Я крикнул, чтобы все остановились и собрались в кучку, так как мы уже умудрились растянуться шагов на двадцать, а сам стал взмахами руки останавливать проезжающие машины.
– Ты что, Савва? – сказала Лариса, поравнявшись со мной. – Пустяшное это дело. Отсюда до моего дома попросят трояк, а у нас на всех и рубля не наберется.
Я терпеливо махал рукой, но водители, словно сговорившись, объезжали нас стороной – видимо, наша компания не внушала им доверия. Наконец одна машина – «волга» с шашечками на дверцах остановилась, и водитель в форменной фуражке высунулся из окна:
– Ну!..
– Нам на улицу Мо…ую, – сказала Лариса, называя свой адрес.
– Три рубля, – сказал водитель. – Но я могу взять только четверых, придется, если вам это подходит, делать два рейса.
– Шеф, возьми шесть рублей, – вмешался я в его расчеты, – и всех отвезешь одним разом (большая часть нашей с Николаем выручки находилась в данный момент у меня в кармане).
– Хорошо, садитесь, только поаккуратней! – подумав несколько секунд, согласился таксист, после чего мы погрузились в машину. За 10 минут добравшись до места, мы вошли в подъезд дома, где жила Лариса, и тем же манером попытались штурмовать лифт (ехать нам надо было на последний, то ли девятый, то ли десятый этаж). Но с лифтом договориться не удалось, он с лишним грузом не шел, поэтому на этот раз пришлось добираться двумя партиями.
Квартира, в которую мы вошли, оказалась небольшой, 2– Комнатной, стандартной планировки, но это была, поверьте мне, сказочная квартира! Родители Ларисы в настоящий момент работали в какой-то из африканских стран, а их единственная дочь – двадцатилетняя студентка вуза, жила в квартире одна. На стенах обеих комнат и коридора теснились картины, в основном, почему-то, с морскими и лесными пейзажами, а все свободное пространство между ними было заполнено африканскими масками из дерева, кожи, перьев, глины и даже камня. На полу, куда не ступи, стояли разных форм и размеров вазы – от стеклянных до глиняных и металлических, от миниатюрных – всего в несколько сантиметров высотой – до полутораметровых, а какая здесь была радиоаппаратура – фантастика! Просто обалдеть! Ни в одной чековой или валютной «Березке» такой, уж поверьте мне, было не сыскать. Видимо, родители Ларисы везли ее из самой Африки, или еще откуда-нибудь.
Лариса включила огромный музыкальный центр «Пионер», заиграла медленная музыка – божественный «Квин», и прозвучало предложение танцевать. Согласитесь, что это предложение было смешным, ведь практически никто из нашей компании, за исключением меня, не держался на ногах. Славик, взявшийся наливать портвейн из банки в хрустальные бокалы, которые он достал из комода, не справился с этим ответственным делом и повалил бокалы на стол, уронив один из них на пол и разбив его вдребезги. Даже я, более других заинтересованный, чтобы народ был попьянее, понял, что наступил предел.
Елена с Андреем, недолго думая и не расцепляя объятий, удалились в спальню, Лариса застелила в зале диван и укладывала на него что-то бормочущего и по-детски тянущегося к ней руками полуодетого Славика, а Яночка сняла с какой-то антресоли перину и с моей помощью понесла ее на кухню: нам, молоденьким, для уединения отвели это уютное многофункциональное помещение… (ах, сколько замечательных минут в своей жизни я провел на кухнях!.. – и, кстати, не только сидя за столом).
Как только мы погасили в кухне свет, Яночка, оперативно разоблачившись, осталась в костюме Евы, причем на талии у девушки обнаружился узкий кожаный ремешок. Последовав ее примеру, я уже через минуту тоже избавился от вещей. Но не успел я спросить, для чего предназначен этот самый ремешок, как девушка, потянув меня на себя, скрестила ноги над моей спиной и, накинув ремешок на свои щиколотки, затянула его узлом.
«Поистине, век живи и век учись!» – мелькнула у меня мысль и я, склонившись над девушкой, поцеловал ее в шею.
– Только люби меня потихоньку, – шепнула мне Яна, закончив свои манипуляции и укладываясь поудобнее, – я в этом деле недавно, только учусь.
