Все тщательное планирование Сидни дошло до славного исполнения, и не только детали бала. Уинифред выглядела ангелом, сияя от счастья. Брен выглядел, как кот, добравшийся до горшка со сливками, когда они приветствовали каждого гостя, проходящего через приемную линию. Генерал был великолепен в своей парадной форме, мече, медалях и поясе, когда он гордо сиял из своей инвалидной коляски между Уинифред и Сидни. Тетя Харриет стояла рядом на линии, грозная в пурпурной тафте и страусиных перьях, ее нос лишь слегка вывихнулся из сустава от необходимости платить за вход. Даже семья не была исключена. Герцогиня стояла рядом со своим герцогом, торжествуя. И виконт послал Сидни золотой веер филигранной работы.
Самое хорошее, огромная чаша oт пуншa на входе наполнялась. Вилли и Уолли встали по бокам, как красивые форзацы, в новой красно-белой ливрее, обменивая сувениры для гостей на входную плату - бутоньерки с остролистом и белыми гвоздиками для джентльменов, танцевальныe карточки на белых атласных лентах для дам. Пока восторженные гости бродили по комнатам, некоторые из них вернулись, чтобы поздравить Латтиморов снова. Они бросали в чашу булавки, серьги или табакерку на такое благородное дело.
И принц действительно пришел на короткий, запоминающийся момент. Его адъютант вручил Вилли чек, который был щедрым, но, как все знали, не стоил и бумаги, на которой он был написан. Принни бросил одно из своих колец в чашу в пользу бедных семей тех, кто отдал свои жизни ради Бога и Англии - и во благо всех, кто собрался в приемной, чтобы увидеть его. Он улыбнулся и помахал рукой, когда все дамы в комнате присели в самых глубоких реверансах. Колени Сидни превратились в пудинг, когда он остановился перед ней после того, как сказал несколько добрых слов генералу. Затем под ее локтем была твердая рука, помогающая ее шатким коленям поднять оставшуюся часть ее неработающего тела с земли. Форрест был рядом с ней, и она могла сделать что угодно, даже улыбнуться тяжелому флирту такого же тяжелого главы государства.
Затем пришло время танцев. Генерал так наслаждался, улыбаясь старым друзьям и принимая пожелания старых противников, и Сидни спросила, хочет ли он остаться, чтобы поприветствовать опоздавших.
«Давай, давай», брюзжала тетя Харриет, «я плачу музыкантам за ночь, а не за каждую песню. Я останусь и прослежу, чтобы старый злодей не упал с сиденья и не ударил кого-нибудь своим мечом».
Оставив Гриффита за креслом генерала, готового отвезти его, если он устанет, Сидни и Уинифред вошли в бальный зал. Обрученная пара возглавила вводный котильон, а герцог и герцогиня последовали за ними, выглядя более благосклонные друг к другу, чем кто-либо мог вспомнить.
«Должно быть настало время любви», прокомментировала одна старая вдова.
«Чушь», ответила другая, «у них просто не осталось причин для борьбы».
Затем Форрест протянул руку, чтобы вести Сидни в танце. Было мало шансов для разговора, надо было следить за движениями танца, но прикосновение его руки вызвало у нее покалывание в пальцах ног, и его улыбка едва не наполнила ее сердце. Бал, мир - были на всю жизнь. «Скоро», обещали его глаза.
Но слишком скоро пришло время обменяться партнерами и снова стать хозяйкой бала. Сидни танцевала с герцогом, Бреннаном, ее собственными поклонниками и некоторыми разочарованными поклонниками Уинифред, даже с бароном Сковиллом. Между танцами она проверила закуски, карточную комнату и генерала в прихожей.
* * * *
Белла и ее сопровождение прибыли поздно. Она держала свою накидку при себе, говоря, что уходит рано. Она не удивилась, увидев, что Вилли и Уолли все еще стоят у двери, потому что они должны были стоять там всю ночь, с благодарностью охраняя чашу для пунша, теперь наполненную пожертвованиями. Белла передала цену за два билета.
«Это моя новая индийская горничная», сказала она Вилли, кивая на маленькую женщину в драпировке, которая шла за ней. «Она не входит, поэтому мне не нужно за нее платить. Это за меня и за капитана». Эскорт Беллы также попытался пройти позади нее. Она потащила его на свою сторону, когда увидела генерала и леди Уиндхэм, которых она не ожидала увидеть там, где они были, совсем нет. Пока она думала, она сняла одно из колец и бросила его в миску. «Для голодающих детей. Пусть едят пасту».
