– Не делай поспешных выводов. Я уверена, что он рад.
– Тогда почему он так сухо отреагировал?
– Может быть, потому что расстроен? Ведь он планировал присутствовать на родах.
– Возможно, – согласилась Лиза. Она сидела на кровати в цветастом халатике и пыталась пригладить растрепавшиеся волосы. – Знаешь, а мы с тобой кое-что забыли.
– Что именно? – внешне Инна осталась невозмутимо-спокойной, но сердце сладко сжалось в предчувствии.
– Позвонить Кристине.
Ах, да. Разочарование было таким острым, что с большим трудом удалось скрыть его в глубине зрачков. Инна отвела взгляд, достала из кармана рубашки мобильный телефон и набрала номер.
– Скажешь сама? – предложила с улыбкой.
– Лучше ты.
Кристина ответила после седьмого звонка.
– Где вас носит? – возмутилась в ответ на Иннино «здравствуйте». – Я звонила вчера.
– Мы… – Инна споткнулась на непривычном местоимении. – Заняты были.
– И чем же? – подозрительно спросила Кристина. – Где Лиза?
– Рядом со мной. Готовится кормить Дашу.
– Дашу?!!
Дальнейший разговор можно было охарактеризовать, как хаотичные восторженные вопли и крики. Кристина возмущалась, радовалась, удивлялась – причём всё это она делала одновременно.
– Мы сейчас приедем, – бросила она, наконец, и отключила телефон.
Лиза больше не смогла сдерживаться. Она от души хохотала, глядя на растерянное Иннино лицо.
– Ты знала, что так будет? – поинтересовалась та.
– Конечно. Я же знаю Кристю.
– Дурдом.
– Не то слово!
Они обменялись хитрыми улыбками. После небольшой паузы Инна потянулась и положила журнал на тумбочку.
– Пойду договорюсь, чтобы их пропустили в палату. Ты побудешь немного одна?
– Конечно, – кивнула Лиза, – А ты уверена, что их пропустят?
– Уверена. Отдыхай пока.
Инна подмигнула и вышла из палаты, оставив Лизу улыбающейся и задумчивой.
Порой возникало ощущение, что эта женщина может всё. Отдельная палата, заботливые медсестры, качественные лекарства и вечные улыбки персонала – всё это однозначно не свалилось с потолка. За всё это однозначно кто-то платил.
Визит Кристины и Толика прошел бурно и радостно, со всеми неизменными атрибутами: восхищением, удивлением, сюсюканьем над ребенком и пожеланиями ему здоровья и счастья в будущем.
Под конец Лиза даже устала от такого количества восторгов и была рада, когда Толик наконец-то увел жену из палаты.
– Хочешь что-нибудь покушать? – спросила Инна, проводив друзей и, наконец, закрыв дверь палаты на задвижку. – Или попить?
– Нет, – сонно улыбнулась Лиза, – Просто посиди рядом со мной, пожалуйста.
– Хорошо, – Инна аккуратно поддернула штанины брюк и присела на край кровати. Её рука привычно коснулась Лизиной ладони, а сердце замерло от теплого нежного чувства.
Несколько минут они молчали, нежась в покое и тишине. Потом Лиза вдруг перевернулась на бок и отодвинулась к самому краю кровати.
– Ложись, – беззвучно шевельнула губами.
Инна замерла, почувствовав, как по телу разбегается короткими мурашками дрожь. Она осторожно прилегла на краешек постели и облизнула внезапно пересохшие губы.
Теперь их разделяло всего лишь несколько сантиметров. Для кого-то это расстояние показалось бы мелочью, но для них оно означало целую жизнь.
Тихо-тихо вокруг. Слышно даже, как маленькие капли воды ударяются о раковину. И как на улице шелестит дождь. Теплое дыхание оседает на губах нежным привкусом слив.
Всего несколько сантиметров… И не отвести взгляд, никак не прервать этот восхитительный контакт – прикосновение не тела, но души.
Сплетаются пальцы, сжимаются в судорожном объятии, скользят, лаская – целомудренно, нежно, но как исступленно.
– Остановись, – прошептала Инна срывающимся голосом, – Прошу тебя, остановись.
– Почему? – выдохнула Лиза. – Я всего лишь держу тебя за руку…
– Я знаю. Остановись…
– Но почему?
– Пожалуйста.
Остановилась. Убрала руку. Но как убрать нежное дыхание, овевающее губы? Как уйти от тепла тела, от страсти взгляда и сладости мыслей.
– Что мы будем делать дальше? – прошептала Лиза и вздохнула тяжело. – Как мы будем жить?
