Джоанна Брендон - Просто поцелуй

И Мэйс тоже понял. И ему это не понравилось.

– Возможно, как-нибудь в другой раз, Ваше превосходительство. – Он улыбнулся, чтобы смягчить удар. – На завтра у Робин намечено несколько встреч.

«О, Боже! Дай мне терпения!» Робин заскрежетала зубами, глубоко вздохнула и, заставив себя улыбнуться, возразила Мэйсу:

– Можно и завтра, если вы согласитесь отправиться к вечеру. Я встречаюсь с друзьями в три, но к четырем буду свободна.

– О, дорогая, я забыл тебе сказать, – вставил Мэйс, прежде чем шейх успел согласиться. – Мэл и его жена пригласили нас завтра вечером вместе пообедать. – Женщина дернулась. Он пояснил:

– Это наши старые друзья. Они обидятся, если Робин не придет.

– Понятно! – казалось, шейх смутился. – Простите меня, мой друг. Я сначала не понял. – Он по-мальчишески улыбнулся. – Я должен был это понять. Чэндлер и Чэндлер.

Только за то, что Мэйс выглядел таким довольным, Робин бы его с радостью убила. Он внушал ей отвращение.

– Мэйс и я больше не женаты. Мэйс заставил себя улыбнуться.

– Она оставила мое имя, но избавилась от меня.

– Вы в разводе? – сказала Мадхури, нервно рассмеявшись. Раджан сверкнул глазами в ее сторону и что-то проговорил, но, казалось, Мадхури предпочла не повиноваться. – И вы остались друзьями? – продолжала она, переводя взгляд с Робин на Мэйса.

Робин улыбнулась.

– Иногда, когда женитьба не удается, стороны все-таки остаются друзьями, – согласилась она. Но по ее тону можно было понять, что к ним с Мэйсом это не относится. Она вызывающе посмотрела на Мэйса, а тот, к ее глубокому огорчению, подмигнул ей.

– Робби и я остались хорошими, хорошими друзьями, – сказал Мэйс и, воспользовавшись ситуацией, взял Робин за руку.

– Здорово! – воскликнула она так тихо, что только он мог расслышать. Некоторое время Робин позволила удерживать руку, но потом под предлогом, что ей надо взять чашку, освободилась от него.

Мадхури хотела было что еще спросить, но шейх опередил ее; хлопнув в ладоши, он позвал слуг. Те, как будто поджидая сигнала у комнаты, быстро вошли, каждый держа по блюду или по вазе. Затем двое слуг принесли тарелки и столовые приборы.

Девушка наполняла тарелки разными кушаньями, а Раджан подробно объяснял, что им подают: крылья колибри, маринованные в апельсиновом соке, коричневый рис, баклажаны в смеси с кусочками моркови, тушеные бараньи отбивные и пирог с начинкой из нарезанного кусочками мяса и различных специй и трав.

Когда слуги ушли, хозяин перевел взгляд на гостей.

– В моей стране не должно быть разводов. – Он улыбнулся, но взгляд казался жестким. – Вас бы держали под усиленной охраной до тех пор, пока вы не одумались бы. Может быть, даже хлестали до тех пор, пока вы не стали бы повиноваться.

Тонкой рукой Робин теребила у себя на шее камею. На нее не могли не подействовать слова шейха. Жалкий хам! В глубине души она кипела от злости, но смогла изобразить мягкую улыбку – Тогда я должна быть благодарна судьбе, Ваше превосходительство. Ведь я была замужем за американцем.

Мэйс посмотрел на ее смеющееся лицо и весь засиял от переполнявшей его гордости. Он знал, что и слова Робин, и ее улыбка, и хладнокровие были лишь прикрытием. Мысленно она рисовала себе сцену убийства, в которой неосторожный шейх умирает мучительной смертью.

У нее все-таки есть стиль, у его Робби! Мэйс обратил ко всем победную улыбку:

– Не знаю, как у вас, а у меня остывает обед.

– И у меня тоже, – добавила Мадхури, многозначительно взглянув на брата. Тот перестал смотреть на Робин и рассмеялся.

– Иногда я говорю неумные вещи" – сказал он Робин извиняющимся тоном. – Простите, если я сказал что-нибудь не так.

– Не беспокойтесь. Ваше превосходительство, – поспешила заверить его Робин. – Вы меня нисколько не обидели. – Она почти слышала, как Мэйс, смеясь, говорил: «Ложь», но решила не обращать внимания. В конце концов то, что он думал, не имело теперь ровно никакого значения.

