Джоанна Брендон - Просто поцелуй

Мэйс был прав. Робин смотрела на дверь и вспоминала старые времена. Если она задерживалась в ванной слишком долго, он приходил «помочь».

Такой помощи ей не надо. Не теряя времени, она быстро вытерлась насухо, а потом потянулась за халатом. Но там, где она – как предполагала – его оставила, ничего не было.

Мэйс?

Нет. Она, вероятно, забыла захватить халат. Что можно сделать, чтобы не звать Мэйса? Ей не хотелось надевать грязную одежду даже для того, чтобы добраться до импровизированной спальни. Робин расправила плечи и пошла к двери.

– Мэйс?

Ответа не последовало. Она подумала, что он, возможно, спит. В отличие от нее Мэйс засыпал с завидной легкостью.

Улыбаясь, женщина взяла другое полотенце и обернула его вокруг стройного тела. Получилось нечто вроде сари. Очень осторожно открыв дверь, она изо всех сил всматривалась в темноту, чтобы понять, лежит ли в постели Мэйс.

– Можешь не стараться. Я все равно не сплю, – тоже едва сдерживаясь от смеха, произнес Мэйс где-то сзади.

Крадучись, как кошка, он пересек всю комнату и теперь спокойно стоял перед Робин, отрезав все пути к бегству.

– Что ты будешь делать завтра? Вопрос застал ее врасплох. А когда она ощутила прикосновение к своей щеке его руки, ее охватила дрожь. Робин дернулась. Скорее прочь от его рук!

– У меня свидание с Кэл… – сказала она сдержанно, пытаясь обойти его.

Он легко переместился и опять встал на ее пути.

– Я тебя чуть не поймал, – проговорил он, мягко посмеиваясь. – Но не надо ощетиниваться, моя киска. Единственное, что заставляет меня интересоваться твоим завтрашним маршрутом, это приглашение от Хуперов. Обед будет в семь.

А ведь она и не поблагодарила Мэйса за то, что он передал ей приглашение Хуперов на обед.

– Я вернусь к шести, – успокоила она его и опять попыталась обойти. Мэйс снова встал на пути.

– Это не смешно, Мэйс, – Робин старалась скрыть дрожь в голосе. Что-то колдовское и притягательное было в нем, поэтому про должать попытки сломить ее сопротивление было нечестно.

– А я и не пытаюсь выглядеть смешным, – мягко возразил Мэйс.

Когда он склонился над ней, Робин почувствовала, что по ее телу пробежал панический холодок.

– О нет.

– Да, Робби, – он легко опустил руки ей на плечи и притянул к себе.

Робин напряглась. Когда Мэйс заводил свои любовные игры, она не могла устоять.

Он прижал свои губы к ее губам.

Но этого не должно быть! Робин почувствовала, как по нижней части ее живота пробежала дрожь, а его долгий поцелуй становился все крепче. Она хотела преодолеть его настойчивость, но он жадно раздвинул ее губы, и она ощутила движения его языка.

– Крошка моя, – вымолвил он, отрывая свои губы от ее рта, чтобы продолжать ласкать подбородок, щеки, опущенные веки, брови. Потом он спустился ниже, чтобы насладиться мягкостью шеи. Мягко покусывая мочку ее уха, он шептал:

– Я всегда любил тебя, – а потом нежно зажал мочку губами.

– Ты всегда так говорил, – прошептала она, выскальзывая из его объятий. – Но я родом из Миссури, поэтому тебе придется это доказать, – Буду рад, – проговорил он, вновь обнимая ее.

– Пусти мена, Мэйс.

С неохотой подчиняясь просьбе, Мэйс сложил руки на своей широкой груди.

– Только так я смогу заставить тебя поверить? – по его голосу можно было понять, что он ее дразнит. – Я попросил прислать тебе одеяло и подушку. Ты найдешь их на диване.

Робин остановилась у двери.

– Думаю, что не смогла бы уговорить тебя отдать мне одну из твоих подушек.

– Твои предположения верны.

– Но ведь ты и одной подушкой не пользуешься, не говоря уже о двух.

– В этом не было необходимости. Робин криво улыбнулась, как бы соглашаясь. Она вспомнила, почему ему не нужна была подушка. Он всегда спад, свернувшись возле нее, положив голову на уголок ее подушки.

– Ты специально хочешь меня рассердить.

– Я не хотел. – Тон его голоса откровенно показывал неискренность.

– Нет, хотел, – сказала Робин и пошла с улыбкой к дивану. Сбросив на пол полотенце, она устроилась на импровизированной кровати. Женщина собиралась добиваться для себя независимой жизни.

