Алекс Стрейн - Птица счастья

Но она не ощутила боли. Она вдруг поняла, что хотела именно этого. Его объятие показалось ей неукротимым, и отчаянным, и… знакомым, словно она не в первый раз припадала к его груди, цепляясь за сильные руки и поглаживая широкую грудь. Так не должно было быть, это было неправильно, потому что она всегда принадлежала только Рэю, ему одному… Даже после его смерти!

— Все, хватит! — вдруг яростно воскликнул он, отшатываясь от Мэг, словно выдирая себя из объятий ее тонких белых рук. — А теперь посмотри на меня, Мэг!

Димитрис тряхнул ее за плечи, и Мэг, холодея, открыла налитые свинцом веки.

Она увидела его лицо. Все по отдельности: лоб, щеки, нос, губы, подбородок…

Мгновением позже в ее мозгу сложилась единая картинка. Ее сон, многорукое и многоногое чудовище с улыбкой Рэя. Он сбылся!

— Рэй… — не веря своим глазам, прошептала Мэг, глядя на него с суеверным ужасом.

— Ты все еще помнишь меня, любовь моя.

Помнит ли она его? В голове Мэг будто взорвалась бомба. Мэг хрипло и надрывно застонала и, как сломанная кукла, рухнула на пол в глубоком обмороке.

Мэг пришла в себя и обнаружила, что она лежит на огромной кровати. Ночник тусклым светом освещал почти пустую комнату. В голове было пусто и звонко, за исключением какого-то странного видения, туманного, расплывчатого и очень страшного.

Мне приснился очередной кошмар! — сказала себе Мэг и вздрогнула, напуганная едва уловимым передвижением чего-то большого у окна. Она быстро села, разглядывая спину стоящего у окна мужчины. Димитрис… Что он здесь делает?

— Ты уже пришла в себя? — спросил Димитрис, обернулся и оказался… Рэем. — Больше не вздумай демонстрировать мне свою чувствительность, у меня не слишком много терпения.

— Рэй! — Мэг хотела кричать, но ее голос звучал еле слышно.

Она не воспринимала его странного поведения, но, когда он издевательски поклонился, словно представляясь, ее голову и тело, несмотря на душную июльскую ночь, стал заполнять арктический холод.

— К твоим услугам, дорогая.

— Как ты это сделал? — Мэг и сама не могла понять, что имеет в виду. То ли каким образом он воскрес, то ли зачем нужен был весь этот спектакль.

— Ты имеешь в виду мое лицо? Цветные контактные линзы, крем-краска для волос, южный загар…

Он прижал кончики пальцев к глазам, а когда убрал — его глаза снова стали ледяными озерами серебра. Теперь он снова был прежним Рэем, и от этого новый приступ такой сильной боли полоснул ее сердце, что Мэг едва не согнулась.

— Что тебя еще интересует?

— Елена действительно твоя кузина?

— Нет, но у меня есть несколько греческих кузин — дочерей брата моей матери.

— Ты никогда не говорил мне о родственниках из Греции, — сказала она, осознавая, что обыденность ведущегося разговора — это просто какая-то дикость.

Они говорили не так и не о том! Она считала, что Рэй умер, что он потерян для нее навсегда. А теперь ее мозг почему-то слишком быстро смирился с его внезапным «воскрешением», и она способна вести спокойный разговор. А может, она все-таки сошла с ума и это всего лишь видение, новый кошмар и вот-вот наступит пробуждение? Мэг ущипнула себя и едва не вскрикнула от боли. Рэй ничего не заметил.

— Мы никогда не занимались обсуждением моей родословной, — ровным голосом ответил он, и его губы искривились в издевательской усмешке. — Как ты, наверное, помнишь, у нас ни на что не хватало времени… кроме постели.

Мэг покраснела так, что запылали уши и шея, а на теле выступила противная липкая испарина.

— Ты устроил мне очередную проверку, Рэй? — вдруг тихо спросила она.

— Проверка… — задумчиво повторил он, словно пробуя это слово на вкус, а Мэг почти физически осязала возносившуюся между ними все выше и выше непробиваемую стену.

— Твое исчезновение… — Ее голос стал предательски дрожать, и Мэг испугалась, что сейчас расплачется. — Нам сказали, что ты умер… — Мэг едва протолкнула эти слова сквозь сухое горло. — Это было так больно… Просто невыносимо… Зачем нужна была эта инсценировка, Рэй?

— Еще слишком рано открывать секреты, Мэгги, еще не все участники прибыли для того, чтобы поучаствовать в финальной сцене.

— Не все… кто? О чем ты говоришь?

— Ни о чем. Тебе нужно отдохнуть, ты можешь остаться здесь.

