Надежда Волгина - Провинциалка для сноба

Помимо уборки они с Алешей еще и мотались по магазинам за подарками всей его родне, что тоже проживала в Мурманске. Оказывается, таковой насчитывалось немало, и вторую половину тридцатого декабря они навестили всех и поздравили с наступающими праздниками.

Люде было немного неловко составлять ему компанию. В качестве кого она с ним ходила? Его девушки? Ну да, этот факт он не скрывал, а даже подчеркивал, относясь к ней с неизменными нежностью и любовью. Но кажется, теперь она хотела большего. Особенно, когда познакомилась с его замечательной мамой.

Тридцать первого декабря, с утра пораньше Алеша собрался и ушел из дому, таинственно пообещав скоро вернуться. Люда с Лидией Алексеевной хлопотали уже вовсю на кухне. Мама Алеши замешивала тесто, а Люда готовила все для праздничных салатов. На горячее решили запечь утку с яблоками, чтоб уж стол стал по-настоящему праздничным.

Люда все ломала голову, куда же ушел Алеша, а он не обманул — вернулся через час, да с огромной сосной, больше его роста. Вот тогда наступил настоящий канун Нового года, с запахом мандаринов и хвои. А уж как они дурачились, пока украшали символ нового года, и словами передать трудно. И в очередной раз, когда Алеша завалил Люду на диван и принялся покрывать ее лицо поцелуями, она не выдержала и призналась:

— Не могу поверить, что это ты, — и тут же прижалась к его губам, чтобы только он даже не вздумал обидеться на ее слова.

— Чему ты не веришь? — навис он над ней с довольным выражением на лице.

— Тому, что когда-то, сейчас кажется, что давным-давно, меня больную на улице подобрал именно ты. И даже не наша первая встреча… тогда, кстати, ты был похож на себя сейчашнего, а потом… Ты был совсем другим, таким чужим, — совсем тихо закончила.

— Тот идиот был точно не я, — без тени улыбки отозвался Алексей и снова поцеловал Люду, словно чтоб закрепить в ее сознании смысл своих слов, запечатать их поцелуем намертво. — До сих пор удивляюсь, как ты нашла силы простить меня.

— Просто я люблю тебя больше жизни. И я так мечтала, чтобы ты изменился и тоже полюбил меня.

Возможно, прозвучало это по-детски, но сейчас она впервые позволила себе быть настолько откровенной с ним.

— Я очень этого хотела, — крепко обняла она его за шею и притянула к себе. — И сейчас боюсь…

— Чего же? Чего ты боишься, моя малышка? — пробормотал он, покрывая ее шею поцелуями.

Кажется, наряжение сосны из безобидного мероприятия превращалось во что-то страстное. А ведь совсем рядом, на кухне его мама. И если границы комнаты сына та никогда не нарушала без стука, то в гостиную вольна войти в любой момент. Пришлось им обоим обуздывать собственную страсть и возвращаться к прерванному занятию. Но сначала Люда все же призналась.

— Боюсь потерять тебя.

— Ты никогда меня не потеряешь. Я вцепился в тебя мертвой хваткой. Впился зубами как бультерьер. Теперь меня придется убить, чтобы отпустил тебя, — рассмеялся Алеша, и сразу стало как-то очень легко и понятно.

И вот в половине одиннадцатого они втроем собрались за красиво накрытым столом, чтобы проводить старый год и встретить новый. За целый день Люда устала, и в самый неподходящий момент ее одолела зевота и сонливость. Больше всего хотелось свернуться калачиком возле теплого бочка любимого и уснуть. И ей даже было немного стыдно за подобные мысли.

— Что-то ты бледненькая, Людочка. Уж не приболела ли, — обеспокоенно посмотрела на нее Лидия Алексеевна. — А может?!. — прижала она ладонь ко рту, и в глазах ее зажглась настолько неподдельная радость, что Люда даже испугалась. Не возможной же ее болезни она так радуется. Но следующие слова мамы Алеши заставили ее душу затрепетать, а глаза вдруг наполнились слезами. — Да ты беременная, голубушка!

Люда и сама испугалась, а уж на Алексея и вовсе боялась посмотреть. Чувствовала только, как тот нашел ее руку под столом и сильно сжал.

— Это вряд ли… — пролепетала она, а про себя добавила, что так быстро дети не делаются.

— Почему же вряд ли? Когда двое любятся, у них обычно родятся дети. Если, конечно, они всеми силами не препятствуют этому, — наставительно, но очень по-доброму произнесла Лидия Алексеевна, по всей видимости, намекая на пятилетний брак сына, который так и не подарил ей внуков.