Затем она дернула индийскую девушку вперед и сказала генералу: «Это Ранши. Она будет стоять здесь и декоративно выглядеть для развлечения гостей. Вы можете попросить ее помочь; она прекрасно понимает английский, не так ли, Ранши?» Девушка низко поклонилась генералу, прикрывая лицо вуалью. Ее глаза были насурьмленны, а кожа затемнена чаем. Ее сари было ярдами шелка; два гроба опустились в землю голыми.
Генерал видел много индийских горничных в свое время. У некоторых даже были волосатые руки. Ни у кого, однако, не было зеленых глаз и пучков рыжих волос под их головными уборами. Немногие также могли заправлять ножи в свои сандалии. Генерал издал свой рычащий шум.
«Успокойся, старый прыщ», прошипела леди Уиндхэм ему на ухо. Гриффит отвернул кресло генерала на случай, если вид индусской девушки вернет плохие воспоминания.
Генерал Латтимор теперь находился прямо перед лицом сопровождения Беллы, которого она представила как капитана Отиса Винчестера. Один из ободранных гробов принадлежал сотруднику Национальной гвардии, который отправился за пистолетами на двоих, завтраком на одного. Он не стал тем одним. Белла пришила старую пряжку для обуви поверх дыры на уровне сердця, как еще одну медаль. Капитан шел, хромая, он опирался на трость, и на одном глазу у него была повязка. У него также были пышные борода, усы и бараньи бакенбарды, которые были не совсем одинакового, но достаточно близкого оттенка. Как и генерал, он носил декоративный меч и пистолет на боку.
«Один из наших храбрых мальчиков, ранен в бою», сказала Белла генералу, который сразу же его приветствовал, хотя он не cмог разобрать звание и медали парня.
Белле пришлось пнуть капитана и прошептать: «Приветствуй, придурок».
Итак, Честер отдал честь. Ах, дурное наследство Честера от его истинного отца должно было проявиться. Честер салютовал левой рукой.
Лицо генерала покраснело. Он булькнул горлом и начал стучать по креслу. Гриффит подкатил его ближе к двери, подышать свежим воздухом.
Тем временем индийская горничная Ранши, взяв поднос у одного из официантов, пошла предложить закуску леди Уиндхэм. К сожалению, бедная девушка споткнулась о свое сари и опрокинулa поднос с горячими пирожками с лобстерами прямо в пурпурное декольте леди Уиндхэм. Один из близнецов Минч прибежал, когда графиня завизжала.
Капитан Винчестер, молясь, чтобы оставшийся лакей был Уилли с хрупкой нижней челюсти, нанес ему сокрушительный удар. Это был Уолли, и он нанес ответный удар, послав усы Честера в сторону генерала. Гриффит обернул его вовремя, чтобы увидеть, как Белла подняла трость Винчестера и несколько раз ударила Уолли по голове, лакей упал.
К этому времени индийская девушка сорвала свою вуаль и головной убор и приставила нож к горлу Вилли или как можно ближе к нему. К горлу Рэнди, размером с пинту, не мог дотянуться. Однако, если это был Уолли, справиться с ним нe должно быть легко, поэтому беззубый Рэнди ударил Вилли по челюсти тяжелым серебряным подносом. Он угадал правильно на этот раз.
Тетя Харриет в обмороке лежала на земле, как банкетный стол для чаек. Белла держала накидку в руках, пока нетвердо стоящий на ногах Честер опрокидывал в неe содержимое чаши.
Когда чаша опустела, Белла завязала свою накидку и направилась к двери, Честер хромал на обе пятки. Рэнди не сильно отставал. Но там был генерал, отрезавший отступление, перед ним был выставлен его меч, последний боевой клич на губах, его верный ординарец катил его в бой.
Таким образом, клан О'Тулов отступил и направился к другому выходу через бальный зал и через стеклянные двери в задние сады. Составляя свой план, Белла не рассчитывала найти половину из десяти тысяч высшего общества между ней и побегом. Сидни была первой на сцене, в любом случае направляясь в этом направлении. Рэнди схватил ее, прежде чем она успела вскрикнуть, и держал ее перед собой как щит, теперь нож прижимался к ее горлу. Белла тащила мешок, за ней хромал Честер, за ним следовал Уолли на коленях, а генерал руководил собственным нападением.
В тот момент, когда они достигли бального зала, все стало еще интереснее. Дамы кричали и падали в объятия тех, кто был рядом, даже бедных, невзрачных мужчин. Винни начала рыдать. Форрест и Бреннан побежали вперед, но остановились, увидев, что нож угрожает Сидни, и пистолет теперь в руках Беллы. Виконт выругался, когда он потянулся за мечом, которого у него при себе не было. Те гости, которые не топтали друг друга в своих попытках уйти, позаботились о том, чтобы к дверям был свободный путь.