- Я десять лет жила другой жизнью. От наследницы французского престола во мне только кровь и масонская метка. Мне плевать на то, что будет с народом, если я при этом буду спокойно… - Она улыбнулась блаженной улыбкой, от которой меня передернуло. Боже, и неужели на этой пустоголовой кукле я должен жениться?
Ради гребанной коронации, ради народа, который отправил меня в Ад.
При всей жесткости моего характера на меня иногда находили вот такие ужасающие порывы мирового отречения.
Безвыходная ситуация. Я женат на своей стране.
- Спокойно… Дарить вам детей, живя в замке. – Она развязала свой халат окончательно, открывая моему взору свое обнаженное тело. Эта девушка была полностью в моем вкусе.
Ее красота могла бы обезоружить любого.
Но не меня.
- Ты смотришь слишком далеко. – Я схватил ее за подбородок, заглядывая в душу. Неприятная она была, хуже моих шлюх. Меня даже слегка подташнивало, или же я был просто одержим мыслями и воспоминаниями о том, как недавно трахал другую девушку.
Кончал в нее с рванными стонами.
Как сладко и тепло в ней было…
Встряхнув головой, я надавил на ее подбородок, причиняя боль.
- Не забудь, что ты нужна мне только для коронации. Поэтому… На твоем месте я бы вел себя хорошо и внимательно проглатывал бы каждый приказ и слово. Иначе... Когда я стану королем, мне больше не понадобится королева. – Я понадеялся, что ее мозг способен уловить смысл этого тонкого намека.
Но она только закрыла полы своего халата, потупив взгляд.
Развернувшись, я покинул ее спальню, размышляя о том, что я бы не хотел вернуться сюда вновь.
***
Я ловил кайф, когда Камелия проигрывала. Когда она слабела, прогибаясь под мою волю.
В тот момент, когда я решил ей открыться, узнал о гвардейце, и злость снова заразила мою кровь.
Когда я представлял ее в объятиях другого, меня потряхивало. И она была.
Она с самого начала была отдана другому мужчине.
Лгала мне, что невинна. А я… Прикоснулся к ней после - второй раз, третий.
Я не мог остановиться, хоть каждый раз и одергивал себя, повторяя про себя одно слово.
Грязнокровка.
Кто-то уже был в ней так же, как и я. Прикасался своими грязными лапами, не выпуская из рук ночи напролет. А я подобрал.
Я, конечно, понимал, что мои шлюхи были из того же теста, но это было их работой.
А она… Разочаровала меня, солгала, потом закрылась в своей спальне с гвардейцем и думала, что после этого я буду обращаться с ней так, как она этого хочет?
Все эти чувства лежали на поверхности. Это была лишь верхушка айсберга, а то, что было скрыто подо льдом этого гнева к девушке, постоянно тянуло меня на дно.
Уничтожало.
Допивая второй стакан виски, сидя за синтезатором, я сам не заметил, как начал играть мелодию, которую назвал бы ее именем.
Пальцы сами бегали по клавишам, я лишь изредка вливал в себя все больше алкоголя до тех пор, пока голова не зажила отдельной жизнью.
Внутри царил такой хаос, что хотелось крушить все, что попадется под руку.
И я крушил.
Наутро сюда придется поставить новую мебель.
Мои нервы были на пределе, я искал успокоения в воспоминаниях, которые дарили мне эйфорию.
И каждое было связано с Камелией.
Член заныл, так сильно нуждаясь в ней, словно я был одержим нашей игрой, ее ласками и теплом.
Прервав мелодию, дойдя до кульминации, я с грохотом опустил крышку, едва не придавив свои пальцы.
Я никогда не умел выражать свои настоящие чувства вслух, даже когда они у меня были. Они выходили через музыку, через борьбу, фехтование.
До восемнадцати лет я даже вел дневник – выходила ерунда, но нас с Бастианом заставлял отец. Он говорил, что это необходимо для истории.
Если бы хоть один человек прочел мой дневник, я бы провалился на этом же месте. Я бы лучше прошелся голым по центру Лондона, причем не испытал бы при этом и капли смущения.
Едва ли мне есть чего стесняться.
А вот дневники… Они были частью моей прошлой души.
Дрожащими руками я достал один из своих дневников из тумбочки в гостиной, запертой на замок.
«2216 год, Обрыв у Белых скал.
Сегодня мне исполнилось шестнадцать. Все поздравляют меня. Но для меня этот - день настоящая пытка.
