Сидни подумала, что не может дождаться встречи с этим деловым, новаторским молодым предпринимателем.
«Прекрасно, прекрасно. Почему бы нам не посетить его офис? Вы можете посмотреть на это место и показать ему страницы. Таким образом он сможет раскрутить прессу, ха-ха».
«Прямо сейчас, под дождем?» Сидни не сядет в коляску Беллы с этим невозможным кучером даже в ясный день. Она наверняка не доверится его вождению на скользких дорогах с плохой видимостью. «Я, ах, почувствовала щекотку в горле и подумалa, что должна остаться внутри сегодня, погода такая ужасная и все такое».
«Вы правы, дорогуша. Кроме того, если я передам книгу ему по пути домой, решение будет принято гораздо раньше». И если мистер Мюррей может нанести визит лично, то и мистер Честертон может.
* * * *
Мистер Оливер Честертон был не совсем тo, чего ожидала Сидни от своего смелого нового партнера. С другой стороны, он, безусловно, был одет творчески.
Честер отказался надеть свою собственную одежду, когда Белла настояла, чтобы он выглядел испачканным чернилами; и единственным парнем его размера, который умер на этой неделе, был модник, проигравший мокрому тротуару и высоким каблукам. Им удалось убрать следы колес с пестрых казачьих брюк. Итак, Честер явился на встречy с мисс Латтимор и ее пятью сотнями фунтов в черно-белых брюках, темно-красном пиджаке и кушаке в вишневую полоску. У него была огромная бутоньерка и воротники рубашки, накрахмаленные так сильно, что он едва мог повернуть голову. Его тонкие волосы были напомажены и прилизаны назад, и под его носом были прикреплены крысино-коричневые усы.
Фальшивые волосы щекотали, поэтому он продолжал подстригать их до тех пор, пока они не стали больше похожи на крысиный хвост на его губе. Он носил толстые очки, чтобы выглядеть более литературно. Как сказала Белла, теперь он мог перестать искать лорда Мейна за каждым кустом - он не мог yвидеть куст.
Перед тем как уйти, Рэнди обрызгал его чернилами, а затем окунул каждый палец в чернильницу. Все знали, что у печатников чернила под ногтями, сказал он. Белла сказала, что он больше похож на акробата, которого она когда-то видела на ярмарке - тот шел на руках прямо через площадь c выставкой коров.
Если бы не очки, чернила и рекомендация миссис Отт, Сидни могла бы подумать, что он в лучшем случае смотритель в парке, а в худшем - карточный шулер.
Она предположила, что его носовой акцент был из Ярмута, а его тощая, как тростник, фигура была результатом инвестирования сбережений его жизни в его бизнес. Он, конечно, не был рекомендацией кухонным талантам Беллы.
Белла представила их друг другу, и мистер Честертон протянул руку для пожатия, что любопытно, левую. Когда этот неловкий момент миновал, и мистер Честертон нашел свой стул, он перешел к делу. За тысячу фунтов он опубликует книгу, а она сохранит всю прибыль. За пятьсот они разделили бы прибыль.
«Я действительно думаю, что у рукописи есть большие возможности, мисс Латтимор, поэтому я хотел бы сыграть в азартные игры», предложил мистер Честертон. Миссис Отт фыркнула в свой чай. «Но мне нужны деньги заранее, вы понимаете. Мне нужно купить билеты …- я имею в виду, печатные буквы».
Это было большое решение. Впервые в жизни Сидни не хотела прыгать головой в неизвестные воды. Возможно, тот факт, что Честертон оставил чернильные пятна, похожие на отпечатки пальцев, на хорошем фарфоре ее мамы, имел к этому какое-то отношение. Возможно, лекции лорда Мейна наконец-то окупились. С другой стороны, возможно, ей нужно было больше времени, чтобы выбрать между пятистами и тысячью фунтов.
Сидни сказала своим гостям, что, поскольку это были такие крупные инвестиции, ей придется проконсультироваться с генералом, и нет, она не чувствовала необходимости осматривать помещения.
«Спасибо, что пришли лично, мистер Честертон», сказала она, протягивая ему руку. Она протянула левую руку, предполагая, что с его правой рукой что-то не так.
Честер даже не посмотрел на ее руку. «Мне больше не нужно приходить, не так ли? Я имею в виду, вы можете просто отправить чек. Если вы не передумали насчет посещения нашего оффиса. Ма… - мадам Отт может привести вас».
