«Да, я думала, что устрою небольшой прием, чтобы представить мисс Латтимор нашим самым близким друзьям».

Он торопливо сел. Сидни во власти этих сплетников? Небеса знали, что она сделает, если его не будет рядом с ней. «Бреннан сказал мне, что ты была на Парк-лейн. Значит, ты хочешь пригласить их?»

Герцогиня оторвала взгляд от своих списков. «Конечно. Это то, что ты хотел, когда написал мне, не так ли? Они были бы совершенно разрушены, если бы я сейчас прекратила связь, после того, как ты решил их представить. Нет, действительно, друг их матери! К счастью для тебя, я даже знала эту курицу».

Форрест отмахнулся от этого. «Тогда ты не возражаешь, что у мисс Латтимор нет перьев летать?»

Леди Мейн положила карандаш. «Я надеюсь, что я не воспитала своих сыновей, думающих, что деньги могут купить счастье.  Потому что они не могут. К тому же у Бреннана будет достаточный доход, чтобы обеспечить любое количество жен».

«И их семьи. Ты же не думаешь, что они могут быть охотниками за состоянием?»

«Вздор. Как ты мог смотреть на эту милую девочку и оставаться таким циничным?» Она нахмурилась, словно эта мысль никогда не приходила ей в голову. «Я думаю, что она и ее сестра сделали все возможное, чтобы держать выше весла, учитывая всю помощь, которую они получили от этой скупой тетки. Да у нее полный дом прислуги, которой недоплачивают, a ее собственные племянницы подают и приносят, как горничные. У нее должен быть сарай, полный экипажей, а они путешествуют в наемных кaрeтах! Этого достаточно, и я уже предпринялa шаги, чтобы увидеть, как все изменится. Посмотрим, понравится леди Уиндхэм, что высший свет узнает: почти незнакомец помогает ее родственникам. Герцог согласен».

Форрест подавился кусочком тоста. Впервые Мейнверинги согласились в чем-то. Форрест не мог не задаться вопросом, как Сидни отнеслась к щедрости его матери с ее колючей гордостью.

«Я не была высокомерной, Форрест. Я позволила Брену справиться с этим. В конце концов, она его выбор».

«И ты примирилась с выбором, хотя он и не блестящий?»

«Кто сказал, что это не так? Она будет держать его дома, счастливым и в безопасности. Что еще я могу хотеть? Ты можешь представить, какими красивыми будут их дети? Я не могу дождаться, чтобы увидеть, будут ли они темноволосыми как Бреннан, или светлыми, как y Уинифред».

Форрест взял себе вторую порцию яиц. «Я рад, что ты нашла ее такой очаровательной, мама. Я так и думал».

«Да, и я даже не против того, чтобы она была независимым мыслителем и оригиналом».

«Независимая? Винни? Если у девушки было две мысли, чтобы потереть друг друга, я никогда их не слышал».

«Кто сказал, что я говорю о мисс Латтимор? Я говорю о твоей мисс Сидни, у которой волос не меньше, чем остроумия. И если бы ты не послал за мной, чтобы поспешить устроить твои дела с этой освежающей молодой мисс, я съем свою лучшую шляпку».

«Она не освежает, она утомляет. Это ходячая катастрофа, которая всегда на грани какого-то скандала. Вот почему я послал за тобой, прежде чем она могла также разрушить шансы Винни. Сидни приходит в бешенство и изворотлива, она постоянно в проказах и проблемах по самую шею».

«Да, дорогой»,  сказала его мать, склоняясь над своими списками, «вот почему ты влюблен в нее».

Вилка упала в тарелку. «Я? Влюблен в Сидни? Дьявол! Кто сказал что-нибудь о любви? Она дикая молодая кобыла, которую никогда не обуздать, а я слишком стар, чтобы пытаться».

«Конечно. Вот почему ты возишь ее волосы из Лондона в Сассекс и обратно».

Виконт не мог поднять глаз. «Не говори мне, что ты проверяешь мои комнаты, Ваша светлость».

«Мне не нужно было, дорогой. Ты только что сказал мне».

«Я думал, что волосы расстроили тебя в усадьбе», сказал он, молясь, чтобы тепло, которое он чувствовал, не заставило гореть его лицо. «Вот и все, дьявол их забери».

«Не сквернословь, Форрест. Ты слишком много времени проводил со своим отцом. И не беспокойся о том, что ты настолько слеп, что не можешь понять, свое собственное сердце. Твой отец никогда не верил, что любит меня, пока я не сказала ему. Просто не жди слишком долго, Форрест, потому что твои шансы не будут слишком высокими c мисс Сидни, когда я закончу».

