девушка. — В принципе, плойка решит.

— Нет, пускай будут вьющимися. Создадим новый тренд.

— Но это же финансово рискованно.

— Я всё же думаю, что это хороший вариант.

— Ладно, — она разводит руками, — волосы в данном случае, вообще не проблема. Проблема только в чертах лица и в том, что грудь, как минимум, на размер больше. Кстати, ты так и не сказал, как её зовут.

— Полина, — отвечает он. — Морозова.

— А возраст?

— Двадцать три года по паспорту.

— Тут подходит. В принципе, это внешне видно. А глаза? А нос? Что, пластику?

Давид качает головой.

— Как раз нет, я не хочу повторять Марию. Я хочу начать заново. С нуля.

— Но она же гражданка России. И здесь наверняка по гостевой визе.

— Да, но её не хватятся. Я проверил. Она не нужна никому. Просто эскортница. Собственно, я этого и ожидал.

Его слова причиняют мне сильную душевную боль даже сквозь охвативший меня испуг. Но он, к сожалению, говорит правду… И то, что это именно так — заставляет мой страх усилиться. Я вообще не понимаю, что происходит, кто эти люди и чего они от меня хотят…

— И какие планы? — интересуется у Давида девушка. — Сегодня отвезёшь её в центр?

В какой ещё "центр"?!

— Нет. Оставлю здесь, в доме.

Девушка застывает в изумлении.

— Ты это серьёзно? — ошарашенно произносит она.

— Абсолютно.

— А трахать её кто будет?

— Я.

Этот ответ ошеломляет нас обеих. Но если девушка, распахнув глаза, просто ошарашенно откидывается в кресле, то моё состояние близко к истерике. Наверное, ответ Давида послужило последней каплей адреналина…

Я принимаюсь медленно отступать к выходу, несмотря на то, что обнажена. Делаю пару осторожных маленьких шагов, а потом — резко разворачиваюсь и даю дёру. Несусь к дверям, чтобы выбежать на улицу, позвать на помощь, сделать хоть что-нибудь для того, чтобы улизнуть отсюда, а затем и из Франции, если я правильно поняла место, где мы находимся. Я подбегаю к двери и изо всех сил принимаюсь дёргать долбанную дверную ручку, биться в дверь плечом, будто птица в стенку своей пластиковой тюрьмы.

И понимаю, что дверь закрыта на ключ…

Поворачиваюсь к ней спиной, медленно оседаю и, опустив голову, закрываю глаза. Накатывает какая-то жуткая слабость и ощущение полнейшего собственного бессилия…

Слышу лёгкие шаги. Устало поднимаю голову и смотрю на подошедшую девушку. Давид даже не встал с кресла. Сидит в нём в той же позе, вытянув вперёд ноги. Руки сложены на груди. То ли иронично, то ли насмешливо на меня смотрит.

Девушка протягивает мне руку. Вздыхаю, берусь пальцами за её ладонь и медленно поднимаюсь.

— Пойдём, — говорит она. — Я тебе воды налью. Ты устала, тебе надо отдохнуть.

— Кто вы такие? — невольно срывается с моих губ. — Объясните мне, пожалуйста! Прошу вас…

Девушка подводит меня к Давиду. Он кивает на пустующее третье кресло. Я сажусь.

Он просто внимательно на меня смотрит. Снова не выдерживаю его взгляд и опускаю глаза. Девушка в это время наливает из графина воды в стакан и приносит мне. Благодарно киваю и в несколько глотков жадно опустошаю его.

— Не делай так больше, — сверля меня взглядом, произносит Давид. — Иначе мне придётся тебя связать.

Я ничего не отвечаю на это. А что я могу ответить?

Девушка опускается в соседнее кресло, закидывает ногу на ногу. Перекрестив пальцы, обхватывает колено. Её естественная грация просто бросается в глаза. Она будто где-то училась этому.

— Дава, разреши я объясню ей. И объясни мне, пожалуйста, почему ты сделал такое исключение. Мне, правда, важно это понять. А потом поедим и я поеду. Хорошо?

Давид ничего не говорит. Молча смотрит на меня. Я сижу ссутулившись, опустив голову, просто чувствую на себе его тяжёлый взгляд. Давид такой большой и пугающий, что я не думаю, что на моём месте, много кто такой взгляд выдержал бы.

— Хорошо, — слышу я его низкий, глубокий голос.

Я поднимаю глаза и вижу, как он подаётся вперёд, поправлает брюки, а затем сгибает ноги в коленях, и снова откидывается в кресле. В каждом движении — скрытая мощная сила.

Девушка поворачивается ко мне:

— Скажи, Полина, ты когда-нибудь слышала о системах "моушен кэпчур"?

— Нет… — быстро помотав головой, растерянно отвечаю я.

— О технологиях, которые позволяют использовать метод захвата движения, допустим, при анимировании статических одушевлённых предметов?

— Нет…

— Ты отдаёшь себе отчёт с кем говоришь? — усмехнувшись, вклинивается Давид. — Ты не на конференции, а она — эскортница.

— Дава, пожалуйста, дай я ей объясню.

— Окей. Извини, — говорит он, и подперев пальцами подбородок, задумчиво отворачивается к окну.

Девушка подаётся ко мне и просит смотреть на неё и ни на что сейчас не отвлекаться.

— Это сложно, — говорю я, — меня аж трясёт… Но я постараюсь… Правда!

— Хорошо, — кивает она. — Ты — умница. Не волнуйся, пожалуйста. Всё хорошо.

Она встаёт, берёт мягкий, приятный на ощупь плед и даёт мне.

— Спасибо, — говорю я, закусив губу, чтобы не расплакаться.

Она снова садится напротив меня и говорит:

— Меня зовут Инна. Я как и ты, из России. Я там родилась. Давид — мой единокровный брат. У нас общий отец и разные мамы. Мы занимаемся информационными технологиями. Давид владеет несколькими крупными компаниями, а мой бизнес находится в схожем направлении. К тому же я являюсь акционером большей части его предприятий.

— Ты ещё про активы ей расскажи, — коротко усмехается Давид. — И про бабушку с дедом.

— Ну, перестань, — мягко говорит ему девушка. — Ты видишь, она напугана.

— Детсад.

— Нет, Давид. Просто ты никогда не был девушкой. И не понимаешь, какой порой впечатление производишь.

— И слава Богу, что не был.

Девушка вновь поворачивается ко мне.

— Полина, смотри на меня, — подняв ладони с тонкими длинными пальцами и прекрасным французским маникюром, говорит она: — Ты сейчас обязательно всё поймёшь.

— Хорошо, — тихо говорю я и закусываю губу.

— На азиатском рынке широко востребован новый высокотехнологичный товар — роботы для оказания сексуальных услуг. Рынок активно расширяется. Если ты не следила за развитием робототехники…