Было уже поздно, когда они завершили обед, состоявший из восьми блюд. Что касается Робин, то она была счастлива, что никто не пришел снова с полным кофейником. Ей хватило и одной чашки этой густой жидкости, но Мэйс упрямо предлагал снова и снова наполнить ее чашку. Сам он притворялся, что полностью поглощен беседой с шейхом, а она предпринимала героические усилия, чтобы выпить эту мерзость.

– Веселишься? – прошептал ей на ухо Мэйс. Робин вздрогнула.

– Раньше веселилась.

Он негромко засмеялся и кивнул на Раджана, объяснявшего сестре рисунок на поверхности бумажного змея.

На какое-то время показалось, что хозяева заключили перемирие. Для них это было хорошо, для Робин – нет. Слишком близко от нее находился Мэйс, слишком рьяно он хотел воспользоваться ситуацией.

– Не умничай, Мэйс, – предупредила его Робин, стараясь при этом увильнуть от его «хищницы-руки».

– С тобой – не хочу, – возразил он хриплым шепотом. Дыхание его легко касалось мочки ее уха. Робин задрожала. – Если тебе холодно, я знаю, как тебя согреть, – мягко предложил он свои услуги. – Давай попрощаемся с хозяевами, и я отвезу тебя домой.

– Я никуда с тобой не поеду, – проговорила женщина, едва шевеля губами. – Поэтому, прошу тебя, перестань. Мне неинтересно то, что ты можешь предложить.

Именно в этот момент Мадхури потеряла всякий интерес к бумажному змею, а Раджан снова сел на свою подушку и быстро вовлек Мэйса в обсуждение новостей спортивной жизни.

Робин пришла к выводу, что ей больше импонирует принцесса, чем шейх. Но только не в те моменты, когда они с братом наносили друг другу оскорбления. Теперь Робин хотелось узнать, насколько словоохотлива девушка.

– Расскажите мне, пожалуйста, что это такое – быть репортером, – прошептала Мадхури. С независимым видом она наклонилась вперед и продолжала очень тихо:

– И еще, как вам теперь живется одной, после развода с Мэйсом?

– Что касается профессии репортера, – сказала Робин, коротко усмехнувшись, – это трудная работа. Но я бы не променяла ее ни на какую другую. Что же касается другого вашего вопроса, то мне очень нравится моя новая жизнь. Быть зависимой только от себя гораздо легче, чем учитывать постоянно еще чьи-нибудь желания.

– Была бы у меня такая свобода! – вздохнула принцесса и искоса с досадой взглянула на своего брата. – Но Раджан бы мне этого никогда не позволил. – Сняв несуществующий волосок со своих черных джинсов, она продолжала мягким шепотом. – В моей стране женщина никогда не бывает свободна. Ее судьба предрешена при рождении, ее учат только тому, что, по мнению мужчин, ей надо знать. Я лучше образована, чем большинство моих соотечественниц, только потому, что мой отец так постановил.

«Отец…» – подумала Робин.

– Шейх Ахмед, должно быть, великолепный отец, – сказала она, вспомнив, что старый шейх никогда не позволял фотографировать или интервьюировать свою семью.

Лицо Мадхури просветлело:

– Я была его любимицей. Он не баловал меня, но всегда разными способами показывал, что я ему нравлюсь. Вот почему он позволил мне присутствовать на уроках, которые давали моему брату.

– Вам очень повезло.

Робин немного помолчала, раздумывая над тем, как лучше перейти к теме болезни Ахмеда. Если бы она только могла узнать, где старый шейх поправляет свое здоровье. Спрашивать об этом не пришлось. Мадхури сама совершенно случайно выдала информацию, когда рассказывала о том особом внимании, которое оказывал ей отец.

– Мадхури, ты надоедаешь нашей гостье, – сказал Раджан. Он неожиданно появился рядом с двумя женщинами, склонившимися друг к другу в тихой беседе.

– О, нет, Ваше превосходительство. Совсем наоборот. Принцесса очень много рассказала о вашей стране и обычаях. Она пробудила у меня желание посетить вашу страну.

– Это можно устроить, – пришел на помощь Мэйс. – Когда бы ты ни захотела туда поехать, дай мне об этом знать и я сделаю так, что «Сэнтянел» оплатит твои расходы. – Он прекрасно знал Робин. И это выражение, появившееся на ее хорошеньком личике, могло означать только одно: она разузнала, чем болеет Ахмед и где он скрывается.

– Мы были бы очень рады вашему визиту, – вставил Раджан, глядя на сестру как бы для подтверждения своих слов. Мадхури улыбнулась.

– Ты уже уходишь? – спросила Робин, с любопытством глядя на неуклюжие попытки Мэйса расправить свое длинное тело после неудобного сидения на подушке.