Сразу думаю о своем настоящем происхождении. Бастиан не упустит шанса подшутить на эту тему. В последнее время он стал немного другим, возможно, из-за свалившихся на него обязанностей.
Знаю, я не должен писать здесь гадости о своем брате. Через сотни лет мой дневник найдут, и историки решат, что я завидовал своему брату и ненавидел его.
К черту, я потом вырву эти странницы. Иногда просто хочется вылить все на бумагу, особенно, когда никто, кроме гребанного листка, не может тебя понять.
Много ли бастардов я еще знаю? Ни одного.
Ну, ничего, я буду делать все, чтобы быть лучше Бастиана. Я был бы достойным правителем, но я знаю, что мне не суждено им стать. На самом деле, это не мое.
Я хочу в Оксфорд с Джейсоном. Или, может, даже, за океан.
Мир такой большой, а я вынужден видеть лишь одну его сторону.
Взять хотя бы этот обрыв: нахожусь на нем и чувству себя на краю света.
Небо затянуто серыми тучами – что ж, с днем рождения, Брэндан. Ветер поднимается.
А теперь пора вырвать эту страницу и написать что-то стоящее.
Я должен показать своим потомкам, что был не таким уж и плохим парнем, ха.
Знали бы они, чем я займусь сегодня вечером…»
Бред. Я со злостью захлопнул дневник. И почему я не сжег его?
Разум, затуманенный алкоголем, сам отдал приказ моей руке: и, находясь в бреду, я взял ручку. А потом я успел написать несколько строк, прежде чем понял, чем занимаюсь.
Вырвав злосчастную страницу, я смял ее и бросил в стену, снова потянувшись за бутылкой.
Вот он, мой мальчишник. Всегда о таком мечтал. Я и мой друг - виски.
И все из-за чего?
Из-за того, что забылся и позволил какой-то пленнице стать своей зависимостью.
Она – зависимость и не больше. Физическая, самая низменная, какая только может быть.
Делаю глубокий вдох.
Я – будущий король. И я не могу позволить себе иметь слабые места.
Никогда.
ГЛАВА 21
POV Кенна X-Ray Dog – The Vision
Я медленно теряла свой разум.
Теперь Брэндан и не держал, и не отпускал меня. Гаспар потребовал убить принца. А я по-прежнему не находила себе места в этом огромном мире, который работал как сломанные часы.
Я хотела знать свое место, хотела знать кто я, но живой и значимой чувствовала себя только рядом с Брэнданом.
Я словно провалилась в яму и постоянно карабкалась наверх. Брэндан протягивал мне руку каждый раз и тянул на себя. Он почти вытаскивал меня на поверхность.
А потом снова бросал на дно, посмеиваясь.
Но сейчас это была слишком злая шутка.
Чувства к Брэндану изводили меня, я чувствовала, как остатки гордости медленно покидают меня, а я превращаюсь в тряпку.
Я же обещала отомстить. Я говорила это, глядя в его холодные глаза.
И что теперь…?
Я должна была выяснить все раз и навсегда. Я должна была рассказать Брэндану о том, кто я. Точнее, о том, кем считает меня Гаспар. Показать свою дурацкую метку, или какие еще там доказательства требуются Его Высочеству.
Грязнокровка.
Если Гаспар говорит правду, Брэндан даже не представляет, как он все это время ошибался.
Когда я вернулась с прогулки в день накануне приема в честь помолвки принца Брэндана, произошло то, что окончательно добило меня. На кровати я обнаружила огромную коробку золотого цвета – на крышке, как всегда, был изображен герб в виде льва с крыльями. Этот знак я частенько видела в замке, но на этот раз побаивалась открывать чертову коробку, чувствуя, что она от Брэндана.
Собирается жениться на другой, мне шлет подарки – этот мужчина сам не знает, чего хочет.
Но не прошло и минуты, как я узнала о том, чего он хочет. Меня.
«Я редко высылаю шлюхам отдельное приглашение, но сегодня ты должна быть в моей комнате. В этом наряде. Мне нужно расслабиться перед завтрашним днем. Ты же не посмеешь ослушаться короля, правда?»
Мои пальцы немеют, когда я трогаю прозрачную ткань. Она струится сквозь пальцы. Это платье прекрасно. Прозрачный шелк кремового цвета.
Оно выглядит таким чувственным, интимным. Оно одновременно прикрывает каждую часть тела и в тоже время оставляет ее обнаженной.