– Пентру пачиму, товарыщ вадитэл, стоите в неположенная места, – обратился он к таксисту, у милиционера был чудовищный местный акцент.
Я мгновенно выудил из кармана своего нового красного пиджака десятку, смял ее в комочек и, подойдя к милиционеру, шепнул, вкладывая бумажку ему в ладонь, как бы пожимая ему руку:
– Мы уже уезжаем, командир. Считайте нас оштрафованными. Извините нас, пожалуйста, мы здесь никогда больше останавливаться не будем.
С этими словами я шагнул к машине, нырнул на заднее сидение и, потеснив своим телом девушек, захлопнул за собой дверцу. Водитель, которого не надо было уговаривать ехать, то и дело поглядывая на милиционера в зеркальце заднего обзора, тут же тронул с места.
– Автосервис, шеф, – назвал я ему адрес. – Там от трассы проедешь немного вниз, и остановишь возле двух зданий по правой стороне шоссе.
– Знаю это место, возил, – отозвался водитель, выруливая на центральную улицу.
Девчонки после происшествия у ресторана сидели в машине тихо и смирно, и только когда мы отъехали достаточно далеко, я обратился к ним:
– Вы знакомы с этими ребятами, что остановили нас у выхода?
Марго, сидевшая рядом со мной, кивнула:
– Они и раньше не давали нам покоя, все проводить до общежития вызывались. Ребята настырные, спортсмены, дзюдоисты кажется, из сборной республики.
– Вполне возможно, – кивнул я, и подумал: хорошо еще, что, на мое счастье, никому из них не пришло в голову опробовать на мне свои спортивные навыки, иначе бы наверняка мы сейчас не ехали домой вместе с девушками, а я, вероятнее всего, валялся бы на клумбе, словно сломанный цветок.
Серега от избытка чувств, его переполнявших, время от времени оборачивался назад, то ли порываясь рассказать какой-то анекдот, то ли собираясь сделать девушкам комплимент, однако девушки, к этому времени уже несколько пришедшие в себя, начинали хихикать только от его забавного вида, поэтому Серый обиженно насупился, и всю оставшуюся дорогу молчал, пока я развлекал их разговорами.
В пути прошло минут двадцать и машина, подкатив к обозначенному месту, остановилась.
– Приехали, – сказал водитель и мы стали выбираться.
Справа от нас, в легкой завесе начинавшего сгущаться тумана, темнели два пятиэтажных здания. Серый, первым выбравшись наружу и передав мне пакет с бутылками и конфетами, сказал: «Я рассчитаюсь», после чего, шаря у себя в карманах, шагнул к водительскому окошку; я подал Маргарите руку, помогая девушке выйти; Сашенька выбралась с другой стороны сама.
Мы уже отошли от машины шагов на двадцать, и Серый почти нагнал нас, когда водитель крикнул: «Эй, ребята, подождите…».
– Вы ничего не забыли в машине, девчонки? – быстро спросил я.
– Да вроде нет, – сказала Саша, поправив висевшую на ее плече сумочку, а Марго лишь отрицательно покачала головой.
– Ты рассчитался с «шефом»? – обернулся я к Серому.
– Еще бы, – ответил тот возмущенно. – Я ему наперед десятку дал, и еще десятку сверху. – И он крикнул водителю: – Тебе че, шеф, денег мало? – Он развел руками и прокричал: – Ну, ты и нахальный, архаровец! Вернусь же, изуродую как бог черепаху.
Водитель не ответил, машина, взвизгнув резиной, развернулась на месте и пропала в ночи.
Миновав обшарпанный вход, мы поднялись по щербленным ступенькам на второй этаж здания, которое было семейным общежитием, и Серый, доставая ключи от квартиры, вместе с ними вытащил из кармана смятую десятку. Посмотрев на нее удивленно, он перевел свой взгляд на нас, после чего сказал растерянно:
– Кажется, вместо денег я отдал таксисту свой проездной билет на автобус.
Едва он это произнес, как мы с девушками не сдержались и расхохотались во весь голос.
Квартира встретила нас тишиной, вокруг царили пыль и запустение. Девушки, войдя, в недоумении осматривались по сторонам, не обнаружив в квартире столь, казалось бы, необходимых тут телевизора и магнитофона. Однако Серый не растерялся, а предложив им присесть, тут же достал откуда-то из глубин серванта четыре фужера, протер их какой-то салфеткой и принялся разливать шампанское.
