Амелия Грей - Прошлой ночью с герцогом

– Тогда устраивайтесь, а я вас оставляю.

Она подумала, что он сейчас уйдет, но он понизил голос и заметил:

– Вы не поехали к модистке, которую я вам рекомендовал.

Эти слова застали ее врасплох. Первой мыслью было возразить, но ей не хотелось выглядеть нелепо: лучше уж сказать правду.

– Нет, не поехала.

– Почему?

Тон вовсе не был обвиняющим: скорее почти чувственным, – и дыхание ее опять участилось.

– Посчитала, что ее услуги чересчур дороги, а я слишком практична, чтобы швыряться деньгами, когда в этом нет необходимости. Но откуда вы узнали?

– Я распорядился не шить для вас ничего серого.

– Но как вы можете… – прошептала потрясенно Эсмеральда.

– Да, именно так, мисс Свифт. Вы служите в моем доме, и здесь я решаю, кто что носит.

Грудь ее стеснило, живот скрутило, голова пошла кругом. Она вдруг остро почувствовала, что он так близко, что ощущается жар его сильного тела, запах мыла для бритья, слышится спокойное размеренное дыхание. Ей нужно срочно найти способ не поддаваться магии его голоса, невероятному притяжению глаз, одурманивающему мужскому аромату.

Пока она боролась с собой, он нежно ласкал ее взглядом. Каким-то образом ей все же удалось выдавить:

– А почему вы не хотите, чтобы я носила серое?

– Это цвет пожилых матрон.

– И компаньонок.

– Ну, если хотите, носите серый, но этот жуткий белый кружевной квадрат, что покрывает ваши волосы, все же необходимо снять.

Она машинально коснулась кружева, но рука ее медленно скользнула вниз:

– С ним я выгляжу солиднее.

– И старше, а также чопорнее. – Он наклонился к ней: – Вам совершенно необязательно так выглядеть, пока вы дома. Мы все прекрасно знаем, сколько вам лет.

– Хорошо, как пожелаете.

Гриффин склонился еще ниже и коснулся ее носа своим. Она застыла, не в силах что-либо сказать и сделать. Он слегка потерся о ее нос, а потом прижался к ней щекой. Все это было крайне непристойно, но его легкие прикосновения вызвали столь новые для нее ощущения, что она не могла отстраниться. На секунду ей даже показалось, что она потеряет сознание, но тут он приблизил губы к ее уху и прошептал:

– Вы ведь знаете, что меня тянет к вам. Верно, мисс Свифт?

Нет. Да. Она не знала, только сознавала, что чувствовала сама. Дыхание у нее сбилось, сердце пустилось вскачь. Внутри запорхали бабочки, и все, что ей оставалось, – это повернуть голову, позволив их губам встретиться. Наконец она узнает, что такое первый поцелуй.

– И вас тянет ко мне.

– Нет, – не колеблясь, солгала Эсмеральда.

Так надо. Она не может открыться ему и стать еще более уязвимой. Ей нужно думать о Джозефине, а не о тех тревожных, чувственных, сбивающих с толку ощущениях, которые порождает его близость.

Он почти касался губами ее уха, голос был нежен и бархатист:

– Да, мисс Свифт, тянет – я это чувствую, ощущаю, знаю, хотя и не возражаю, чтобы вы все отрицали.

Она безмолвно молилась, чтобы он не заставил ее повторить, – тогда она пропала: у нее просто подогнутся ноги, и она станет просить его поцеловать ее, перед тем как лишится сознания.

– А не возражаю потому, что не могу ничего предпринять, пока вы под моим кровом, – хриплым голосом пояснил Гриффин.

Сердце Эсмеральды бешено колотилось, а горло так перехватило, что она лишилась дара речи – разве что могла попросить поцеловать ее…

Герцог выпрямился и посмотрел ей в глаза:

– Вы под моей защитой. А это означает, что я должен защищать вас и от себя.

Она нашла в себе силы отстраниться и выдавить:

– Рада это слышать, ваша светлость. А теперь, если не возражаете, я пойду устраиваться.

Герцог кивнул и пробормотал:

– Желаю удачи.

Гриффин уже хотел было выйти, но вдруг остановился как вкопанный. Слава богу, он не поддался всепоглощающему желанию ее поцеловать. В дверях стояла рыжая девочка со сверкающими зелеными глазами и веснушками на носу и щеках. К ней жался длинношерстный коротконогий светлый пес.

Удивительно, что он не слышал их шагов, хотя обычно чувствовал чье-либо приближение. Возможно, слишком сосредоточился на мисс Свифт. И если собака так спокойна, значит, либо очень хорошо выдрессирована, либо слишком стара, чтобы реагировать на посторонних.

