- О, да! - вспоминая свои метания в машине, подтвердила Катя. - Я согласилась “в номера”, а привели на сеновал.
Последнюю фразу Виноградова произнесла едва слышно, но Воинов не был бы самим собой, если бы прослушал такое. Глаза его загадочно сверкнули, и бардак в квартире вместе с визитом лучшего друга мгновенно отошли на второй план.
- Ну, что ж. Где пять дней, там и шесть. - Роман по-хозяйски обнял Катю за талию. - Милая, твое предложение все еще…
- Рома… - Виноградова закусила губу, уже догадываясь, о чем речь.
- …надеюсь, в силе?
- Ээ… - второй раз за день и уже совершенно другой мужчина рвался к ней домой. Несколько минут назад пригласить Воинова к себе казалось неплохой идеей. Но сейчас, глядя на разгром в его квартире, от прежнего желания не осталось и следа. Она даже не могла внятно объяснить себе, почему, но всеми фибрами души была против.
- Катюша? - Рома сложил губы уточкой.
- Наверное, нам стоит перенести… встречу, - Виноградова осторожно, как бомбу с часовым механизмом, сняла его руку со своей талии.
Воинов нахмурился.
- Недолго музыка играла, - бросил туманную фразу.
- Прости.
Смутно догадывающийся о сути диалога между другом и его дамой Ломоносов решил на всякий случай предупредить.
- Если что, беженцев сегодня не принимаю, - он стыдливо опустил взгляд в пол. - Ко мне теща приехала. Сам планировал отсидеться здесь.
Ухватившись за слова друга как за спасательный круг, Роман вновь притянул Катю к своему боку.
- Это судьба, милая. Ты ведь не оставишь меня в этом хаосе?
Под пристальным взглядом двух незнакомцев вторую попытку освободиться из горячих мужских объятий Виноградова предпринимать не стала. В решительности Воинова она уже не раз успела убедиться. Попытку бросить его посреди развороченной квартиры он наверняка умудрится обыграть в свою пользу. Профессионал! Вот только выставлять себя беззаботной ночной бабочкой перед друзьями горе-любовника тоже не хотелось.
К счастью, в особенно трудные моменты мозг Катерины Дмитриевны работал быстрее суперкомпьютера. Идея, как быть, родилась мгновенно, и осталось лишь одно – реализовать ее элегантно.
- Разве я могу оставить тебя здесь? - она демонстративно прильнула к плечу Романа. - Как ты мог такое подумать?
Воинов мгновенно почувствовал подвох.
- Я знал, что ты прелесть, - он сузил глаза, пытаясь по выражению лица догадаться, что задумала Катя.
- Конечно, - она открыла свою сумочку.
- Милая?
- Это тебе, - выудила из недр связку ключей. - В подсобке бара есть диванчик.
- Бара? – Воинов подумал, что ослышался.
- Да, а в служебном санузле - душевая кабина, - Катя передала ключи удивленному Роману. - Не отель, но чем могу, милый. Чем могу.
Последовавшая немая сцена в исполнении Воинова заставила даже отца троих детей и многоопытного редактора Ломоносова прослезиться от смеха. Красавица Екатерина виртуозно уложила на лопатки его лучшего журналиста. Василий Иванович даже не знал, что такое возможно. Однако сейчас, любуясь красным от злости лицом друга, готов был бросить цветы к ногам гордой хозяйки бара.
Глава 8. Тысяча забот и одна неприятность
Коктейль «Пожарная машина» («Firetruck»)
Состав:
Ликёр Егермайстер – 120 мл
Имбирный эль - 120мл
Рецепт: Смешать все компоненты в старомодном
бокале и ударить ладонью по дну стакана.
Воинов оказался полной противоположностью незаметному мультяшному привидению Касперу. За первый час работы Катя успела десять раз пожалеть о своем вечернем широком жесте. Весь бар оказался нашпигован вещественными доказательствами ночевки Романа: то грязные носки, то бритвенный станок в душевой кабинке, то картонные коробки от пиццы. Как в Воинова влезли две «Маргариты», Катя даже представить не могла. “Возможно, - подозревала она, - внутри этого мужика было еще одно измерение”. Но факт оставался фактом: будто закоренелый бомж, дорвавшийся до уютного угла, Роман спасался от голода и чистил перышки в ее баре, словно у себя дома.
Радуясь, что персонал ничего не заметил, хозяйка крутилась юлой, заметая следы ночного гостя. В этом она даже преуспела… Почти! Когда в мусорный контейнер был отправлен последний носок, из кухни донесся вопль. Слышно было сквозь толстую стену между улицей и баром и, судя по богатому сопрано, орала отнюдь не какая-нибудь официантка.