– Я заберу тебя к себе после больницы, – ответила Инна тихонько, – Тебя и Дашу. И мы будем просто жить.
– Нет… – покачала головой. – Это нечестно.
– Знаю. Скажи, как ты хочешь, чтобы было? Я сделаю всё, что нужно.
– Ты отвезешь нас домой, – дрогнул голос, сорвался. – Мне нужно побыть с Лёшей и Дашей втроем.
Замерла. Застучало сердце, и боль тисками сжала жилы. Боже мой, да столько же сил нужно, чтобы сохранить лицо? Сколько раз нужно сжать себя в кулачок, чтобы не выдать ни одной из обуревающих эмоций.
– Хорошо, – проговорила Инна, – Я так и сделаю. Отвезу вас домой.
– Не спрашивай меня ни о чём пока… – на глазах Лизы выступили слёзы. – Просто будь рядом. Пожалуйста. Ты так сильно мне нужна…
Через несколько дней Лизу выписали из роддома. Встречать её приехали Толик и Кристина – с цветами и множеством воздушных шариков.
Вчетвером они привезли Дашу домой, уложили её в невесть откуда взявшуюся кроватку и тихо – по-семейному – отпраздновали.
К вечеру, когда гости уже начали прощаться, Инна вдруг отозвала Кристину в сторону и попросила твердо и четко:
– Если ты можешь – останься, пожалуйста, до приезда Алексея.
– Зачем? – удивилась Кристина. – Тебе нужно куда-то уехать?
– Нет. Но Лиза хочет встретить его сама. Без меня.
– Ты так уверена в том, чего она хочет?
– Уверена, – кивнула Инна, крепко сжав губы, – Так будет правильно.
– А может быть, ты просто не хочешь испытывать неловкость, когда тебя попросят отсюда уехать? – ехидно прищурилась.
– Может и так. Ты сможешь остаться?
– Смогу.
Больше они не обменялись и словом. Вместе вошли в комнату и улыбнулись растерянным Лизе и Толику.
– Ломакина, я поеду заберу кое-какие вещи, и вернусь, – сообщила довольная Кристина, – Ты спать не ложись пока, дверь мне откроешь.
– Почему? – Лиза удивленно посмотрела на Инну, но в ответ увидела только твердый спокойный взгляд.
– Потому что мне нужно домой, – объяснила Инна, – До приезда Лёши с тобой поживет Кристина.
Лиза опешила. Она не ждала такого, не была готова. На её глаза сами собой навернулись слёзы, и тут же пропали, убранные нервным движением век.
– Ладно, – сказала она и улыбнулась грустно, – Пусть будет так.
Прощались быстро и скомкано. Инна быстро собрала вещи, надела в прихожей сапоги и пальто, коснулась мимолетным взглядом Лизиного лица, и тут же вышла из квартиры.
– Не смей реветь, – прошептала Кристина, обнимая Лизу, – Я скоро вернусь и мы всё обсудим. Всё будет хорошо. Я знаю.
Лиза улыбалась в ответ. Но когда за гостями захлопнулась дверь, она присела на корточки у стены и заплакала – горько и отчаянно.
Вопреки обещанию, вернулась Кристина не скоро. Лиза успела прибраться на кухне, положить в стиральную машинку белье, покормить дочку и присесть на стул рядом с её кроваткой. В белоснежном одеяльце, на подушке, лежало существо, прекраснее которого просто не могло быть в мире. Её маленький ребенок. Её Даша.
– Доченька… – прошептала Лиза, осторожно касаясь щечки младенца и разглядывая маленькие – едва заметные – реснички на закрытых глазках. – Моё счастье… Моя любовь… Я буду любить тебя всегда, какой бы ты ни была, какой бы ты ни выросла. Я буду любить тебя любую. Потому что я – твоя мама.
Девочка во сне пошевелила губами, и на глазах Лизы вновь выступили слёзы.
Как быть? Что делать? Как поступить, чтобы потом не пришлось пожалеть? Что будет лучше для Даши – расти в полноценной семье, или в семье отверженной, не принимаемой и неодобряемой обществом? В семье, где мама не любит папу, или в семье, где мама счастлива?
Как жаль, что Лёши не было при родах. Но даже если бы он был – едва ли понял бы, что это такое – чувствовать, как на свет появляется новый человек… Это похоже на то, когда ты творишь великое произведение искусства, и из-под твоей руки появляется нечто вечное, незабвенное, волшебное. Это как будто ты долгие годы собираешь конструктор, а потом – в один миг – видишь готовый результат и поражаешься ему. Это так, словно ты даешь жизнь новой частичке себя. Человеку. Маленькому пока, но всё же человеку.