Я сделала, как он сказал. Джейсон наблюдал, как я жую, а затем откусил сам кусочек, прежде чем подмигнуть мне и потянуться за другим видом соленья. Каждый раз он протягивал мне каждый вид соленья, чтобы я попробовала все. Как только я нашла тот вид, что мне понравился, он протянул его мне и сказал, что он мой. - Ешь.
Сэндвич был самым огромным из того, что я когда-либо видела, но я съела столько, сколько смогла. Джейсон доел остальное, и назвал меня слабачкой.
После кафе, он повел меня в Центральный парк, где мы взяли экскурсию по парку на повозке с лошадьми и он рассказывал мне о различных частях парка. Я чувствовала себя так, словно у меня был мой личный гид. Он прижимал меня к себе и играл с моими волосами, рассказывая о парке. Не слишком умно было так этому очаровываться, но я ничего не могла с собой поделать. Мне очень сильно это нравилось. Мне нравились те ощущения, которые дарил мне Джейсон.
Шоппинг на Пятой Авеню подарил совсем другие впечатления. Все, что приводило меня в восторг, Джейсон тут же хватал и покупал. Я не хотела, чтобы он это делал. Так что я была осторожна и старалась не дотрагиваться и не смотреть на что-либо слишком долго. Но ему все же удалось присмотреться ко мне и заметить мою заинтересованность в паре серых кожаных сапог на шпильке. Даже несмотря на мои убеждения, что я не хочу их мерить, Джейсон смог заставить продавца принести именно мой размер. Сдавшись, чтобы не устраивать сцен, я примерила их и заметила в глазах Джейсона тот огонь, что заставляет меня затаить дыхание.
- Мы берем их, - сказал он продавцу, не отрывая от меня взгляд.
Девушка взяла их и направилась к кассе. Я взяла его за руку. - Ты не должен их покупать, - прошептала я. Я заметила на них ценник с суммой 800 долларов.
- Нет, должен, - ответил он. - Поверь мне, эта покупка содержит чисто личный интерес. - Он повернулся, чтобы дать девушке свою карточку.
- Они слишком дорого стоят, - сказала я сквозь зубы, не желая, чтобы меня услышали.
- Вид твоих ног в этих сапогах, несравним ни с какой ценой, - ответил он.
Я почувствовала, как кровь прильнула к моему лицу и сердце затрепетало. Когда он говорил мне такие вещи, трудно было сохранять спокойствие. Это также рушило часть тех стен, которыми я от него огородилась. Девушка поблагодарила его и вернула ему его карту и пакет. Джейсон взял в одну руку пакет, а затем взял другой рукой мою руку.
- Что ты хочешь посмотреть теперь?
- Я не знаю. Никогда не думала, что окажусь здесь, поэтому я просто не знаю, что делать.
Джейсон крепче прижал меня к себе, в то время как толпа людей в суете сновали мимо нас. - У нас еще есть два часа до вечеринки. Сколько тебе нужно времени, чтобы собраться?
- Час, - ответила я.
- Тогда, пришло время увидеть Таймс Сквер, - сказал он.
Мы направились вниз по улице, и я старалась не смотреть на вещи, на витринах, боясь, что он войдет в магазин и купит их для меня. Я не знала, все ли богатые парни так поступают или просто все дело в Джейсоне, но я не хотела, чтобы он это делал. Он и так уже привез меня сюда. Этого было достаточно.
ДЖЕЙСОН
Я с детства бываю в Нью-Йорке. Но никогда я не наслаждался визитом в этот город так, как наслаждался сегодня. Джесс была так взволнована и просто наблюдала за тем, как она впитывает каждую деталь, доставляло больше удовольствия, чем в любой другой раз. Она была невинно восхищена такими вещами, как двухэтажные автобусы и знаменитым Голым Ковбоем - всем тем. что я воспринимал как должное. Как только Джесс видела то, что ей нравилось, мне необходимо было ей это купить. Это было что-то вроде мании. Я никогда не покупаю девушкам вещи. Мне это не свойственно.
И вновь Джесс заставляла меня вести себя не в свойственной мне манере. Она занимала все мои мысли, и я не был уверен, было ли это безопасно. Я не мог забывать о том, что я не планирую заводить с ней какие-либо отношения.
Дверь в ванную открылась и на пороге появилась Джесс, отбрасывая все посторонние мысли из моей головы. На ней было короткое облегающее красное платье без бретелек и выглядело оно так, словно было сделано из шелка. Серые кожаные сапоги на высоком каблуке, которые я ей купил, идеально сидели на ее ногах.
