– Ну что за неблагодарная тварь! Надеюсь, ты вправила ему мозги? «Пэту Уинстону» нужно продержаться хитом по меньшей мере пару лет, тогда мы начнем зарабатывать на нем приличные деньги! Господи, ему предоставили такую возможность! Пусть подпишет новый контракт, или получит пинок под зад! И кстати, мне противно смотреть, как этот слизняк водит тебя за нос на виду у всей студии!

Диана вскочила, в ярости швырнула на стол деньги и вышла из ресторана.

Ее загнали в угол. Если она поможет Люку найти роль в фильме, «Эбботт и Синклер» понесут огромные убытки. Но если она не станет ему помогать, он отыщет кого-то другого и будет потерян для нее навсегда.


В день, когда был назначен вылет в Калифорнию, Диана вернулась из офиса и застала Люка возле телевизора: он пил пиво и смотрел футбол.

– Привет, милый. – Она подошла поближе и подставила щеку. – Нам пора собираться. И поскорее. Лимузин подадут через час… Ох, только не теперь, – промурлыкала Диана, когда Люк пощекотал губами ей шею.

– Детка, сядь со мной. Я хочу кое-что тебе сказать. – Он был так мил и ласков, что Диана решила пожертвовать парой минут.

– Я все обдумал и решил, что Голливуд пока не для меня. Не стану я замахиваться на фильм.

– Но ты же так хотел этого! И я договорилась…

– Знаю, знаю и очень тебе благодарен. Но я обмозговал все и понял, что это не самая лучшая идея. Ведь во время съемок мне придется жить там, так далеко от тебя.

От его улыбки душа Дианы запела.

– Вовсе не обязательно. Все больше фильмов снимается в других местах, особенно в Нью-Йорке. Никто не заставит тебя сниматься в Голливуде.

– Вот именно! – со странным воодушевлением подхватил Люк. Он явно чего-то недоговаривал, и Диана не знала, хочет ли выяснять это прямо сейчас.

– Ну, милый, мы вполне могли бы обсудить это в самолете.

Люку не сиделось на месте, он вскочил и сунул руки в карманы джинсов.

– В Голливуде слишком муторно. Все эти козлы будут пялиться на меня, будто я кусок дерьма. Будут говорить обо мне так и этак. А я не хочу их похвал. Я сделал себе имя на телевидении и предпочитаю остаться здесь.

– Замечательно, прелестно! Но лишние знакомства никогда не повредят. Ты бы обзавелся связями, наладил хорошие отношения с нужными людьми. В общем, позволь мне наконец сложить сумку…

– Да, да, через минуту. Я еще не все сказал.

– Это не может подождать? – Диана замешкалась, стоя у порога спальни.

– Нет, мэм! Я и так ждал вас целый день! – Люк так чудесно, по-детски улыбался, что Диана сдалась:

– О'кей, выкладывай!

– Ну, я долго думал, что же меня не устраивает, и наконец все понял. Я устал не от телевидения, а от необходимости играть роль. Два сезона мне удалось продержаться, но с меня хватит. Теперь я стал личностью. И сдается мне, вполне способен сыграть самого себя. То есть Люка Мерримэна. Я намерен создать собственное шоу!

Диана онемела. Его собственное шоу! Господи Боже… Она, конечно, безумно любила Люка, но никогда не заблуждалась насчет его профессиональных качеств. Люку необходим не только хороший материал, но и партнер, который облек бы этот материал в привлекательную форму. И она должна объяснить ему это, по так, чтобы не обидеть.

– Вряд ли двух сезонов на телевидении достаточно, чтобы справиться с собственным шоу.

– Важно не то, сколько я проработал, а то, как я работал! А я работал чертовски хорошо, и ты это знаешь. «Пэта Уинстона» смотрит почти сорок миллионов!

– Что составляет всего одну треть от общего числа потенциальных телезрителей. А значит, еще две трети, то есть восемьдесят миллионов, возможно, вообще не слышали ни про Пэта Уинстона, ни тем более про Люка Мерримэна!

– У Билла Косби есть собственное шоу!

– Билл Косби проработал на телевидении десятки лет, и то играет не самого себя, а доктора Хакстейбла!

– Ну да, он же черный, и ему труднее…

– Люк, – не выдержала Диана, – кто вдолбил эту чушь тебе в башку? Лучше признайся сразу. Я не шучу. Мне действительно нужно это знать. Потому что, кто бы это ни был, он явно не смыслит ничего в нашем бизнесе…

– Господи, тебя послушать, так ты одна в нем и смыслишь! Ну а я вижу, что это не так!