О каком отдыхе он говорит после подобной сцены?

— Нет, я хочу вернуться в ту комнату, которую я занимаю. Мэг встала с кровати.

— Как знаешь. Я провожу. Сколько тебе было надо? — вдруг резко сказал он, привалившись к стене плечом.

— Что? — Мэг замерла посередине комнаты, глядя на него широко раскрытыми глазами.

— Сколько денег тебе было надо?

— Если ты… если еще одно слово… — Мэг стала заикаться от охватившего ее ужаса.

Лицо Рэя исказилось, и он, шагнув к Мэг, схватил ее за плечи и сильно тряхнул.

— Мне не нужны опять эти спектакли, Мэг. Сколько? Просто скажи мне!

— Твои деньги никогда не имели для меня никакого значения.

— Конечно, разве я мог рассчитывать на другой ответ, — пробормотал он и почти отшвырнул ее от себя. — Пошли, я провожу тебя.

Он молча, как под конвоем, провел ее по темным коридорам и замер перед ее дверью. Мэг привидением просочилась в свою комнату.

Утром Мэг не вышла к завтраку, и Дорис не задержалась с визитом, чтобы излить свое раздражение.

— Мэг, что еще с тобой случилось? — зло выговорила Дорис, решительно отказываясь замечать изможденное лицо подруги.

Я должна ей как-то сказать, вяло подумала Мэг.

— А что Димитрис, он выглядит, как обычно? — не отвечая, поинтересовалась она.

— Вполне, — отрезала Дорис, а потом взглянула на Мэг внимательнее. — А что ты имеешь в виду?

— Дорис, можно задать тебе один вопрос?

— Что случилось, Мэг?

— Дорис, я хотела спросить твое мнение. Тебе не кажется, что Димитрис… чем-то напоминает Рэя?..

— Что?! — Глаза Дорис изумленно расширились, она хрипловато и как-то натужно рассмеялась.

Мэг не следовало начинать именно так, потому что Дорис тут же «занесло».

— О господи! Ты опять за свое, Мэг! А ведь я уговаривала тебя сходить к психиатру. А теперь я вижу, что с этим визитом ты здорово запоздала!

— Я просила ответить мне, а не оскорблять! — вспылила Мэг.

— А чего ты хотела? Чтобы я подтвердила этот бред, рожденный твоим больным воображением? На этот раз ты слишком далеко зашла, Мэгги! Ты просто сошла с ума, когда запала на Рэя, а он не польстился на тебя!

— Что?

— Да разве могло быть иначе? Ты связалась с мальчишкой и вдруг узнала, что у него есть такой брат. Разве это не очевидно? Но я ведь тебя предупреждала, чтобы ты даже не пыталась, не так ли? — злорадно продолжила Дорис. — Нельзя иметь все, что хочешь. Тебе никогда не удалось бы удержать Рэя.

— Что ты несешь? — простонала Мэг, схватившись за голову.

— Я знаю, что говорю… Тебе следовало быть ласковой с Дейвом, а не пускать слюни, мечтая о его брате! Хотя, надо сказать, потом ты довольно быстро сообразила, что к чему и как тебе помириться с Дейвом. О, ты так искренне разыграла сострадание и сочувствие в связи с понесенной им утратой! Тебе бы в театре играть! Но я не позволю тебе испортить мне отпуск, как бы ты этого ни хотела. Мы разберемся с тобой потом, дома… Да, и не вздумай своим кислым видом портить настроение Елене и Димитрису. В самом деле, сиди-ка ты в своей комнате, а я скажу им, что у тебя мигрень!

Дорис дошла до двери, но не успела распахнуть створку, как раздался негромкий стук. Дорис резко дернула ручку. Мэг было все равно, кто пришел, после отповеди Дорис она находилась в ступоре.

— Мэг? — Голос Дорис прозвучал как-то странно.

Мэг приоткрыла глаза.

— Ты все еще здесь?

— Приходила Мария.

— Дорис, ты сказала все, что хотела, а теперь уходи.

— Мэг, ты совсем не слушаешь меня. Мария сказала, что к нам приехали гости.

— Гости… О нет!

Неужели Рэй — Димитрис решил устроить целое представление, чтобы сбросить маску пострадавшего в аварии греческого кузена Елены?..

— Ну да, а что тут такого? Приехал Дейв!

— Не может быть, — одними губами прошептала Мэг и, вскочив с кровати, пошатнулась от головокружения.

— Поверить не могу… Ты что, позвонила ему и сказала, как нас найти? — подозрительно осведомилась Дорис.

— Я ничего не говорила ему! — Мэг выбежала из комнаты.

Дорис бросилась следом.