— По-моему, вы обожаете свадьбы! — весело сказала она, не зная, что еще придумать, и присела на занятое для нее место.
Свекровь пристально рассматривала себя в зеркальце и несколько раз коснулась спонжем воображаемого пятнышка на подбородке.
— Не могу понять, как это больше половины браков распадаются, хотя решительно все, идя к алтарю, уверены, что уж с ними этого не случится.
— Ну да, — пробормотала Брук. — Давайте теперь на свадьбе обсуждать процент разводов.
Это была настоящая дерзость, подобного она никогда себе не позволяла, но свекровь и бровью не повела. Доктор Олтер поднял глаза от блэкберри, в котором смотрел котировки акций, но, увидев, что жена не реагирует, вновь углубился в чтение.
К счастью, зазвучала музыка, и под тентом воцарилась тишина. Первыми вошли Трент и его родители. Брук улыбнулась, отметив счастье жениха и отсутствие у него малейшего волнения. За ним вереницей потянулись подружки невесты и свидетели жениха, а потом настала очередь сопровождаемой родителями Ферн, сиявшей, как и полагается невесте. В церемонии занятно переплелись еврейские и христианские традиции. Брук, несмотря на все свои проблемы, была глубоко растрогана, видя, как жених и невеста смотрят друг на друга особым долгим взглядом, который красноречивее слов.
И только когда раввин начал объяснять гостям смысл хупы, сказав, что белый свадебный балдахин символизирует новый дом, который новобрачные будут строить вместе, что он призван защищать и укрывать их от внешнего мира, но открыт с четырех сторон для друзей и членов семьи, Брук расплакалась — это была ее любимая часть свадебной церемонии. Когда на свадьбах доходило до хупы, Джулиан и Брук, держась за руки, обменивались такими же взглядами, как сейчас Трент и Ферн. А теперь она сидит одна, не в силах отрицать очевидное: квартира на Таймс-сквер давно перестала быть домом, где что-то теплится, а они с мужем неудержимо движутся к тому, чтобы пополнить статистику его мамаши.
Во время приема одна из подруг Ферн прильнула к своему бойфренду и что-то прошептала ему на ухо, отчего глаза у него сделались квадратными. Девушка энергично кивнула, Брук стало интересно, о чем они секретничают, но молодой человек вдруг подошел к ее креслу, галантно подал руку и спросил, не желает ли она потанцевать. Пригласил из жалости. Брук и сама часто заставляла Джулиана приглашать на танец женщин, оказавшихся на свадьбе в одиночестве, считая, что тем это понравится. Теперь же, узнав наличном опыте, каково получать подобную милостыню, она поклялась больше так не делать. Она рассыпалась в благодарностях, но танцевать отказалась, сказав — ей бы лучше таблеточку эдвила. С видимым облегчением кавалер отступил, и вскоре Брук снова направилась в туалет, готовая просидеть там до конца жизни.
Она посмотрела на часы — было без пятнадцати десять — и решила: если Олтеры останутся дольше одиннадцати, она вызовет такси. Выскользнув в холл, где гуляли сквозняки и, к счастью, не было ни души, Брук проверила телефон. Ни звонков, ни сообщений, хотя Джулиан уже должен быть дома. Брук прикинула, что он сейчас делает, забрал ли Уолтера у парня, который за ним присматривал. Наверняка хозяин и спаниель сидят сейчас рядышком на диване. Или он поехал сначала в студию? Брук не хотелось возвращаться в зал, поэтому она принялась расхаживать по коридору, открыв сначала Facebook, а потом на всякий случай отыскав телефон местной службы вызова такси. Когда развлечения и предлоги для отсутствия кончились, она опустила телефон в сумочку, скрестила обнаженные руки на груди и медленно побрела туда, где звучала музыка.
На плечо легла чья-то рука, и Брук, еще не обернувшись и не услышав ни звука, сразу поняла, что это ее муж.
— Ру? — вопросительно произнес Джулиан, не будучи уверен, как она отреагирует.
Брук не сразу оглянулась — она заволновалась: вдруг ошиблась, вдруг это не он, но когда все же обернулась, на нее налетел такой ураган эмоций, что она едва удержалась на ногах. Перед ней стоял ее муж в своем единственном костюме и улыбался скромно и неуверенно. В его глазах читалось: «Пожалуйста, обними меня!». И несмотря на все, что произошло, на океан, разделявший их долгие две недели, Брук ничего больше так не хотела. Она не могла отрицать невольную глубокую радость, поднявшуюся в ней при встрече с Джулианом.
