– Он ушел? – Лешка все же проснулась. Хотя я думаю, она не спала с самого начала.
– Да…
– Насовсем?
– Да…
– Ты ему сказала?
– Сказала что?
– Про нас с тобой.
– Он все видел. Тут нечего говорить.
– Ты моя… И я никому тебя не отдам! – она обвила меня руками и притянула к себе.
Из огня, да в полымя… Избавилась от одного, попала на другую… Я что, кость? Господи, как же мне все это надоело…
А потом я напилась. Я пришла домой поздно, пьяная, злая и уставшая. Лешка, не сказав ни слова, скрылась на кухне, плотно закрыв за собой дверь. Помню, я залезла на подоконник и долго смотрела в одну точку, залипнув на ней, кажется, на вечность. Голова имела приятную пустоту, но в то же время где-то вдалеке отчетливо рисовалась дверь, она гнулась и выгибалась под натиском мыслей, которые я за нее упихала. И это нагнетало тревогу. Я отчетливо понимала, что все равно это время пришло… И мысли вырвутся на волю и будут сонмом летать в голове, изредка натыкаясь друг на друга и повергая все вокруг меня в хаос. Со спокойствием обреченного я ждала. Выбора у меня на этот раз не было. Вернее, он, как всегда, был, и, как всегда, не в мою пользу.
– Ты так сильно переживаешь разрыв? – Лешкин голос чуть уловимо пронесся через полумрак комнаты.
– Я не хочу разговаривать.
– А я не могу видеть тебя в таком состоянии. Если ты его так сильно любишь, то зачем выгнала его?
Выгнала его? Никто никого не выгонял. Просто ушел тот… Тот… Кто… Кого…
– Леш, ты не поняла меня? Я не хочу разговаривать!
– Не ори.
– Не ору. – покладисто согласилась я. – Только не трогай меня, пожалуйста.
– Я не могу тебя «не трогать». Ситуация касается и меня тоже.
– А тебя-то она как касается?! Это моя проблема, и я решу ее сама.
– Это значит, ты ее еще не решила?
Не знаю!!! Я смогла перепрыгнуть через вопрос, который столько времени не давал мне покоя. С честью? Нет… Как смогла, так и перепрыгнула… Только почему внутри меня что-то так мерзко ноет? Я же хотела «устаканить» ситуацию… Я это сделала. Тогда почему так мерзко? Должно быть легче! Все же решилось, или нет? Можно ли обсуждать этот вопрос даже в себе? Если бы повернуть все по-другому… То что? Что тогда? Ты бы выбрала его? Нет… Маловероятно. Ее? Ты выбрала ее? Я не знаю… Не знаю!!! Можно мне хотя бы пару дней не думать?!?! А выбрала ты все-таки ее… Понимаешь? Ерунда какая! Я не могла выбрать ее… Ну не могла и все!
– Лар…Твое решение окончательное или…
– Какое решение? О чем ты говоришь? Господи, неужели я много прошу? Просто оставь меня в покое!!! Никакого решения, ничего! Все! Понимаешь? Все! А сейчас уходи, я очень тебя прошу! Уходи!!!
– Ты его любишь?
– Отстань от меня!!! – почти завизжала я.
– А меня? – не отставала Лешка.
– Что?!?! – мне показалось, что я ослышалась.
– Я люблю тебя, а кого любишь ты? – повторила она чуть громче.
– Никого. Ясно? Ни-ко-го! Я никого не люблю, потому что не умею! Не понимаю этого идиотизма, и вас обоих не понимаю! Не понимаю и не хочу понимать!!! Ясно это тебе???
– Ты сейчас расстроена и огорчена. Поэтому совсем не думаешь, что говоришь…
– И ты туда же… И почему вы все такие одинаковые? Вам всем удобно, чтобы вас обманули! Вы настолько жалкие, что готовы сами себе придумывать лживые объяснения слов и поступков! Вам же даже в голову не придет, что человек, говоря «не люблю», говорит долбанную правду!!! Расстроена и огорчена! Конечно! И ПМС все объясняет! Еще про ПМС не забудь!!! А еще есть долбанная загадочная женская логика, согласно которой тоже можно все объяснить! А теперь послушай меня, – я спрыгнула с окна и подошла к ней ближе. Взяв ее за руки и заглянув ей в глаза, я отчетливо произнесла:
– Я. Тебя. Не. Люблю.
И отбросив ее руки, я снова вернулась к окну.
– А теперь уходи. Я больше не хочу тебя видеть.
Правда причиняет боль. Особенно – правда, сказанная на эмоциях. Димка не звонит, Лешка не появляется… И я настойчиво запихиваю воспоминания в самый дальний угол сознания. Не хочу думать об этом, но не могу думать ни о чем другом. По-настоящему, я могу думать только об этом.
