Анна Мулен - Прованс и другие истории

Лиза еще раз посмотрела на себя в зеркало. Голубое платье, подведенные глаза, помада, легкий аромат парфюма, длинные светлые волосы уложены в небрежную пляжную волну. Если на все смотреть по отдельности, везде можно найти маленький изъян. Но если посмотреть в целом, она все еще была довольно хороша собой. Как и многие девушки, она относилась к той категории, у кого макияж меняет все. Во всяком случае, благодаря макияжу ее крупные черты лица казались ей менее грубоватыми, и даже приобретали некую французскую утонченность и изысканность.

Она все еще была той простой веселой девчонкой, как и много лет назад. Она оставляет Поля с детьми и идет развлекаться с подружками. После долгого перерыва ей так хотелось снова вернуться туда, где субботний вечер означал не заснуть перед сериалом, а отдаться вихрю ночной жизни, забыться в танцах.

Вместе с подругами они решили начать вечер с аперитива в стильном баре Экса «Le Petit Baron». Официант поставил перед ними бокалы со «Спритцем» и разложил на столе различные «тапасы» (закуски). Вечер был по-провансальски жарким, все столики заняты, воздух наполнен гулом голосов, звоном бокалов и ощущением свободы.

Удалившись в помещение бара попудрить носик, в кулуаре Лиза столкнулась с молодым человеком, который показался ей знакомым.

– Эрве? – обратилась она к нему. – Добрый вечер! Вы меня, наверное, не помните, но я часто прихожу в ваше кафе.

Эрве улыбнулся ей своей фирменной улыбкой хорошего владельца кафе, не выдав своего замешательства, образовав в уголках рта ее любимые ямочки.

– Да, я обратил внимание на ваш столик. На каком языке вы говорите?

Его взъерошенные темные кудри, усталая пресыщенность, юношеская открытость и задор из-под длинных черных ресниц… Его облик скрывал какую-то внутреннюю тайну, которую хотелось разгадать. Стать той самой.

– На русском. Лиза.

Она подала ему руку.

– Очень приятно, Лиза. Мы сейчас с друзьями собираемся на одну частную вечеринку, не хотите присоединиться?

Ей было приятно, что, несмотря на далеко не идеальную фигуру и первые морщины, она все еще способна привлекать мужское внимание. Кажется, она невольно включила тот взгляд, который дает мужчинам «зеленый свет».

Их шумная компания подошла к одному из тех особняков XVII века, которыми богат Экс-ан-Прованс – массивные деревянные двери с лепниной, высокие окна во всю стену со ставнями и резными балкончиками. У дверей курило несколько молодых людей, из раскрытых окон слышалась музыка, казалось, что это вход в какой-то закрытый ночной клуб.

Эрве вел ее за собой по лестнице, держа за руку. В огромном зале с деревянными полами на диванах и подоконниках сидели красивые люди, в стеклах устремляющихся к потолку окон отражались блики ночи, старинная лепнина белых стен и чьи-то силуэты. Публика была за тридцать и по-парижски элегантной, музыка и разговоры слились в единый гомон, который казался Лизе чем-то далеким. Ведь здесь и сейчас существовал только он и его пальцы, сжимающие ее руку, как будто охраняя ее от всего внешнего мира.

Кто-то из друзей открыл бытулку шампанского, пена зашипела в бокалах.

– За знакомство!

– Пока полны бокалы, мы празднуем жизнь!

Фоном заиграла «Разбуди меня, когда закончится сентябрь»23, встреченная одобрительными возгласами гостей. В ее голове промелькнуло, что нет ничего более объединяющего разные страны и культуры, чем общая ностальгия. Все начали чокаться, по французской традиции по одному и глядя друг другу в глаза. Эрве шепнул, едва касаясь губами ее уха:

– Пойдем?

Его голос словно током пронесся по ее телу, заглушив окружающий шум, она снова почувствовала, как он сжимает ее руку. Она вновь сделала глоток, не решаясь поддаться этому захлестнушему ее наваждению.

– Пойдем! – он потянул ее за собой. Она полностью потерялась в пространстве и очнулась лишь, когда музыка превратилась в приглушенный гул за закрытой дверю какого-то маленького темного помещения. Он начал страстно целовать ее, ведя наощупь вглубь комнаты, пока она не коснулась спиной какой-то поверхности, похожей на деревянный стол, а ее руки не оказались прижатыми к нему его ладонями.