Бросившись в его объятия, она почти полминуты не могла вымолвить ни слова. Джулиан был теплым, и запах у него был правильный, и обнял он ее так крепко, что она заплакала.
— Надеюсь, это от радости?
Брук вытерла щеки, зная, что тушь потекла, но нимало об этом не заботясь.
— От радости, от облегчения и много еще от чего.
Когда они наконец разомкнули объятия, она заметила, что на ногах у Джулиана кроссовки.
Он поймал ее взгляд.
— Забыл взять парадные туфли, — слегка пожал он плечами и указал на свои волосы: — А уж на голове что творится, лучше не смотреть.
Брук прижалась к мужу и поцеловала его снова. Все было хорошо, совсем как прежде! Полагалось сердиться, но она была безумно счастлива видеть мужа…
— Никто не заметит. Все будут в восторге, что ты приехал.
— Пойдем отыщем Трента и Ферн, а потом поговорим наедине.
То, как он это сказал, вдруг успокоило Брук. Муж был рядом, он взял на себя инициативу, и она с удовольствием подчинилась. Он провел ее по коридору, где прогуливались несколько пар, которые уставились на них, только что глаза не протирая, и среди них были Айзек со своей Сюзанной, как удовольствием отметила Брук.
Они вышли под тент. Оркестр не играл — как раз подали десерт, так что незаметно войти не получилось. При их появлении атмосфера ощутимо изменилась. Все смотрели на них, перешептываясь, а девочка лет десяти вообще указала на Джулиана пальцем и громко сообщила о его появлении маме. Свекровь Брук сначала услышала и только потом увидела.
— Джулиан! — зашипела она, материализовавшись непонятно откуда. — Что… как ты одет?!
Брук, не удержавшись, покрутила головой. Эта женщина никогда не перестанет ее удивлять.
— Привет, мам. А где…
Доктор Олтер отстал от жены лишь на секунду.
— Джулиан, где тебя носило, черт возьми? Пропустить предсвадебный ужин, бросить бедняжку жену одну на все выходные, а теперь заявиться в таком виде? Что на тебя нашло?!
Брук приготовилась к ссоре, но Джулиан лишь сказал:
— Папуль, мамуль, рад вас видеть. А сейчас извините меня, но…
И Джулиан провел Брук мимо своих родителей к Тренту и Ферн — виновники торжества обходили столы с гостями. Брук чувствовала, что все взгляды прикованы к ней с мужем.
— Трент! — негромко сказал Джулиан, положив руку на спину двоюродному брату.
На лице Трента отразился шок, тут же сменившийся радостью, едва он обернулся. Братья обнялись. Ферн улыбнулась Брук, и ее сомнения, понравится ли новобрачной внезапное появление Джулиана, сразу улеглись.
— Поздравляю вас обоих! — Джулиан хлопнул Трента по спине и наклонился, чтобы поцеловать Ферн в щеку.
— Спасибо, — поблагодарил сияющий Трент.
— Ферн, ты выглядишь сказочно прекрасно. Не знаю, как тебя заполучил этот тип, но ему чертовски повезло.
— Спасибо, Джулиан, — сказала Ферн с улыбкой, взяв Брук за руку. — Мы с Брук наконец-то познакомились и пообщались. Должна сказать, тебе тоже очень повезло.
Брук незаметно пожала ей руку.
Джулиан улыбнулся жене.
— Согласен, — кивнул он. — Ребята, мне очень жаль, что я все пропустил…
Новобрачные замахали руками:
— Ни о чем не беспокойся, мы рады, что ты смог приехать!
— Нет-нет, я должен был провести здесь весь уик-энд. Мне так жаль, вы себе не представляете…
С минуту казалось, что Джулиан вот-вот заплачет. Ферн привстала на мысочки, обняла его и сказала:
— Ты можешь искупить свою вину, подарив нам пару билетов в первый ряд на твое ближайшее выступление в Лос-Анджелесе. Правильно, Трент?
Все засмеялась. Брук заметила, что Джулиан подал Тренту сложенный листок бумаги.
— Здесь мой тост для предсвадебного обеда. Жаль, что я не смог его прочесть.
— Прочти сейчас, — предложил Трент.
Джулиан опешил:
— Сейчас?!
— Но это же твой тост?
Джулиан молча кивнул.
— Тогда я скажу от нас обоих: мы с удовольствием послушаем, если ты не передумал.