Я начал движения осторожно, как моя партнерша и просила, но вскоре, не сдержавшись, с урчанием набросился на Яночку и уже через минуту-другую «приплыл»: сказалось более чем недельное воздержание. После чего улегся рядом с нею. Моя «ученица», покрутившись на «ложе» минуты две-три, сморилась и мирно засопела. Я был разочарован, ведь даже во вкус войти не успел, но девочка уже спала, не насиловать же ее спящую, и обижаться было не на кого – сам все затеял, сам всех напоил.
Спустя некоторое время я встал и направился в ванную комнату, где, к великой моей радости, в кране обнаружилась горячая вода. Тщательно сполоснув ванну и брызнув на дно какого-то шампуня, я стал ее наполнять. Вскоре, лежа в ванной при выключенном свете, я наслаждался, отмокая в пенной ароматной воде, временами доливая порцию горячей воды, и только что не похрюкивал от удовольствия.
Неожиданно уютная ночная тишина нарушилась приближающимися неуверенными шагами: кто-то, шлепая по полу босиком, направлялся в сторону санузла. Я замер: если кому-то приспичило в туалет, то это в соседнюю дверь, а если в ванную… то это может быть только кто-то из девушек – Лариса или Елена, – не будет же мужик, да еще в таком состоянии, помышлять о купании. Дверь открылась, и в ванную вошла Лариса – я узнал ее в слабеньком свете, пробивавшемся с улицы сквозь окошко из кухни, по рельефной фигуре.
Лариса была неглиже, через руку переброшен халат. Не решившись включить свет (очевидно, не желая нас, спящих в кухне, беспокоить), и теперь, почувствовав, что в ванной кто-то есть, Лариса, высунув руку назад, стала нашаривать выключатель и спросила негромко:
– Кто здесь?
– Это я, Савва, ваш гость, – прошептал я. – Не включай свет, Лорочка.
Лариса, мгновенно прикрывшись халатом, остановилась в дверях.
– А где Яна? – спросила она смущенно, явно намереваясь уйти.
– Спит девочка, – сказал я. – Портвейн ее сморил. А ты заходи, заходи, чего стесняешься? – С этими словами я протянул ей руку. «Если она только что переспала со Славиком, то, вероятнее всего, уйдет, – подумалось мне, – а если между ними ничего не было, то, возможно, останется».
Лариса стояла, обеими руками прижимая к телу халат, словно защищаясь им от меня. Встав и перешагнув через край ванной, я одним движением (борцовским, называемым «перевод») притянул ее и одновременно развернул спиной к себе так, что ее округлые и плотные, как наливные яблочки, груди легли в мои ладони. А бедра, теплые и упругие, соприкоснулись с моими. Губами я уткнулся ей в шею, и то ли зашептал, то ли застонал:
– Лорка, ты такая сладкая, пожалуйста, не уходи, останься со мной…
Девушка сделала несколько молчаливых попыток вырваться, но размеры ванной комнаты не давали простора для борьбы, а я удерживал ее нежно, но крепко.
– Савва, послушай, ну это же… это смешно… – Прошептала она.
– Почему же смешно?
– Я пришла искупаться, а ты…
– Все правильно, я здесь тебя уже давно жду, – сказал я, не давая ей договорить и вновь целуя в затылок. Я целовал ее так какое-то время, потом стал прикусывать зубами. Лариса в моих руках постепенно расслабилась, обмякла, и тогда я развернул ее лицом к себе и крепко поцеловал в губы, после чего отпустил. Девушка швырнула ненужный теперь халат на умывальник и, повернувшись ко мне лицом, смело шагнула в ванну.
– Ну, хорошо… Ты хочешь прямо здесь? – спросила она.
– Да, хочу! – сказал я с восторгом, обнимая и целуя ее, – здесь и сейчас!
Пустив струю воды через рожок душа, я стал нежно обмывать ее тело теплой струей. Это необыкновенное ощущение, когда вы стоите с женщиной под душем, когда ваши руки скользят по ее телу, на мгновенья замирая то там, то здесь, в различных укромных местечках ее тела, а затем внезапно переходят на другие его части. Эта великолепная церемония хороша также для первого знакомства, как вот в нашем с ней случае; при этом наши тела прижимались друг к другу самыми неожиданными местами, и перед моими глазами, под моими ищущими губами попеременно возникали то округлое плечико, то темнеющий твердый сосок, то нежная кожа ее шеи…
Я уже буквально изнемогал от возбуждения, и мы, топчась в ванной, стали искать подходящую для обоих позу, но лицом к лицу ничего не получалось, а задом ко мне девушка стеснялась повернуться. Я шепнул Ларисе, чтобы она подождала минуту и, выскочив из ванной, бросился в зал.