Должна признать, что, когда они называют мое имя, я взволнована больше, чем немного.
Интересно, хорошо это или плохо? А из класса Уилла кого-нибудь выбрали?
Как только урок заканчивается, Олсен стоит рядом со мной с огромной улыбкой на лице. Я качаю головой, а он смеется в ожидании, пока остальные выйдут из класса. Я сажусь на край сцены. Из другого класса заходят некоторые студенты и Уилл в том числе, и я не могу сдержать улыбку, когда вижу, как медленно он входит. Очевидно, их также выбрали и попросили остаться.
О Боже. Ему так идет его неторопливая походка, руки в карманах.
Он подходит и садится рядом со мной.
— Эй, чувак. Ты прав, у Кэт — озорной ротик, — Олсен провоцирует Уилла.
Боже, он тупой, что ли? Должно быть, он хочет умереть.
Я ахаю и закрываю рот, когда вижу напряженное лицо Уилла. Он абсолютно взбешен, я вижу, как его руки сжимаются в кулаки, а глаза становятся холодными и жесткими.
— Откуда бы тебе знать?
— Мы с Кэт играли сцену, где были главными героями, и в конце мы целовались, и…
— Это была просто игра. В этом не было ничего такого, — перебиваю я до того, как еще больше глупых слов вылетит изо рта Олсена.
Уилл разглядывает мое лицо. Я решительно смотрю ему в глаза и кладу руку на его ногу, пытаясь показать, что это для меня ничего не значило.
— Ладно, при условии, что это была просто игра, — говорит Уилл, глядя прямо на Олсена, который продолжает улыбаться от уха до уха, как Чеширский кот.
Я намеренно не стала говорить ему, что Олсен продолжал целовать меня даже после того, как сказали «стоп». Думаю, будет лучше, если он не узнает. Ведь я даже не знаю, почему он сделал это. Я думала, он был очень счастлив с Чарли. Я должна буду предупредить ее, чтобы она была с ним осторожна.
— Уилл Сандерс и Катерина Барэтт подойдите, пожалуйста, к сцене, — говорит мужчина в костюме.
Мы оба встаем и занимаем наши места на сцене.
— Итак, хорошо. Мисс Барэтт, не могли бы вы повторить с мистером Сандерсом ту сцену, которую представили нам с мистером Олсеном?
Я киваю в знак согласия. Мужчина в костюме дает нам сценарий, и мы, теперь уже с Уиллом, начинаем разыгрывать ту же самую сцену.
— Я даже не знаю, кто ты теперь, Коэн. Он был моим братом! Как ты мог? — спрашиваю я и притворяюсь, что плачу.
— Зайли, ты не понимаешь. Как только его укусили, он больше не один из нас! Он — оборотень. И ничто, даже твоя любовь, не может спасти его.
Я ухожу, но он тянет меня обратно, в свои объятия, так что я оказываюсь напротив его груди. Я бью кулаком ему в грудь, чтобы отпустил меня, но он морщит лицо, будто от боли и крепко прижимает мои запястья к своей груди.
— Зайли, я знаю, каково это — чувствовать потерю единственного оставшегося члена семьи. Запомни, вот почему в первую очередь я стал охотником. Зайли, не бей меня. Я…я люблю тебя.
Я перестаю бить и смотрю прямо на него. Мое сердце стучит в груди, колени слабеют. Он наклоняется и руками берет мою голову. Мы смотрим друг другу в глаза, одинокая слеза стекает по моей щеке. Затем его губы обрушиваются на меня с такой страстью и желанием, что я почти забываю, что это игра, и полностью растворяюсь в его поцелуе. Мое сердце трепещет, а в животе порхают бабочки.
— Стоп, — говорит мужчина в костюме.
Уилл медленно убирает свои губы и нежно целует кончик моего носа. Я выдыхаю, и, когда он, наконец, отпускает мое лицо, я испытываю чувство утраты. Студенты в классе аплодируют, даже продюсер и директор улыбаются и кивают. Я краснею и прячу лицо на груди Уилла. Наконец я смотрю на Уилла и по его лицу вижу, что он чувствует то же самое.
— Это было восхитительно! Притяжение и эмоции между вами волнуют. Люди полюбят вас, — восклицает мужчина в костюме.