Ее как будто бросили в воду, и она начала растворяться в этом море силы и страсти. Через мгновенье она почувствовала его внутри себя и начала еще сильнее погружаться в темную морскую пучину. Она чувствовала лишь волны, окутывающие ее тело со всех сторон и засасывающие на дно с силой, которой невозможно противостоять. Они погружались друг в друга, она хваталась за край стола, как будто пытаясь удержаться на поверхности, но бездна тянула ее все глубже и глубже.

Вдруг все вокруг остановилось. Сила ослабла, и ее тело, как будто в невесомости начало плавно подниматься обратно на поверхность, как в замедленной съемке. Вода становилась все более светлой и спокойной и, наконец, его губы снова вдохнули в нее воздух, и она ожила.

– Пойдем, Лиза…

Лиза… Его голос из отдаленного эха обретал все более четкое звучание.

Лиза!

К мужскому голосу прибавился женский. Откуда он здесь?

– Лиза, пойдем еще найдем шампанское!

Лиза очнулась от своих фантазий, музыка снова приобрела громкость, подруги тащили ее к бару, подхватив под руки.

– Когда этот красавчик начал тебя целовать, мы решили, что пора тебя уводить от греха подальше, – смеялись они.

На секунду она обернулась. Эрве по-прежнему стоял в окружении своих друзей спиной к ней. Только теперь он разговаривал с какой-то маленькой симпатичной брюнеткой.

Раньше страсть заменяла ей любовь, а физическая связь создавала иллюзию собственной нужности. Теперь она уже на этом этапе могла удовлетвориться. В любом случае, она уже знала, что будет дальше. Она знала, что ей достаточно сказать «да», чтобы утолить ту самую потребность в страсти и новизне, почувствовать свою силу обольщения, получить ту самую дозу наркотика, когда чувствуешь власть своей женской природы и от чужого удовлетворения обладания твоим телом.

Она знала, что, скорее всего, больше не захочет с ним встречаться, и именно это привлечет его еще больше. Ведь раньше, взваливая на любое мимолетное знакомство тяжелый груз своих надежд и тем самым нивилируя какую-либо интригу, она добивалась прямо противоположного эффекта. С отсутствием ожиданий приходит и легкость.

Она знала, что ее внутренняя потребность всегда была совсем другой, поэтому попытка заполнить внутреннюю пустоту любовными суррогатами заканчивалась фиаско. Ей нужно было принятие и любовь. Те чувства, которых, в сущности, всегда будет недостаточно от других людей, если их нет к самому себе, в собственном сердце…

Как бы она ни скучала по прошлой жизни, по свободе и бьющим через край эмоциям, она ни за что не хотела туда возвращаться.

«Нации делятся не по месту жительства, а по тому, что они пьют», – пишет в своей книге «Тур де Франс. Путешествие по Франции с Иваном Ургантом» (2011) Владимир Познер, особо отмечая бургунское красное вино.

Всем известно, что французы предпочитают вино. Лучшим вином считают французское, а лучшим в мире розовым вином, по праву называют провансальское.

Французы видят «la vie en rose» (жизнь в розовом цвете), в частности, через призму бокала розового вина. За последние четверть века потребление «розэ» вырасло в три раза, и каждая третья купленная бутылка вина – это как раз розовое. И именно Прованс является первым регионом во Франции по производству розовых вин (сто пятьдесят шесть миллионов бутылок в 2016 году, почти половина производства страны).

Прованс – просто идеальное место для виноградников. А чтобы покупатель мог разобраться в том, чего ждать от вина, и какое на вкус оно будет, во Франции придумана система апеллясьонов.

Апеллясьон или наименование (appellation) – это государственный стандарт, определяющий винодельческую территорию и обязательные для нее условия выращивания винограда, а также способы производства вина. По сути, это ключевое понятие в системе контроля происхождения и качества вин.

Надпись, которую можно увидеть на бутылке хорошего вина, выглядит так: Appellation d’origine controlée. Это переводится как «Наименование, контролируемое по происхождению». То есть в широком смысле аппеллясьон – это некая зона (не обязательно географически единая), за которой закрепилось некое наименование, которым наделяются происходящие из этой зоны вина при условии, что они соответствуют ряду требований по технологии производства и перечню характеристик, подробно описанных в законах именно для этой зоны.