— Умирает?!
— Да, у нее что-то нехорошее, что-то очень серьезное. Я знаю.
— Господи, помилуй! Я ничего не знаю, — прошептала миссис Смит.
— Она едва разговаривает с Сарой и со мной, иногда мрачно молчит, только уставится на нас, как будто она на борту корабля, дрейфующего в тумане. Вчера вечером… только извините меня, миссис Смит, за такую откровенность, я поцеловал ее, и она заплакала без всякой причины и сказала, что, если я буду любить ее, я очень пожалею. Так как я почти уверен, что она тоже любит меня, и я намерен в будущем жениться на ней, я не могу себе представить, чтобы пожалел о своем чувстве к ней, если только она не умрет.
Миссис Смит плюхнулась на стул, ущипнула себя за нижнюю губу и уставилась в угол.
— Господи, Боже мой! Я знала, что тут что-то не так, но никогда не думала об этом.
Роберт присел к столу напротив нее. Лицо его было напряжено: ведь он услышал какое-то подтверждение из ее уст.
Миссис Смит взглянула на него.
— А ты спрашивал ее? И что она сказала?
— Нет, я боялся. Поэтому я и пришел к вам.
— Просто не знаю. Если даже с ней не все в порядке, ни она, ни мистер Меррит не говорили мне ничего. Я думаю, что было бы лучше узнать у него,
— Нам вместе?
— Почему бы нет? Ведь мы оба беспокоимся о ней, не так ли?
Так они и поступили. Во второй половине дня, когда девочки еще находились в школе, Роберт отпросился с работы на час раньше, и они встретились у редакции газеты.
Айзек Меррит сидел в небольшой комнате, со стенами, отделанными стеклом и красным деревом. На стеклянной двери золотом было написано его имя. Когда он увидел столь странную пару, он быстро поднялся из-за стола и поспешил к ним навстречу. Весь его облик выражал беспокойство.
— Миссис Смит, Роберт, что случилось?! Что-нибудь с девочками? — На лбу его от волнения появились складки.
— Ничего особенного, — ответила миссис Смит, — хотя юный Роберт пришел ко мне и выразил некоторое беспокойство, в связи с чем мы и решили, что будет лучше всего поговорить с вами.
Меррит был в полном замешательстве, глядя то на одну, то на другого, и наконец промолвил:
— Да, да, конечно, проходите, пожалуйста.
Миссис Смит села, Роберт остался стоять возле нее, напротив стола, за которым восседал отец Адди.
— Прошу вас, не томите меня. Если кто-то из моих дочерей в беде, я хочу знать об этом немедленно.
— Не то чтобы в беде, сэр, это… — начала миссис Смит, затем достала носовой платок из рукава и прижала его ко рту. Подбородок ее задрожал. — Это… — миссис Смит разразилась слезами.
— Бог мой! Да в чем же дело, говорите! — взорвался Меррит, обеспокоенный до предела. Вмешался Роберт.
— Мы надеемся, что вы нам скажете, сэр, что происходит с Адди.
— А что с ней происходит? С ней что-нибудь не так?
— Да, сэр. Некоторые вещи, которые она говорила последнее время, ее растущая мрачность заставляют нас думать, что она, может быть, больна. Возможно, очень серьезно.
— И что же она сказала? — спросил Меррит хриплым голосом. Он пытался сдерживать поднимающееся раздражение.
Роберт заколебался. Он посмотрел на миссис Смит, ища поддержки.
— Говори, Роберт. Скажи ему, он человек хороший.
— Она сказала, сэр, что, если я полюблю ее, я пожалею об этом. Но я боюсь, что теперь уже слишком поздно. Я люблю вашу дочь, и я бы очень хотел жениться на ней, когда она достигнет требуемого возраста. Я намеревался подождать, пока ей исполнится шестнадцать лет, и тогда объявить о своем намерении. Но это… это серьезное состояние, в котором она, кажется, находится. Адди, насколько я знаю, тоже любит меня… У нее что-то серьезное, если она говорит подобную вещь. Я могу предположить, это очень тяжелая болезнь.
Айзек Меррит густо покраснел и плотно сжал губы.
— А вы что знаете об этом, миссис Смит?
— Только то, что последнее время она сама не своя. Очень грустная и…
— Я имею в виду этого человека и мою дочь, — резко бросил Меррит. — Я оставил ее на ваше попечение, а вы позволили ей встречаться наедине с мужчиной на три года старше ее тогда, когда она едва выросла из детского фартука.
Миссис Смит воззрилась с изумлением на своего хозяина.
— Но, мистер Меррит, позвольте, вы ведь хорошо знаете Роберта. Он столько лет дружит с вашими девочками.
