Лавейл Спенсер - Прощение

— Это ваше помещение, мистер Брэдиган?

— Нет, ваше, — ответил он. — Можете снять его или купить, как захотите.

— Но почему… и как?

— Считайте это за дружеский жест жителей нашего города. Они хотят, чтобы их первая газета появилась как можно скорее и чтобы выпусков было побольше. А насчет помещения повидайтесь с Элиасом Пинкни. Его банк построил эту штуку на продажу.

— Но ведь и другие ждут своей очереди, разве не так? Мне говорили об этом.

Брэдиган прочистил горло, почесал затылок и только потом ответил:

— Все так, мисс Меррит, но другие ведь мужчины, а не такие распрекрасные молодые леди, как вы.

Его прямое, безапелляционное утверждение лишило Сару возможности что-либо ответить. Она подумала о другом. «Опять, — подумала она, — придется иметь дело с самим мистером Пинкни». С человечком жирнее, чем рождественский гусь; с мужчиной в расцвете своих сорока, если не больше, лет, с блестящей розовой лысиной, на которую она недавно взирала с высоты собственного немалого роста. Кроме того, ей было не очень приятно осознавать, что шериф Кемпбелл слышал сейчас мнение Брэдигана о ее особе и что у него есть наверняка свое, совершенно противоположное суждение.

Она быстро сменила тему разговора.

— Очень удачно для всех нас, — сказала она, — что я уже получила лицензию и оплатила ее… Как, шериф, теперь мы уже можем выпускать газету законно?

— Насколько я понимаю, да, — ответил Кемпбелл. — Если у вас нет жалоб на Брэдигана за то, что он действовал без спроса.

— Никаких жалоб, что вы!

Кемпбелл уже направился к выходу, когда она окликнула его.

— Еще одну минуту, шериф. — Она схватила со стула только что отпечатанный экземпляр, сложила его вдвое, — Никаких изменений в тексте, мистер Брэдиган? — спросила она.

— Нет. Точно как вы набрали.

— Дарственный экземпляр, мистер Кемпбелл. — Она протянула ему газету, где в первой же статье упоминалось его имя в связи с публичными домами, действующими в городе.

Сара была уверена, что из-за сегодняшних событий он еще не заглядывал в газету, и почувствовала легкую дрожь злорадного удовлетворения, когда он принял подарок и проговорил:

— Что ж… спасибо.

Он скользнул взглядом по крупному заголовку, прочитал его, поднял глаза. Они были серые и спокойные, как речные намни.

— Получаете удовольствие, стукая других по башке? — спросил он.

— Такая у меня работа, шериф.

Он молча смотрел на нее, прежде чем протянуть ей газету.

— Возьмите ее обратно и отдайте тому, кто больше интересуется, — сказал он и вышел из помещения.

С той минуты, как Сара ступила на кухню Эммы Докинс, она поняла, что нашла нового друга. Эмма сразу кинулась к ней, оторвавшись от железной печки, заключила в объятия и проговорила:

— О Боже, какой это был для вас день! Я слышала обо всем — ни одна женщина на свете не выдержала бы всего этого!.. А сейчас садитесь и выпейте чашечку крепкого кофе, пока девочки помогут мне накрыть на стол. Хорошая горячая пища снимет с вас все напряжение… Вот они, мои дочери — Лепи, ей уже двенадцать, и Джинива, ей десять. А это мой муж Байрон… Слушайте все, — обратилась она к членам своего семейства, — перед вами Сара Меррит, о которой я вам говорила, новая женщина в нашем городе.

Летти была худощавая черноволосая красотка, с кожей цвета яичной скорлупы — почти точная копия своего брата, в женском варианте. Джинива еще не растеряла детскую пухлость, а на щеках у нее намечались прелестные ямочки, которые вскоре должны будут вскружить голову не одному юноше в городе. Байрон выглядел таким же обычным и заурядным, как раскатанный кусок теста, кожа его была как бы все время покрыта мучным налетом — следствие его ежедневной работы. Он был худ, с гладкими темными волосами, с руками, испещренными голубыми венами, которые казались еще бледнее его чисто выбритого лица. Глядя на него с Эммой, Сара не могла не удивиться, откуда взялись у Летти и у Джоша такие красивые черты лица.

Байрон подошел к Саре, застенчиво пожал ей руку и остался стоять неподвижно, уперев руки в бока, — излюбленная поза здешних мужчин.