– Люк, ты совсем новичок в этом деле, и, если кто-то начнет говорить тебе то, что ты хочешь услышать, тебе не удастся разглядеть истинные причины, из-за которых тебе пускают пыль в глаза…

– Получается, создать для меня шоу – значит пустить пыль в глаза? – Глаза Люка сверкали от ярости. – Ты думаешь не обо мне, а только о себе! Ведь это ты пишешь и ставишь «Пэта Уинстона», а теперь без «Мамаши и Мэг» у тебя больше ничего не осталось!

– О, Люк, ради всего святого! Ты прав, мы с Молли вложили деньги в «Пэта Уинстона», но это не причина…

– А вот и врешь, это и есть единственная причина! Ты готова цепляться за это шоу годами, и тебе плевать, что чувствую я, когда мной вертят, как куклой!

– Мне вовсе не наплевать, что чувствуешь ты. – Диана в отчаянии прижала ладони к пульсирующим от боли вискам, – но то, чего ты хочешь, совершенно нереально!

– Я хочу создать свое собственное шоу, и я этого добьюсь – правится тебе это или нет!

– О'кей, вот и добивайся этого сам! Посмотрим, что у тебя выйдет! – гневно бросила Диана и посмотрела на часы. – А я пойду собираться.

В спальне оказалось, что чемодан, заранее вынутый ею из гардероба для Люка, так и стоит на стуле, открытый и пустой.

– Ты ничего не собрал! Мы опоздаем на самолет.

– Я не лечу, – отрезал Люк с порога спальни.

Диана не обернулась, делая вид, что занята своими вещами.

– Ради Бога, хватит дурить. Ты непременно должен лететь. И мы обо всем поговорим в самолете.

– Терпеть не могу, когда ты не воспринимаешь меня всерьез.

На этот раз Диана не выдержала и обернулась.

– Вот именно! – продолжал Люк. – Мне надоело подлаживаться под твои планы! У тебя появились какие-то дела в Голливуде – отлично, вот и занимайся ими. А я останусь здесь и займусь своими. Сейчас пойду и позвоню Гарриет. Может, у нее хватит ума не считать меня болваном в отличие от тебя!

Диана так испугалась, что забыла о своих обидах.

– Милый, пожалуйста, не надо ссориться! Обещаю как следует подумать над твоей идеей, но сейчас нам нельзя опаздывать на самолет!

– Вот и не опаздывай. Я тебя не задерживаю. В любом случае пару дней ты будешь там слишком занята. А я останусь здесь и постараюсь что-нибудь предпринять самостоятельно. Я должен проверить, реально ли обзавестись своим шоу.

В голове у Дианы бешено зазвонили тревожные колокола. Люк никогда так с ней не разговаривал. Он явно повторял чужие слова. Но она не успела спросить чьи – раздался звонок от швейцара. Значит, уже подали лимузин.

Диана в отчаянии посмотрела на Люка. Он стоял на пороге, не вынимая рук из карманов. Было ясно, что Люк никуда не собирается.

Господи, что за смешная наивность – предпринимать что-то на пустом месте! Никто не даст ему сейчас свое шоу, разве что…

– Люк, ты, случайно, не связался с другой телестудией? Потому что если это так, ты…

– У тебя ведь нет времени на разговоры, верно?! – язвительно воскликнул он, взмахнув руками. – Вот и вали на свой самолет! А обо мне не беспокойся. Я не пропаду.

Ее одолевали сомнения, страхи и запоздалые догадки.

Диана закрыла чемодан и подхватила сумку. О'кей, Люк не желает лететь в Голливуд, потому что пришел в восторг от своей новой идеи. Но если он с кем-то поделится ею, то поймет, какая это чушь. К счастью, Гарриет вполне разумная женщина и настоящий профессионал в своем деле. Она быстро поставит его на место.

– Ну хорошо, если ты так уверен, что хочешь именно этого… – нерешительно начала Диана.

– Так точно, мэм, именно этого!

– Я буду без тебя скучать. – Диане вдруг стало тоскливо и одиноко. – Может, все же передумаешь…

– Да? А почему бы тебе не остаться в Нью-Йорке и не заняться моим новым шоу?

Эти слова заставили ее двинуться к двери.

– Моя конференция закончится в субботу. Я заказала для нас номер в отеле «Кармел». Вот мой телефон. Можешь вылететь в субботу утром и встретить меня…

– Посмотрим, – лениво пожал плечами Люк, – какое у меня будет настроение.

– Но ты позвонишь? – Все страхи Дианы вновь проснулись.

– Да.

Люк, чуть наклонившись, ткнулся губами ей в щеку. Минута – и Диана оказалась в лифте, смятенная, дрожащая от паники, желающая одного – вернуться. Но нет, она не станет вести себя с ним, как с десятилетним мальчишкой, не способным ни с чем справиться самостоятельно.