— Мам, мы не любимся, как ты выразилась, а любим друг друга, — обхватил ее Алеша за плечи и притянул к себе, целуя в висок. — Тебе нездоровиться? — шепнул на ухо.

— Все в порядке, — улыбнулась ему Люда. — Просто немного устала.

— А вот помяните мои слова, — не стала настаивать пожилая женщина, и тут проявив чудеса деликатности, но зародив семена сомнений в душах сына и его девушки. — Ну давайте, дорогие мои, проводим старый год, который принес нам с Лешенькой такое горе, — пустила она одинокую слезу, которую сразу же смахнула, всем своим видом показывая, что жизнь продолжается.

Тихо работал телевизор, вещая что-то праздничное и музыкальное. На елке мигали огоньки. А они сидели и мирно общались за столом в ожидании наступления Нового года. Все было так мило и по-домашнему. Немного грустно становилось Люде, что ее родителей сейчас нет рядом с ними. Но очень хотелось верить, что и они сейчас не скучают. Голос у мамы уже был не обиженный и веселый, когда Люда им сегодня звонила, чтобы поздравить. Ночью сети перегружены и дозвониться трудно, вот и сделала это заранее.

А когда начался бой Курантов, все они дружно чокнулись и загадали желания. Люда ни о чем не могла думать, кроме того, что хочет еще много-много лет встречать рядом с этим мужчиной. Это и загадала — чтоб все время быть вместе.

— Скажешь потом, что загадала? — тихо спросил Алеша, пока мама его отвлеклась на телевизор.

Люда стушевалась, немного стыдно было в таком признаваться, даже ему. Но она решила, что была-не была.

— Скажу, — робко улыбнулась. — А ты?

— Ма-а-ам, — позвал он вместо ответа. При этом, он не переставал обнимать ее, и Люда отчетливо поняла, что это не попытка уйти от ответа. — Можешь ненадолго отвлечься? У меня есть кое-что важное для вас, — вдруг сглотнул он, выказывая волнение.

Люда недоумевала, с чего бы это. Что же он такого загадал, что даже маму призывает в свидетели?

Лидия Алексеевна вняла просьбам сына и даже приглушила звук на телевизоре. Атмосфера в гостиной стремительно перерастала во что-то торжественное, и Люда уже вовсю стеснялась, сама не зная чего.

— Мам, призываю тебя в свидетели, — смущенно улыбнулся Алексей и зачем-то сунул руку в карман брюк. Первый раз Люда видела его таким, словно сбросил лет двадцать, не меньше. — Люда, — повернулся к ней, и глаза его сказали ей обо всем на мгновение раньше, — ты выйдешь за меня замуж?

Вот так просто! Без лишних слов. И положил перед ней коробочку из красного бархата.

Руки дрожали, когда открывала коробочку, чтоб увидеть в ней колечко с прозрачным как слеза камушком. А сердце… Ох, бедное ее сердце — сколько раз оно работало на пределе за последнее время. Вот и сейчас готово было выскочить из груди.

Дурацкая сентиментальность, которая подводила Люду неизменно в самые ответственные периоды в жизни. Вот и сейчас она расплакалась, не успев ответить согласием. И пришлось маме с сыном ее успокаивать, прежде чем она счастливая и заплаканная ответила «да». Да-да-да! Она согласна быть его женой! Один раз и на всю долгую жизнь! Чтобы делить с ним все: и горести, и радости. Пусть отныне жизнь у них будет одна на двоих, но наполненная таким счастьем, о каком они даже не мечтали.

— Но где же мы будем жить? — спохватилась Люда. — Ты в Москве, я в Питере…

— Если потребуется, я Питер перевезу в столицу, — счастливо рассмеялся Алеша. — Но уверен, до этого не дойдет.

Лидия Алексеевна ушла доставать утку из духовки, а может просто деликатно удалилась, дав им возможность прочувствовать торжество момент наедине.

— Я люблю тебя, — в который раз призналась Люда, осознавая, что ей хочется повторят это безостановочно.

— И я люблю тебя, моя маленькая улыбчивая провинциалка, — вернул ей улыбку Алексей и закрепил сказанное жарким поцелуем. — И завтра мы купим тест. Если мама права, то я с уверенностью могу назвать себя самым счастливым человеком на свете!

По обоюдному согласию Люды и Алексея, маме его было сделано официальное предложение перебраться в Москву. А вот ответ ее, вернее, категорический отказ их немного удивил. Но Лидия Алексеевна заверила их, что теперь, когда жизнь у сына налаживается, она сможет спокойно встречать старость, ждать внуков и жить воспоминаниями. И она не лукавила — за несколько дней она практически излечилась от нервного расстройства. Бывало, конечно, всплакнет, но это уже были отголосками былой скорби, рожденные грустью.