Завязав с девушками непринужденную беседу, я вдруг подумал, что отсутствие телевизора и магнитофона – это, пожалуй, идеальный вариант для того, чтобы без лишних проволочек заняться любовью; при этом я с восторгом разглядывал девушек, еще не веря в то, что такие «центровые» гостьи согласились провести этот вечер с нами.
Серега с первой же минуты нашего появления в квартире впился в Марго влюбленным взглядом, и теперь, внимая каждому сказанному ею слову, медленно продвигался к ней по дивану, что было весьма забавно наблюдать со стороны.
Время было уже довольно позднее, и нам была пора определяться по постелям, подумал я, а то девушки, заметив нашу нерешительность, еще скажут, что хотят домой – не драться же нам тогда с ними. Я бросил взгляд на Маргариту – она, конечно, красива и эффектна, но – Серега… но друг… ну, да ладно; переборов себя, я протянул руку Сашеньке – если глаза мои и выбрали Маргариту, то сердцем я все же больше тянулся к ней.
Девушка встала, шагнула ко мне, и мягко улыбнувшись, положила обе руки мне на плечи, словно в танце. Я, стараясь не разрушить возникшего между нами приятного, даже, по-моему, интимного момента, повел Сашеньку в спальню, где прежде, как я припоминал, стояла двуспальная кровать.
Лишь только мы вошли внутрь, Сашенька вновь забросила руки мне на плечи и подставила губы для поцелуя:
– А ты смелый, – почему-то сказала она.
Я поцеловал ее и, обняв за тонкую талию, приподнял девушку над полом.
– Чтобы провести этот вечер с тобой, я готов и не такое, – сказал я. Затем осторожно опустил девушку на пол, при этом ее тонкая шелковая блузка, задравшаяся до лифчика, осталась в моих руках, и тогда я стал медленно поднимать блузку выше и обнажился плоский живот с маленьким симпатичным пупком, затем мои руки расстегнули лифчик, и уже в следующую секунду я приник губами к небольшим, но красивой формы твердым грудкам, вишневые соски которых задорно торчали кверху; от их невинной красоты можно было потерять сознание.
Блузка скользнула еще выше и слетела, коснувшись наших рук, на пол. Только теперь я полностью оценил, насколько Сашенька была миниатюрна и изящна; на сцене варьете она казалась почему-то куда более во плоти.
Нежно целуясь и помогая друг другу раздеться, мы подошли к кровати и улеглись на нее. Упругое и гибкое, но податливое тело Сашеньки извивалось в моих руках до тех пор, пока я не взялся плотно за ее ягодицы и, зафиксировав их положение, не вошел в нее; однако сразу после этого оно стало извиваться еще сильнее. В дальнейшем еще три раза мы возобновляли наши любовные игры, а в коротких перерывах между ними нежились лежа голышом в постели.
Лишь утро, которое наступило до досадного быстро, заставило нас оторваться друг от друга, и теперь, в свете зарождающегося дня, я имел возможность разглядеть Сашеньку во всей ее прекрасной наготе, что доставило мне, признаюсь, огромное удовольствие.
Так и не уснув этой ночью, мы поднялись с постели. Спустя некоторое время, после выпитого нами кофе, когда Серый еще спал, а Рита и Александра, стоя перед трюмо в прихожей, подкрашивались, я сходил в комнату, достал из кармана своего красного пиджака деньги, отсчитал десятками три сотни рублей и, вернувшись, положил стопочку на тумбочку трюмо рядом с сумочкой Сашеньки.
– Савва, что это? – спросила меня Рита, глазами указывая на стопку денег.
– Это вам на такси, девчонки, – неловко чувствуя себя под их взглядами, глухо ответил я.
– Мы не проститутки, Савва, – сказала Рита, глядя на меня с чуть насмешливой улыбкой. – Пойдем отсюда, Александра.
– На такси нам хватит и одной бумажки, – сказала Александра, кончиками пальцев подхватывая сверху стопки червонец и, невзирая на уничтожающий взгляд подруги, пряча его к себе в сумочку.
Я отпер замок двери, руками взял обеих девушек за руки, склонился, прижался на мгновение к ним лицом и проговорил:
– Спасибо вам, девчонки, за чудесную ночь и простите меня, дурака, я не хотел вас обидеть. Вы обе так прекрасны, что я с вами расстаюсь, поверьте, с болью в сердце.
Новелла седьмая
Кавказ, Тбилиси и так далее…
Погрязши в низких наслаждениях,
их аналитик и рапсод,
я достигал в моих падениях
весьма заоблачных высот.