- Повариха! - от догадки Виноградова покрылась испариной.
Глафира Парамоновна уже много лет являлась надеждой и опорой ее бара. Обладая абсолютным бесстрашием, она была способна без эмоций ловко разделать тушу животного или отрубить голову все еще живой трепыхающейся рыбине. Чтобы заставить Глафиру так орать, нужно было хорошенько постараться. Проявить фантазию. Но камикадзе в баре не работали, а это означало…
Проклиная свои шпильки и вездесущего Романа Воинова, Виноградова опрометью бросилась в кухню. Бездомные собаки, живущие возле мусорки, громко завыли ей вслед, а рыжий помойный кот забился под контейнер, словно почуял конец света.
***
- Ах ты, паскудник!
Влажное вафельное полотенце, пролетев мимо перепуганного Грега, со шлепком упало на пол.
- Ах, кобель плешивый!
На этот раз вместо полотенца в полет отправился увесистый половник. Гришка чудом успел увернуться. Еще сантиметр, и контузии было бы не миновать.
- Это ж додуматься! - раненным бизоном ревела немолодая тучная повариха. - Свое исподнее с нашей формой стирать!
- Глаф… - Гришка на лету поймал несущуюся в него тяжеленную крышку. - Глафира Парамоновна! Не я это!
- Конечно, не ты! - повариха метнула дюжину ложек.
- Не я! - бармен изловчился и как щитом укрылся крышкой от артиллерийского залпа. - Поверьте, Глафира Пан… Парамоновна.
- Я как из кармана фартука достала этот подарочек, - женщина кивнула в сторону сиротливо лежащих на полу трусов, - так сразу и поняла - не ты! Наташка или Олька. Но не ты!
Вслед за ложками в цель полетели вилки.
- Не мои это трусы! - в голосе Грега прорезались первые истерические нотки.
- Ага… - Глафира, сощурившись, осмотрела ближайшие столы.
- Вы посмотрите на них! - Грег нервно сглотнул, когда не по-женски сильная рука потянулась за чугунной сковородкой. Дело принимало слишком опасный поворот. - Это ж семейники! - визгливо. - Я такие не ношу!
- Ишь, малахольный! - Глафира взвесила в руке древнейшее женское оружие. - Еще скажи, что без кружавчиков не наденешь! Эстет хренов!
С ужасом взглянув на свою смерть в руках могучей поварихи, Гришка принялся безмолвно прощаться с жизнью. Не думал он, что так позорно уйдет из этого мира. К своим тридцати даже кооперативную квартиру достроить не успел. Мог бы, но не удосужился посадить ни одного дерева. И только в вопросе детей смог выполнить и даже перевыполнить любую существующую программу.
Общий счет малышей, зачатых благодаря Гришкиным окрыляющим коктейлям, непреклонно увеличивался с каждым корпоративом. И вот теперь из-за чужих трусов в стиральной машине ему, слуге Купидона и Бахуса, пришел конец.
***
Хозяйка бара успела вовремя. Глафира уже делала замах, когда она влетела в кухню.
- Что здесь происходит? - сотряс кухню начальственный окрик.
Для оценки ситуации Кате понадобилось всего несколько секунд. Забившийся в угол Гришка, красная от злости Глафира и трусы с эмблемой супермена на полу - в математике три точки могли образовать плоскость, а в реальной жизни возник конфликт.
Будучи единственным мужчиной в коллективе, Грег автоматически становился главным подозреваемым в любом прегрешении, характерном для мужского пола. Пустая пивная бутылка в подсобке - виновен он. Грязные полотенца на рабоче-крестьянском диванчике - опять он. «Лысая» втулка от туалетной бумаги в служебном туалете - только он.
При таком раскладе избежать наказания за мужские трусы в фартуке поварихи у Гришки не оставалось ни единого шанса. Неглубокая могила под сиренью в переулке была ему обеспечена. И только один человек во всем баре точно знал, что подсудимый не виновен.
“Воинов, я тебя убью! Повешу на твоих же трусах”, - загораживая собою бедолагу бармена, Катя двинулась на повариху.
- Глафир, ты чего? – спокойно, как опытный гипнотизер, произнесла хозяйка бара.
- Да он! Да он…
- Вижу, - Виноградова скосила взгляд на трусы, - незадача. Если бы я в своем кармане обнаружила такое, конечно, тоже злилась бы. Так что, понимаю.