ДЕКАБРЬ
– Привет, Лариска!
– Грошик? Что за игривый тон? – я удивилась. Даже в самом страшном сне мне не могло привидится, что я стану «Лариской».
– Ну, ты же зовешь меня Грошиком, я решил тебе отомстить!
– Ага. Отомстил. Легче стало? – я, прижав телефонную трубку плечом к уху, методично перебирала бумаги на столе.
– Да ну тебя, да ну! А вообще-то я сегодня хотел тебя забрать с работы, и кое о чем поговорить. Ты как?
– Больно не будет?
– Не знаю… Но удивлена ты точно будешь…
– Игорь, ты меня пугаешь. Ну ладно. Заезжай в семь. Буду ждать. – я повесила трубку. Надеюсь, он не собирается признаваться мне в любви. Бред.
– Лариса… Зайди в техотдел…
Конечно, Лариса и в техотдел, и за грибами… И вообще, Лариса – ба-а-а-а-а-а-альшой универсал… Что б им всем пропасть.
Я вышла из дверей здания, которое занимало наше предприятие. Декабрь укутал землю настоящим белым покрывалом, это вам не сопливый ноябрь, который то снегом присыпал, то вновь ртутные столбики поднимались до +1 и все таяло. Это декабрь! Конец года, начало следующего. Семь вечера, а темень настоящая – полуночная. И снег такой таинственный, и небо такое чистое и просторное… И звезды… И воздух… Слушая приятный скрип снега под сапогами, я не спеша двинулась к машине Игоря, которая уже стояла около офисной парковки. В машине было тепло и душно. Я немедленно приоткрыла окно и повернулась к Игорю:
– Ну, говори свой секрет.
– Добрый вечер, Лариса.
– Ой, ну давай не будем учить меня манерам. Сам знаешь, что это бесполезно. Говори давай!
Игорь нажал педаль газа, и машина плавно тронулась с места.
– На, посмотри… – он кинул мне на колени кусочек картона, а сам, внимательно вглядываясь в дорогу, ловко маневрировал между автомобилями.
Я взяла листочек двумя пальцами. Это была фотография. С нее на меня смотрела симпатичная девушка. Правильные черты лица, чуть задумчивые серые глаза, светлые длинные волосы. Очень привлекательная девушка, я бы сказала.
– Что это? – подозрительно спросила я у него.
– Не «что это», а «кто это».
– Ну, хорошо, кто это?
– Это Валя. – мы выехали на менее оживленную трассу, которая вела за город.
– Замечательно. И что? – я все еще не могла понять, что происходит.
– Я собираюсь жениться на ней…
– Что?!
– Ты меня слышала.
– А ну останови машину! – потребовала я.
– Ларис… ну зачем? Давай поедем дальше…
– Останови машину, я сказала! Немедленно!
Игорь покорно припарковался к обочине. Мимо пронеслась дорогая иномарка, возмущенно гундося на наше поведение. Я отстегнула ремень безопасности и повернулась к Игорю:
– Что ты сказал?
– Я сказал, что собираюсь жениться на ней. – он тоже отстегнулся и откинулся на сидение, глядя прямо перед собой.
– Прикольно… – я удивленно смотрела на него. – Так вот к чему все эти разговоры о моем замужестве, ты, гад, примерял свою шкурку на меня! Офигеть!!! Ну, если ты собрался жениться, то этот мир точно сошел с ума…
– Ларис… ну что ты… вечно ты так…
– И это ты мне говорил о женском непостоянстве? Погоди! Так вот о чем ты говорил тогда, когда я подумала что ты… – я рассмеялась. – Вот у меня самомнение действительно выше крыши!!! Но ты! Ты… Это вообще!!!
– Да уж… твой вывод относительно меня… это было нечто… Сам был в шоке.
– Слушай, а она, наверняка, необыкновенная женщина, если сумела подвигнуть тебя на брак. Ты же вроде убежденный холостяк… Э-э-э… Был…
Я откровенно потешалась над смущенным мужчиной. Грошик и женится – это два слова, которые никак не хотели сходиться в моей голове. Внешне потешаясь, я почувствовала укол боли. Уравнение получалось не то чтобы не в мою пользу, а вообще не про меня. Минус Лешка, минус Рыжий… кто сказал, что минус на минус дает плюс? Минус Грошик… Остается ноль в отрицательном значении… Какая-то неправильная математика…
– Ну… успокоилась? – спросил он, решив, что я достаточно поиздевалась над ним.
– Да. – я отвернулась и стала водить пальцем по стеклу.
– Ты как будто не рада…
– Честно? Наверное рада… Только я, наверное, большая эгоистка. Я думала, что ты-то точно всегда будешь. А теперь и ты…