Она покрутилась и застенчиво мне улыбнулась. - Это подойдет? - спросила она. Я заметил беспокойство в ее глазах. Я не подумал о том, что возможно ей нечего будет надеть, но это оказалось не так. Платье, сидящее на ней, выглядело словно глазурь на конфетке.
- Ты великолепна, - честно ответил я.
Она улыбнулась мне и собрала руками свои длинные светлые волосы вверх. - Стоит ли мне заколоть их вверх или лучше оставить распущенными? - спросила она.
- Распущенными, - ответил я, подходя ближе к ней, чтобы прикоснуться. Она охотно шагнула в мои объятия. - Мне нравится, когда они распущенные, - повторил я.
Она провела руками вверх по моей груди и сплела их у меня на шее. - Ты выглядишь ужасно сексуально в костюме, - сказала она, глядя на меня из-под ресниц.
- Мммм, - ответил я, прижимая ее сильнее к себе. - Нам нужно выходить сейчас или мы никуда не успеем, - сказал я, позволяя ей высвободиться из моих объятий и отходя на небольшое расстояние. Если я не появлюсь на этой вечеринке, то Финн будет расстроен. Но с Джесс, которая выглядит, словно фантазия моего эротического сна, было очень легко позабыть про Финна.
Джесс сделала глубокий вдох и я внезапно подумал, насколько прочным было это платье. Ее грудь поднялась и опустилась, дразня меня мыслью о том, что ее бюст может вот-вот вырваться из платья. - Джесс? - спросил я, не в состоянии оторвать взгляд от ее превосходной зоны декольте.
- Да?
- Насколько ты уверена, что твоя грудь не вывалится из платья?
Джесс усмехнулась и подошла ко мне. Она взяла меня рукой за подбородок и заставила меня посмотреть ей в лицо, а не на эти мягкие, упругие, чертовски соблазнительные груди.
- А ты планируешь их высвободить из этого платья? - спросила она.
Я действительно был близок, чтобы это сделать прямо сейчас. Я с трудом сглотнул. - Не на вечеринке, - ответил я. Но как только лимузин тронется по направлению к дому, я ничего не могу обещать.
- Тогда я уверена, что они надежно спрятаны.
Я надеялся, что она была права. Я не хотел убить кого-нибудь из-за того, что он видел то, что принадлежит мне.
Ведро ледяной воды не сравнится с тем ознобом, что сейчас пробежал по мне. Что я имел в виду под "принадлежит мне"? Джесс не была моей. Я не мог думать о ней, как о моей. Осенью я вернусь в Гарвард. У меня была жизнь, в которую Джесс не вписывается. Та, которую я пытался сейчас наладить. И мне не нужны были лишние сложности.
Я развернулся и направился к двери, чтобы быть как можно дальше от нее. Я не мог сейчас ни о чем говорить или думать. Мне нужно проветрить мозги. Это была плохая идея. Мне не следовало привозить ее сюда. Она подкралась мне под кожу так сильно, что я никогда не испытывал такого прежде и я чувствовал себя в опасности. Это также было несправедливо по отношению к ней.
- Джейсон? - спросила она. Ее голос нервно дрожал.
Я закрыл глаза и молча выругался на самого себя. Мне нужно держаться от нее на расстоянии, но я не могу причинить ей боль. Она была моей спутницей. В незнакомом городе. Полностью ее игнорировать - это не выход, но я должен ей напомнить, что именно между нами происходит. Интрижка. Просто летняя интрижка.
Я скрыл панику на своем лице, прежде чем развернуться и увидеть, что она стоит все на том же месте. Она нервно скручивала перед собой руки. Черт. Я не мог быть такой задницей. Я протянул руку. - Пойдем. Время веселиться, - сказал я с улыбкой. Казалось, мой ответ ее не убедил, но она положила свою руку в мою, и я сосредоточился на том, чтобы вывести нас прочь из этого отеля.
Лимузин уже ждал нас и Кейн стоял у двери.
В этот раз я не стал садиться очень близко к Джесс. Было трудно противостоять ее запаху и теплу ее тела. Я взял хрустальный фужер и налил себе немного бурбона, прежде чем откинуться на спинку сидения. Сделав большой глоток, позволив жидкости обжечь мне горло и немного меня расслабить, я по-прежнему не проронил ни слова.
Джесс тоже молчала, а то, чтобы посмотреть на нее, даже и не обсуждалось. Для начала мне нужно было еще немного выпить. К счастью, дорога на вечеринку была не долгой. Когда Кейн припарковался напротив здания, я поставил свой бокал и приготовился к очень длинной ночи.