Она любила Мэйса. Оставалось только узнать, сможет ли он любить такую Робин Нордстром – Чэндлер, которую увидит завтра.

Мэйс не сразу смог понять, что заставило его проснуться, но уже через секунду вспомнил, что Робин спит на его диване. Мягко посмеиваясь, он обернулся простыней, схватил обе свои подушки и крадучись пошел в соседнюю комнату.

Сумочка Робин лежала на стуле, оставленная там накануне вечером. По мере того как он на цыпочках приближался к дивану, его глаза все ярче светились от радости.

– Разве ты мне вчера не говорила, что тебе нужна еще подушка? – Выронив одну подушку, другую, как баскетбольный мяч, он швырнул прямо на середину дивана. Но не получив ответа, почувствовал легкое разочарование.

Робин на месте не оказалось.

– Трусишка! – Он никак не мог решить, смеяться ему или проклинать ее за то, что она сбежала.

Вероятно, она взяла с собой другую сумочку, но проходя мимо той, что лежала на стуле, все же проверил ее содержимое. Там были только разные мелочи. И ничто не подсказывало ему, куда же все-таки она могла отправиться сегодня утром.

Мэйс грубо рассмеялся.

– Оказывается, вопреки ожиданиям, мои уроки пошли «на пользу».

В течение дня Мэйс и Робин несколько раз заходили в номер, но ни разу не встретились.

Мэйс скрежетал зубами, стоя у окна. Он знал, что Робин недавно побывала в комнате. Когда немного раньше он заходил в номер, ничто не указывало на ее появление, а теперь рядом с пишущей машинкой лежала стопка отпечатанных листов.

Ему достаточно было прочитать только первую страницу, чтобы узнать, что Робин готовит глубокое исследование о Раджане. Поскольку «Сэнтинел» не смогла бы опубликовать такой длинный репортаж, он предположил, что Робин уже встретилась с Кэлли и продала ей эту статью.

Каждый ее шаг с того рокового дня был рассчитан на то, чтобы разорвать любую нить, связывавшую их. Мэйс вынужден был признать, что сам заставил жену прибегнуть к чрезвычайным мерам. И это было еще больнее.

Он с сожалением вздохнул, вспомнив чудесные ночи, когда Робин, лежа с ним рядом, мягкими игривыми пальцами исследовала все его тело, слегка касаясь, поддразнивала его, пока не доводила до бешеной страсти. Он вспомнил, как ее губы таяли под бешеным напором его губ. Он задрожал от охватившего его страстного желания.

Испытывая разочарование от неосуществленных надежд, Мэйс направил свои мысли по другому руслу. Он посмотрел на часы и решил, что до обеда у него достаточно времени, чтобы написать свою собственную статью.

К половине седьмого Робин была уже одета. День прошел чудесно. Но она не могла с уверенностью ожидать того же и от вечера, который собиралась провести в обществе бывшего мужа и Хуперов.

Если бы только в гостинице не были забронированы все места!

Наморщив нос, она восстановила в памяти то, что происходило этой ночью.

Необходимо побыстрее закончить дела в Сан-Франциско и вернуться в свою квартиру в Стоктоне.

С возрастающей тревогой она думала, что, вероятно, не сумеет устоять, если Мэйс сделает еще одну попытку обольстить ее.

Чем дольше она останется в его номере, тем больше у него шансов добиться успеха. Женщина проверила содержимое своей сумочки, чтобы убедиться, что взяла все необходимое. Мэйс сказал, что обед будет в ресторане отеля. Однако, когда они раньше обедали вместе с Хуперами, то потом ездили на пару часов в бар.

Она удивилась, что Мэйс еще не готов. Что могло его задержать? Было уже без четверти семь.

Робин подошла к пишущей машинке и удовлетворенно улыбнулась. Сегодня днем она запускала с Раджаном бумажного змея, и они вели беседу.

Она была довольна своими сегодняшними свершениями. Лу дала добро на статью о положении арабских женщин в Абу Марибе. А Кэлли, согласившись с ней, что не только болезнь явилась причиной перехода власти от Ахмеда к сыну, поощрительно отнеслась к ее дальнейшим изысканиям в этом направлении, она даже предложила отправить Робин по заданию «Уорлд Вью» в Абу Мариб, чтобы взять у старого шейха интервью.

Робин застыла от удивления. Она не слышала, как сзади подошел Мэйс.

Выглядел он роскошно в темно-голубом костюме и бледно-голубой рубашке с голубым в полоску галстуком.