Еда была восхитительна: голубцы, начиненные рисом и оленьим мясом, богато приправленные луком и всевозможными специями, в сопровождении бесконечного количества свежего теплого хлеба. Но масла на столе не было. Эмма объяснила: нехватка пастбищ делает молочное животноводство почти невозможным, им занимаются только в высокогорных долинах, а здесь в основном разводят коз. А взамен масла в городе употребляют присоленный свиной лярд.

Сара не преминула отметить этот факт в своей записной книжке, добавив, что в мясных лавках продают главным образом дичь и домашнюю птицу.

На десерт у них был шикарный торт с корицей и яблоками и, конечно, кофе.

Девочки помогали подавать на стол, убирали и мыли посуду без всяких напоминаний со стороны матери, и на Сару произвели большое впечатление их хорошие манеры и готовность к работе. Видно было, что у Докинсов крепкая семья и отношения в ней простые и теплые. Сару здесь приняли как старого друга, она не испытывала ни малейшей неловкости. За столом было много разговоров и смеха; Сара узнала, что все трое детей помогают отцу в пекарне, но никто из них не ходит в школу. Последним годом их учебы был прошлый год в Айове.

Эти сведения Сара также взяла на заметку, записав на отдельной странице блокнота под заголовком «Необходима школа».

— Сколько же детей, как вы думаете, живет сейчас здесь? — спросила она.

Вопрос привел в затруднение чету Докинсов, они начали вспоминать и называть по именам и фамилиям семьи, где были дети, а Сара записывала все это вместе с адресами в свой неиссякаемый блокнот.

Когда вся посуда, кроме кофейных чашек, была убрана со стола, Сара сказала:

— И еще хочу поблагодарить вас за вашего сына, который так помог Брэдигану наладить выпуск газеты. Он сделал великое для меня дело!

— Ни к чему особенно благодарить нас, — ответил Байрон. — Парень очень уж хотел, а вся его дневная работа в пекарне была окончена.

— И все-таки с вашей стороны так благородно! Что касается Джоша, он прекрасно справился с новым для него делом, и вместе с Брэдиганом они отпечатали триста двадцать пять экземпляров газеты.

— Триста двадцать пять! — воскликнули все хором.

— Да, и Брэдиган уверяет, их без труда можно будет продать. Будем считать, что Джош ступил на стезю настоящего газетчика, и, если захочет продолжить, я буду только рада.

Глаза у юноши, сидящего напротив, радостно расширились, а Сара продолжала:

— Джош говорил мне, его интересует печатное дело. Если бы вы согласились освободить мальчика от работы в пекарне, я охотно стала бы платить ему пятьдесят центов в день за помощь в типографии.

У Джоша отвалилась челюсть. Его родители поглядели друг на друга, Сара не сводила глаз с юноши.

Поскольку все продолжали молчать, она добавила:

— Брэдиган хвалил его как работника. У него есть чувство ритма, которое очень нужно в печатном деле. А в день выхода газеты он бы мог, если не против, заняться продажей на улицах. И еще много всяких дел…

— Па… — наконец выговорил Джош, — Можно мне?

Байрон перевел взгляд на жену.

— Эмма, что ты думаешь?

Она повернулась всем телом к Джошу.

— Тебе это больше по душе, чем заниматься пекарным делом, как твой отец?

Джош наклонился вперед, взгляд его перебегал с отца и матери на Сару и обратно и остановился на матери.

— Пятьдесят центов, ма, — проговорил он. — И еще мисс Меррит сказала, что научит меня делать набор.

— А возможно, со временем, и писать статьи, — добавила Сара. — Это не заменяет школу, но, пока ее нет в Дедвуде, такая работа тоже полезна для образования. Он ведь будет все время иметь дело со словами, а подумайте, — разве есть на свете что-нибудь сильнее, чем слово? Особенно печатное. Мой отец любил всегда повторять: человек, который умеет заставить слово вести себя как следует, может то же самое сделать и с человеком… Перед Джошем могут открыться большие возможности.

— Ну… я думаю, — Эмма как бы уговаривала сама себя, — поскольку нам в пекарне помогают девочки…

Байрон не дал ей договорить.

— Если ты хочешь этого, сын, — заключил он, — я так полагаю… мы не имеем права тебя останавливать.

Джош оттолкнул свой стул и вскочил с радостным криком:

— Да, хочу! И я смогу все делать, что вы сказали, мисс Меррит, и еще больше, если потребуется! Буду ходить от дома к дому и предлагать подписаться на газету, а еще подметать каждый день к вечеру все помещение и отгребать снег от входа зимой, и приносить топливо, и… и разносить ваши письма куда нужно… Обещаю, вы не пожалеете, что взяли меня, мисс Меррит!