– Ваша светлость, – тут же подбежала мисс Свифт, – позвольте представить вам мою сестру…

– Мисс Джозефина? – перебил Гриффин. – Рад познакомиться с вами.

Девочка присела:

– Я тоже, ваша светлость. Это огромное удовольствие для меня. А это мой друг Наполеон.

Пес завилял хвостом: явно хотел подбежать и обнюхать незнакомца, – но не тронулся с места, ожидая команды.

– Иди сюда, – позвал Гриффин, нагнувшись, и протянув собаке руку.

Наполеон понял сигнал, ринулся к нему, обнюхал руку, лизнул пальцы и тявкнул.

– Какой воспитанный пес, – заметил Гриффин, выпрямившись.

– Эсми сказала, что мы не сможем держать Наполеона, если я не выдрессирую его как следует. Впрочем, много времени это не заняло: он уже почти все знал.

Гриффин взглянул на мисс Свифт. Она выглядела встревоженной, и совершенно зря: он вовсе не возражал, чтобы с ней жили ее сестра и собака, пока сама она заботится о Саре и Вере.

Повернувшись к Джозефине, герцог спросил:

– Надеюсь, вы знаете, что Наполеон не слишком уважаемое имя, не так ли?

– Знаю, – небрежно кивнула девочка, – но оно мне нравится, да и собаке, думаю, очень подходит.

– Совершенно с вами согласен, – улыбнулся Гриффин.

Джозефина тихо вздохнула, прежде чем добавить:

– Вы такой высокий.

– Джозефина, это неприлично, – пожурила мисс Свифт, подходя к сестре. – Ты не должна говорить герцогу подобные вещи.

Гриффин повелительно поднял руку, останавливая поток возражений, и заметил:

– Зато ты совсем маленькая.

– Это пока, но скоро вырасту, а вот вы таким и останетесь.

– Совершенно верно, – усмехнулся Гриффин. – А Наполеон? Он тоже еще растет?

– Нет, он такой же старый, как и вы.

Герцог услышал, как ахнула мисс Свифт, и ответил:

– Полагаю, в свои двадцать восемь для тебя я действительно старик.

Гриффин не ожидал, что девочка окажется такой откровенной. Впрочем, неудивительно, если вспомнить как дерзко вела себя с ним мисс Свифт. Хоть они ничуть не похожи, у обеих характер прямой.

– У вас есть собака? – спросила девочка.

– В Лондоне – нет, а в моем поместье есть, спаниель, но назван он, конечно, не в честь побежденного французского императора.

Джозефина улыбнулась, и Гриффин понял: она прекрасно знала, за что дала псу кличку.

– Как же его зовут?

– Джаспер.

– Хорошая кличка для собаки. Он рыжевато-коричневый, как яшма?

– Собственно говоря, так и есть.

– Спасибо, что позволили нам с Наполеоном приехать с Эсми. Мне нравится моя комната.

Вот уже второй раз она назвала мисс Свифт Эсми. Ему это очень понравилось. Интересно, как зовет ее мисс Свифт: Джози или Джесси? Возможно, иначе. Имя Джозефина превосходно подходило зеленоглазой рыжеволосой девочке, и он решил, что не станет его сокращать.

– Можно вас кое о чем спросить?

– Нельзя! – отрезала мисс Свифт. – Довольно болтовни, Джозефина. Его светлость был очень терпелив с тобой, но ты отняла у него достаточно времени.

Гриффин оглянулся:

– Вы забыли, что у меня есть сестры, которые всегда требовали внимания старшего брата и его друзей, когда находились рядом. Вы слишком много беспокоитесь. Раз ей хочется о чем-то спросить, я отвечу… если смогу.

– Хорошо.

Гриффин повернулся к Джозефине и с добродушной улыбкой спросил:

– Вам удается хоть что-то сказать, когда мисс Свифт рядом?

Девочка рассмеялась, потом ответила:

– Нечасто: она очень много говорит.

– Я тоже так думаю, поэтому позволяю и вам задавать вопросы, когда и где захотите.

– Вы скоро можете очень об этом пожалеть, ваша светлость, – буркнула Эсмеральда.

Гриффин отметил, что она явно несколько обижена: видимо, из-за того, что ее поставили на один уровень с Джозефиной. Она намертво вцепилась в плетеные ручки маленького бархатного ридикюля, и, нужно признать, гнев мисс Свифт выглядел весьма соблазнительно для того, кто страстно хотел сжать ее в объятиях и зацеловать до потери сознания.