— Какая чушь, мама! — возмущенно перебила Макс. — Хант просто не мог воровать у тебя деньги, и ты сама отлично это знаешь! Он просто не такой человек. Бриджит, наверное, сошла с ума, иначе бы она не обвинила его в таком… в такой низости!..
— Ты недалека от истины, — кивнула Талли. — Я имею в виду — насчет Бриджит… Как выяснилось, Хант действительно не брал денег, но они ведь не могли исчезнуть сами. И поначалу Бриджит почти удалось убедить меня, что это он их украл.
— Неужели ты поверила? — Макс презрительно сморщила нос, но все-таки снова легла на кровать рядом с матерью. — Как ты могла! Это же просто бред какой-то!..
Она и в самом деле не понимала, что произошло, но история была долгой, а Талли только начала свой невеселый рассказ.
— Бриджит не просто обвинила Ханта в краже. Она сообщила мне кое-что еще… — Прежде чем продолжить, Талли сглотнула вставший в горле комок. — У Ханта есть другая женщина — вот что она мне сказала.
Макс закатила глаза и яростно затрясла головой.
— Нет, нет и нет! Этого не может быть! Хант никогда бы так не поступил с тобой. Он… он хороший. Не понимаю, что случилось с Бриджит, зачем она наговорила тебе всяких глупостей? Может, она за что-то злится на Ханта?
Макс всегда любила Бриджит — тетю Брит, как она ее называла, но сейчас ей хотелось прежде всего защитить Ханта, которого она считала несправедливо оболганным.
— Да, — подтвердила Талли, — Бриджит была очень зла на Ханта, но она оказалась права. Весь последний год он действительно встречался с другой женщиной. Я, как и ты, не поверила Бриджит, но я должна была знать, что происходит. Поэтому я обратилась в детективное агентство, и спустя всего неделю сыщики предъявили мне фотографии, на которых Хант был с ней — со своей новой… любовницей. — Она поморщилась — последнее слово резануло ее буквально по сердцу, вновь разбудив утихшую было боль. — Как выяснилось, они не просто встречались: Хант ее любит, и у них будет ребенок. Вот такие новости, — закончила Талли печально.
Макс снова вскочила.
— Ты… ты меня обманываешь, да? — спросила она почти жалобно. — Ну скажи, скажи, что это неправда!
— К сожалению, это правда. Мне очень жаль, Макс. Я знаю, что ты его любишь, и я тоже его любила, но он меня предал. Когда я показала ему снимки, он во всем признался — сказал, что любит эту молодую женщину и не может ее бросить. Даже ради меня. Вот тогда я и попросила его уехать.
Невероятным напряжением воли Талли заставила свой голос звучать спокойно и ровно, но события, о которых она рассказывала, не стали от этого менее драматичными, и Макс начала что-то понимать. Порывисто бросившись к матери, она крепко обняла ее и прижала к себе. Для нее это тоже была трагедия, хотя и не такая страшная, как для Талли.
— Я… я просто не понимаю, что с ним случилось… — проговорила Талли дрогнувшим голосом. — Может, он просто оступился… Или у него наступил кризис среднего возраста. В любом случае я рада, что Бриджит мне сказала.
— А откуда узнала Бриджит? — спросила Макс. Она уже позабыла про свои восемнадцать лет и прижалась к матери тесно, как в детстве. То, что она услышала, глубоко ее ранило, и она инстинктивно искала у матери утешения и защиты, хотя Макс и было ясно: Талли пришлось куда хуже, чем ей.