Кофе был горьким, а яйца холодными. Форрест положил свою тарелку на пол, чтобы собаки ссорились, и извинился. «Я уверен, что ты и экономка сможете проработать все детали обеда на твоем приеме. Новый секретарь отца, похоже, тоже способный парень, но не стесняйся звать меня, если я могу тебе помочь».

Она вернулась к своим спискам, прежде чем он достиг двери. «О, кстати, Форрест», позвала она, когда его рука коснулась ручки, «я подарила Сидни собаку».

Рука виконта упала на бок, и его голова ударилась о дверь. «Ты действительно ненавидишь меня так сильно, мама?»

* * * *

Любит ли он ее действительно? Не то, на какой лошади он должен ездить, какой маршрут он должен пройти в паркe, просто: он любит ее? Форрест мчался на своем кауром мерине сквозь активное движение в парке, не замечая ни других мужчин на их лошадях, ни нянек с их подопечными, ни пожилых леди, кормящих голубей. Он был потерян в центре Лондона, потерян в своих мыслях.

Он предположил, что любит ее. Он видел все признаки помутнения рассудка влюбленного лунатика. Но мог ли он жить с Сидни Латтимор? Черт, мог ли он жить без нее?

Его также беспокоило: любит ли она его? Судя по ее поцелуям, она не была совсем уж равнодушна к нему, но она также иногда возмущалась им, иногда презирала его и никогда не уважала его. Чаще всего она смотрела на него, словно он был совершенно чокнутым. Может он и был, ему было все равно, что она думает. Если хорошо подумать, он получил от девчонки больше пинков, чем поцелуев!

Его мать считала, что Сидни любит его, но чего стоило мнение другой эксцентричной, нелогичной женщины. Скорее всего, стоило немало, подумал он, снова подстегивая лошадь. Еще одна женщина, которую он никогда не надеялся понять. Герцог сказал, что от таких попыток в конечном итоге получишь косоглазие. Но герцогиня всегда проповедовала приличия, произведение потомства, долг перед фамилией. Теперь она была рада считать этого дьяволенка своей преемницей. Он вздрогнул от этой мысли. Сидни-герцогиня означала Сидни-жену.

Смущенный смешанными командами, которые он получал, конь попятился. Форрест снова взял его под контроль твердой рукой и похлопал по шее. «Извини, старина. Я виноват, зазевался. Я не думаю, что у тебя есть какой-либо совет?»

Конь покачал головой и возобновил галоп.

«Нет,  кастрация не ответ».

Он сосредоточился на этом вопросе, высматривая других наездников и коляски теперь, когда парк становится все более переполненным. Однако, когда они достигли другого затененного переулка, Форрест позволил коню выбирать дорогу, пока он мысленно искал ответы.

Если он любит Сидни, он должен жениться на ней. Если бы она любила его, она вышла бы за него замуж. Ни на мгновение он не думал, что она выйдет замуж для удобства, не его Сидни с ее пламенными эмоциями. И у нее больше нет причин вступать в брак по расчету, когда будущее Винни гарантировано. Она должна знать, что Бреннан позаботится о ней и о генерале. Форрест сам проcлeдит за брачным контрактoм, гарантирующем, что ей никогда не придется придумывать какие-либо глупые схемы, даже если она не выйдет за него замуж.

Но она вышла бы за него замуж, если б любила его. Если бы он предложил. Зевс, что если она откажется? Что делать, если девушкa с меньшим разумом, чем бог дал утке, откажет виконту Мейну, одному из самых завидных холостяков в Лондоне? Он никогда не придет в себя, вот что. Она была бы дурой, чтобы отвергнуть его титул, богатство и перспективы, но он был бы погублен.

И герцогиня узнает. Она всегда все знает. Боже, ему придется слушать ее насмешки, когда он дома, если она еще не расскажет всем своим друзьям. Тогда он будет посмешищем везде, куда бы он ни пошел. С таким же успехом он может переехать в колонии, несмотря на всю радость, которую он испытывает в Англии.

Он остановил лошадь, приподняв шляпу перед семейством гусей, пересекающих путь к Серпентину. Сплетни имели значениe не больше, чем гоготание гусей. Без Сидни не было бы радости, точка.

В таком случае, признал он, поддав коня вперед, ничего не оставалось, кроме как надеяться на свою удачу. Он должен сделать ей предложение. Но когда? Обе девушки были так заняты его матерью, так окруженны визитерами и слугами, что теперь он никогда не увидит Сидни в одиночестве.