Меррит стукнул по столу костяшками пальцев.
— Я думал, он друг Сары, а не Адди.
— И Адди тоже, сэр. Он друг их обеих.
— Но, в то время как Сара вошла в брачный возраст, вы разрешаете ему проводить время наедине с Адди, которая еще так мала.
Миссис Смит вспылила.
— И с большим доверием, которого, я должна сказать, он заслуживает, потому что я знаю его почти так же хорошо, как и ваших дочерей. Ведь он пришел сюда высказаться честно о своих чувствах, а это требует немало смелости. Принимая во внимание, как и я, что Адди может быть больна, даже смертельно… А вы, сэр, нападаете на него, тогда как он прямо извелся от беспокойства за Адди. Нет, сэр, это не похоже на вас.
Меррит взял себя в руки и ответил спокойно.
— Вы правы, миссис Смит. Весьма сожалею, Роберт. Со здоровьем Адди ничего не происходит. Если она и обращалась к доктору, даже без моего ведома, я бы обязательно узнал об этом, получив от него счет. Боюсь, она унаследовала темперамент своей матери — мечтательный и рассеянный, что делало ее человеком, с кем жить было весьма трудно. Адди очень похожа на нее. И, хотя я ценю вашу заботу и беспокойство о ней, поверьте мне, волнения ваши ни на чем не основаны.
Роберт и миссис Смит облегченно вздохнули.
— О-о-о, сэр, я так рада слышать все это, — воскликнула она, проводя рукой по лбу.
— Я прошу извинения за слова о том, что вы не так смотрели за девочками. Ваша забота о них безукоризненна, лучше, чем та, которую могла бы проявлять их родная мать, будь она с ними.
— Что вы, сэр, благодарю вас, сэр.
— Я считаю, что мы должны делать поправку на настроения Адди. Она не так умна, как ее сестра, ее душевный склад и черты характера не способствуют привлечению друзей. Она всегда предпочитала одиночество, а подобным людям надо прощать их некоторые странности, не так ли? Она еще слишком молода, только подходит к порогу зрелости. Дадим же ей время перейти его тихо и спокойно, не приставая к ней. С ней все будет в порядке с течением времени, я в этом уверен.
— Да, сэр, вы, наверное, правы. — Миссис Смит перекрестилась. — Я помолюсь за нее, вот что я сделаю.
— Благодарю вас, миссис Смит. А теперь, надеюсь, вы извините меня. Я бы хотел поговорить с Робертом несколько минут наедине.
— Конечно. — Она с немалым трудом поднялась со стула. За последние годы ее фигура весьма округлилась и отяжелела. — Мне надо сделать кое-какие покупки. Роберт возвращается к себе в банк, так что я попрощаюсь с вами обоими.
Когда она вышла, Айзек Меррит указал Роберту на стул.
— Садитесь, Роберт.
Тот повиновался.
Меррит тоже уселся, сложил руки, сплетя пальцы, и прикоснулся ими к губам, глядя молча и изучающе на Роберта некоторое время. Потом его руки упали на колени, и он спросил:
— Итак, вы любите Адди, да? — Голос его звучал спокойно и ровно, хотя всего несколько минут назад он был очень взволнован и раздражен.
— Да, сэр, это правда.
— И вы хотите на ней жениться.
— Да, когда подойдет время.
— Ну что же… Когда подойдет время… — Меррит достал сигару. Он отрезал кончик сигары. — А когда это будет?..
— Как только она закончит учение, я имею в виду… Хотя я все время намеревался поставить вас и ее в известность о своих намерениях, как только ей исполнится шестнадцать.
— То есть на будущий год.
— Да, сэр.
— А вам тогда будет девятнадцать, правильно?
— Да, сэр.
Меррит раскурил сигару и выпустил клуб дыма к потолку. Откинувшись на стуле, он сказал:
— Я думал, будет лучше вести разговор на эту тему не в присутствии миссис Смит, вы уже достаточно созрели для мужского разговора. — Он наклонился вперед, поставив локти на стол, и стал смотреть на кончик сигары, вертя ее пальцами. — Мне тоже было восемнадцать когда-то, Роберт, и я знаю… — он подумал несколько секунд, — какое нетерпение испытывает молодой человек в этом возрасте. — Он посмотрел на Роберта. — Он подобен зрелому арбузу, да…
Роберт вспыхнул, но продолжал, не отрываясь, смотреть на Меррита.
— Вы можете думать что угодно, сэр, но Адди и я никогда специально не оставались наедине, а если это и случалось, то между нами не происходило ничего предосудительного.