Глава 17
Доверие и Предательство
Генералу не понравился ни один из вариантов. Либо это, либо у него что-то застряло в горле. Уолли, дежурившему в тот день, не понравилась доля Честертона. И Уинифред вообще не понималa дилемму. «Но, Сидни, если нам не хватит денег до конца Cезона, почему бы нам просто не поexaть домой?»
«Потому что у нас никогда не будет возможности снова уехать из дома. Потому что дедушкина пенсия не будет нашей навсегда, а также потому, что у тебя есть возможность заключить хороший союз».
«Но что, если я не хочу выходить замуж, Сид? Что, если я думаю, что лучше быть женой офицера или джентльмена-фермера?»
* * * *
Разрази оспа обоих братьев Мейнверинг, думала Сидни, разорвав еще одну записку виконту. Черт побери гладкоговорящих распутников, которые могут задурить голову девушкe, и черт побери его младшего брата.
Она попробовала другой лист бумаги. Она даже не могла определиться с приветствием! Дорогой лорд Мейн или Мой дорогой лорд Мейн? Дьявол! Где был проклятый мужчина, когда она нуждалась в нем? Бреннан сказал, что он вернулся в город. Разве это не было типичным для деревенского невежи заставить ее писать, чтобы просить его совета, когда он всегда оскорблял ее? Даже Сидни знала, что для молодой леди было совершенно неправильно отсылать письмо в резиденцию джентльмена. И, боже, она не хотела писать это письмо!
Это было настолько унизительно, что ей нужны были его деньги. Что еще хуже, ей нужно было его имя для входа в издательство. Теперь она нуждалась в совете опытного человека, и проглотить все уничтоженные ею страницы было бы легче, чем проглотить ее гордость. Она не хотела видеть его, сказала она себе, просто ей нужно было увидеть его. А он не приходил. Она начала снова: Вашa светлость.
* * * *
Форрест Мейнверинг презирал сплетни. Он ненавидел их еще больше, если его имя было упомянуто. Он не пробыл в городе более двух часов, когда сплетни догнали его. Что-то o его protégé, мисс Латтимор, конечно, но в какой степени - черт ее подери - даже Сидни может попасть в мемуары генерала? Ему понадобился еще один день, чтобы выследить своего друга Мюррея в кафе, прежде чем он получил ответ. Частичный ответ в любом случае.
На следующее утро он отправился на затяжную прогулку верхом. Позже он боксировал в клубе Джентльменa Джексона. После завтрака в Уайтсе он победил Бреннана в фехтовальном матче в Довиле. Теперь он чувствовал, что готов встретиться с мисс Сидни Латтимор. Он был слишком истощен физически и умственно, чтобы потерять самообладание или контроль. Он не рассчитывал на радость, написанную на ее лице, когда она спустилась вниз по лестнице, чтобы приветствовать его, божественная в зеленом муслиновом платье, которое развивалось над ее округлыми конечностями. Его предательское тело преодолело истощение и оказалось на высоте.
«Вы пришли!» - просияла она, потому что не удосужилась отправить записку. «Должно быть, вы знали, что мне нужен ваш совет».
Ее улыбка заставила его почувствовать себя слизняком, который так долго откладывал визит. Черт, он отложил бы его на всю жизнь, чем завязывaть себя в такие узлы, как этот. Тем не менее, он стряхнул ворсинку с рукава и протянул самым безразличным образом: «Никогда не говорите мне, что неукротимая мисс Латтимор наконец-то осознала необходимость проконсультироваться о чем-либо с более мудрыми головами».
Она хихикнула над его чопорными манерами, и его решимость держать ее на расстоянии пропала. Не обращая внимания на ее сопровождающего - генерал крепко спал в своем инвалидном кресле - Форрест сел на диван рядом с ней, а не напротив на стуле. Он положил руку на спинку, где он мог просто коснуться затылка, ее идеальной, изящной шеи. Что было ниже слизняка? Он вздохнул, встал и переместился. Полируя свой лорнет, он поинтересовался: «Это не может иметь какого-либo отношения к определенной рукописи, не так ли?»
«Да. Видите ли, у меня было это замечательное предложение, но я думаю, оно не совсем чудесное, и я подумала…» Но она так и не написала записку с просьбой о визите. Неуверенно, она спросила: «То есть, как вы узнали? Я полагаю, что моя глупая сестра упомянула об этом лорду Мейнверингу».