— Кто-то ей сказал — какой-то знакомый… — Талли вздохнула. — Только это еще не все… Не знаю, к добру или к худу, но мне попалась очень хорошая детективная фирма. Они копнули довольно глубоко и выяснили, что Хант изменял мне и раньше. Перед тем как увлечься этой молодой женщиной, он три года встречался с Бриджит, так что злиться на него у нее есть все основания. Ну а если сложить эти три года и последний год, в течение которого Хант изменял мне с Анджелой, получается, что он обманывал меня все время, что мы были вместе. — Она покачала головой. — С той, давней историей, правда, не все ясно: Хант утверждает, что Бриджит его соблазнила, а потом шантажировала, она клянется, что это он принуждал ее к близости, но я считаю, что три года — это чересчур. Трудно заставить человека делать то, что ему не хочется, на протяжении трех лет кряду. Впрочем, теперь это не так уж важно. Важно то, что они встречались за моей спиной. Хант, конечно, очень приятный человек, но он изменял и лгал мне. Вот почему я не захотела оставаться с ним. Я понимаю, что ты его любишь, но ты — не я, а я не могу…
— Конечно, ма, я все понимаю! — Макс вытерла глаза и обняла Талли. — И все равно это очень печально. Не понимаю, как он мог так поступить с тобой? А Брит?.. Ты сделала ей столько добра, ты столько лет считала ее своей подругой…
— Так и есть, — кивнула Талли. — Я считала обоих своими самыми близкими людьми… после тебя и папы, конечно, поэтому, когда все открылось, мне было очень плохо. Сейчас мне, правда, получше, но… Я ведь еще не все рассказала. Пропавшие деньги — я так и не узнала, кто их взял. Поскольку оба мне лгали, я не могла верить ни Ханту, ни Бриджит. Детективная фирма тоже ничем не могла мне помочь, так как частные компании не имеют доступа к банковским счетам, и я обратилась в ФБР. Агенты Федерального бюро все тщательно расследовали и выяснили, что Бриджит уже давно присваивает мои деньги. Быть может, несколько лет или даже больше… А еще я узнала, что все, что Бриджит о себе рассказывала, — все ложь, от первого до последнего слова. То есть она не только обманывала меня с Хантом, но и лгала мне в других вещах; кроме того, Бриджит оказалась самой настоящей воровкой.
— Какой ужас, ма! Неужели это правда?! — Макс была глубоко потрясена.
— К сожалению, правда, — грустно ответила Талли.
— И что теперь будет? ФБР заставит Бриджит вернуть тебе все, что она взяла?
Талли покачала головой. Для Макс все было просто: раз Бриджит взяла чужое, значит, она должна все вернуть, и точка. Что ж, именно так и должен был рассуждать любой нормальный человек, и не только в восемнадцать лет, но и всегда. К сожалению, Джим говорил, что на раскаяние Бриджит рассчитывать не приходится и что даже суд вряд ли сумеет вернуть Талли все, что она потеряла. Можно надеяться получить назад какую-то часть украденного, причем меньшую часть.
Или вообще ничего.
— Я пока не знаю, — со вздохом ответила Талли. Рассказывая Макс всю историю, она многое упростила, а кое о чем не упомянула вовсе, но даже в таком укороченном виде это была довольно печальная повесть. — ФБР планирует арестовать Бриджит на следующей неделе. В течение года ее должны отдать под суд. Мой адвокат Грег готовит гражданский иск о возмещении ущерба, по которому я могу получить назад деньги, или ее дом, или еще что-нибудь. Что касается самой Бриджит, то она, скорее всего, отправится в тюрьму на несколько лет.
Эти слова окончательно сразили Макс. Мужчина, которого она уважала и который в течение нескольких лет был ее героем, оказался самым обыкновенным обманщиком, изменявшим ее матери с другими женщинами. Подруга матери, которую Макс любила как близкую родственницу, тоже повела себя как пригретая на груди змея. Она лгала и обкрадывала Талли и в результате должна была отправиться за решетку на годы … Осознать все это было довольно трудно, поэтому немудрено, что Макс растерялась.
— Ты… ты ее уволила? — спросила она шепотом. Увольнение — это было самое страшное наказание, какое она могла себе представить.
— Грег Томас сделает это в ближайшие дни, — твердо сказала Талли. Она старалась называть вещи своими именами, но это оказалось нелегко. — Кстати, — добавила Талли, — все драгоценности, меха и одежду, которые Бриджит якобы получала в подарок от магазинов, — все это она на самом деле покупала на деньги, которые брала у меня. Такие вот дела, дочь. А в остальном, прекрасная маркиза, все хорошо… — Талли пыталась шутить и даже улыбнулась через силу, но Макс была слишком потрясена и никак не могла прийти в себя.
— Бедная мама! Не представляю, как ты все это вынесла! Хант… и Бриджит… и все остальное… Должно быть, для тебя это был настоящий кошмар.
— Да, — призналась Талли, — мне было очень, гм-м… нелегко. — Она и сама порой удивлялась, как ей удалось все это пережить . Впрочем, до конца было еще далеко, и Талли не сомневалась, что ее еще ждут сюрпризы, но теперь она чувствовала себя более или менее готовой к ним.
— Зря ты ничего мне не сказала… Я бы приехала — взяла академический отпуск и приехала. Вдвоем нам было бы легче, — сочувственно сказала Макс и снова обняла мать.