Уилл переплетает наши пальцы и сжимает мою руку. Я смотрю на него. Он подмигивает мне. Удивительно, как быстро что-то может произойти. После нашего выступления мужчина в костюме продолжает смотреть, как остальные студенты разыгрывают различные эпизоды из сценария. Все они довольно хороши. Мы садимся в конец класса, ожидая, когда с нами поговорят. Я не могу сдержаться и постоянно смотрю на Уилла. Мои чувства к нему становятся гораздо сильнее и выходят за грани дружбы. Если каким-то чудесным образом, в конечном итоге, мы будем сниматься в этом фильме вместе, то, возможно, возникнет некоторая неловкость изображать влюбленных, ведь в обычной жизни Уилл не хочет видеть меня в таком качестве. Границы могут стираться, и я не уверена, что это именно то, чего я хотела. Я всегда думала, что на первом месте у меня любовь к музыке, а не актерство. Но со временем я понимаю, как сильно на самом деле мне нравится играть.
Мы с Уиллом сидим и смотрим выступления других. Я не перестаю задаваться вопросом — чувствует ли Уилл те же эмоции и опасения, что и я?
— Хорошо, всем спасибо. Уилл и Катерина, подойдите, пожалуйста, — вызывает директор. Уилл усмехается. Мы спрыгиваем со стола, на котором сидели, и подходим к продюсеру, директору, мистеру Стивенсону и мисс Сильвестри.
— Нам крайне понравились те эмоции, которые вы оба представили нам, и мы хотим, чтобы вы смогли выражать эти эмоции на протяжении всех серий «Ночного странника». Мы проведем несколько практикумов для вас, чтобы отточить актерские навыки и таланты. А теперь, с учетом всего сказанного, что бы вы оба ответили на предложение сниматься в главных ролях Зайли и Коэна в нашем фильме?
Какого хрена?
— О, Господи! Я бы очень хотел сниматься в вашем кино, сэр. Я около 40 раз смотрел фильм «Пламя из ада», где вы были режиссером, я не шучу. Именно это сподвигло меня захотеть стать актером, — признается Уилл.
Я немного колеблюсь, то есть, я не думаю, что это будет грандиозный блокбастер, но готова ли я на самом деле к тому, чтобы люди узнали, кто я?
— Кэт, ты хочешь этого? — спрашивает Уилл, поднимая брови. В его взгляде вопрос.
Как это будет странно - быть исполнительницей главной роли для него на экране, но не являться таковой за его пределами.
Понимаю, что, возможно, должна сказать «нет», но не могу разочаровать его, глядя ему в глаза.
— Да, — отвечаю я.
Он сжимает меня в объятиях и кружит. Мои ноги отрываются от земли, я не могу сдержать смех, так же как Директор и съемочная группа.
— Хорошо, договорились, будем на связи. Но, тем не менее, мы хотим, чтобы вы продолжали свою учебу здесь, — говорит продюсер, записывая наши контактные данные.
— У меня один вопрос, — бормочу я тихо. — Что насчет моего акцента?
Директор улыбается:
— Нам нравится твой австралийский оттенок в речи. Он звучит очень мило, и мы хотели бы слышать его в фильме, — утверждает он.
Слава Богу, думаю я, ведь, если и есть что-то, что плохо получается у меня, так это пытаться играть роль с другим акцентом.
Глава 8
УИЛЛ
После того, как я получил возможность играть Коэна Русса, а Кэт — Зайли Уинтерс в фильме «Ночной странник», мне хочется это отпраздновать. Кэт соглашается поработать над нашей песней после своего последнего урока, а еще обсудить потрясающий шанс, который нам выпал.
Я все еще не могу поверить в нашу удачу!
Раздается стук в дверь, и я слышу, как Олсен говорит:
— Привет, милые дамы, заходите.
Девушки проходят мимо него, Кэт направляется ко мне, и я замечаю, как Олсен смотрит на нее чуть пониже спины.
— Привет, Дэн, привет, Уилл, — здоровается Кэт.
— Привет, красавица, — говорю я, затем наклоняюсь и целую ее восхитительные губы.
— Привет, Кэт, — отвечает Дэн, не поднимая глаз и продолжая играть на своем компьютере.
Все, как обычно, занимают свои места на диване. На этот раз Кэт садится мне на колени в одноместное кресло.
— Итак, я слышала, скоро вы оба станете знаменитыми звездами кино? — спрашивает Брук, чем вызывает у нас смех.