Ему было трудно в этом признаться. Ни одна женщина, которая что-либо значила в его жизни, не была добра к нему. Мать его отвергла, нанеся ему страшную душевную рану. Потом Диана Парди… Но больнее всего ему было, когда его отвергла Сабрина. И все-таки он вернулся через шесть лет, чтобы опять попасть в ласковую западню, которая причинит ему столько же горя, сколько подарит радости. Он трезво смотрел в будущее, зная, что жизнь без Сабрины будет для него еще невыносимее, чем рана, которую она нанесет ему.
Ну, ладно, мстительно оборвал себя Бретт, по крайней мере получу удовольствие от ее тела, укрощу ее хотя бы в постели. Он услышал стук в висках и почувствовал, как в нем нарастает желание, едва он представил себе Сабрину обнаженной. Глаза у него затуманились…
Сабрина, как завороженная, смотрела на протянутую руку… Ничто не могло доставить ей большей радости, чем возможность поцеловать эту руку, прижаться к его телу… Понимая, куда могут завести ее подобные мысли, Сабрина с трудом отвела взгляд от его руки и тут же встретилась с ним глазами. У нее перехватило дыхание. Он так смотрел на нее, что Сабрина с трудом удержалась, чтобы не броситься ему на шею, и опустила глаза, но и это не принесло ей облегчения.
Странная улыбка блуждала на его губах. Он подошел ближе.
— Мужчины не умеют скрывать свое желание, в отличие от женщин и, только коснувшись ее, мужчина может узнать, как она к нему относится. — Он протянул руку и коснулся ее груди. Провел большим пальцем по соску, тотчас затвердевшему, и поцеловал в губы.
Сабрина безнадежно боролась со своим желанием. Она не должна! Пусть она решила принять его предложение, это другое… Это реальность. Но сейчас она не должна позволять ему… трогать ее… Не должна… Но, Боже, как же замечательно, когда он прикасается к ней. Она вся дрожит от радости и наслаждения… Однако Сабрина собрала остатки воли и прошептала:
— Н-н-нет. В-в-вы с-с-сказали, что дадите мне время обдумать сделку.
Бретт уставился на нее, ничего не понимая, и прошло несколько секунд прежде, чем он грустно покачал головой.
— Прошу прощения, моя радость, но никаких сделок не будет. Никогда. — Он взял ее за плечи, привлек к себе и прижался к ней жаждущим ртом.
Сабрина не в силах была ему сопротивляться.
Да И нужно ли? Ведь она сама жаждет его… Он поднял ее и быстро понес по лестнице, не отрывая от нее своих губ. Сабрина не стала вырываться. Она любит его. А он ее хочет, и это все, что ей теперь нужно. Мучиться она будет потом. Спрашивать себя, где были ее стыд и гордость.
Бретт ногой отворил дверь, стремительно пересек первую комнату, вошел в спальню и положил ее на огромную кровать.
Он тяжело дышал, когда лег рядом с ней, и хрипло прошептал:
— Господи, ты настоящая Венера, только в следующий раз, моя радость, я постараюсь, чтобы кровать была поближе.
Сабрина еще не успела вдуматься в его слова, как он опять поцеловал ее, и она забыла обо всем. О сопротивлении больше не могло идти речи.
Она наслаждалась его поцелуями, вкусом его губ, а Бретт медленно провел рукой по ее волосам, снял серебряную сетку, державшую волосы, и с нежностью распустил тяжелые огненные кудри. Он не отпускал ее губ, и с каждой секундой Сабрина хотела его все сильнее.
Она и не думала бежать или останавливать его, и только радостно вздыхала, гладя его шелковистую грудь и плечи и удивляясь тому, что его кожа напомнила ей о нагретом солнцем атласе. Ей так хотелось слиться с ним…
Весь погруженный в наслаждение, Бретт, тем не менее, помнил о расплате. Она в его объятиях, в его постели, и он понимал, что никогда больше не отпустит ее от себя. Не сможет! Она принадлежит ему, и еще до того, как наступит утро, она тоже будет это знать.
Сабрина еще успела отметить на удивление мягкое и теплое покрывало под ней, приятно щекочущее голые плечи, и неяркий огонек свечи. Но когда его руки опустились ей на плечи и принялись гладить нежную кожу, а потом стянули пониже платье, чтобы добраться до грудей, она забыла обо всем на свете.
Она затрепетала, стоило его руке коснуться ее груди, а он гладил и ласкал ее, пока она не поняла, что сойдет с ума от желания. И тогда она распахнула на нем рубашку, радуясь, что он понял ее и скинул ненужную тряпку, и обхватила его за шею, стала гладить его спину, грудь. Легко коснувшись пальчиками его сосков, она слегка сжала их, как он делал с нею, и он ответил на ее ласку.
— О нет! — шепнул Бретт. — Подожди. Я так тебя хочу. Я так долго этого ждал. Я не смогу терпеть.
Но она тоже ждала, поэтому, совсем не думая, что говорит, ответила ему:
— Я тоже хочу тебя. Я тоже хочу тебя ласкать.
Этого Бретт не мог выдержать. Он впился в ее губы с такой силой, что ее желание стало почти нестерпимым. Потом он отпустил ее губы и стал жарко целовать ей шею и груди, проводить влажным горячим языком по затвердевшим соскам и вокруг них, а когда он слегка куснул их, Сабрина не стерпела и выгнулась под ним, требуя новых ласк.
Когда Бретт ненадолго оторвался от нее, Сабрина недовольно застонала. Он немного повозился с ее платьем, и мгновение спустя оно, шурша, упало на пол, а Сабрина осталась лежать обнаженная на кровати.
Он долго молчал, потом Сабрина услыхала его неожиданно охрипший голос:
— Ох, Сабрина, ты такая красивая… даже лучше, чем я помню.
Сабрина робко приоткрыла глаза и увидала, что он стоит возле нее на коленях. Увидала его голую грудь, натянутые бриджи. Она увидела в них и страсть, и желание, но и еще что-то, отчего бессознательно потянулась к нему, тоже охваченная страстью.
Однако Бретт нежно развел ее руки.
— Я хочу смотреть на тебя. Я так часто мечтал о том, как ты будешь лежать здесь, рядом со мной…
На этот раз Сабрина успела разглядеть комнату, черный бархатный полог над кроватью и великолепную тигровую шкуру, на которой она лежала. Не веря своим глазам, Сабрина прикоснулась к ней, попробовала на ощупь шелковистый мех и подивилась рыжим и черным полосам.
Бретт наклонился к ее лицу и прошептал:
— Когда я убил этого тигра в Индии, я представил, как ты будешь лежать на его шкуре… как мы вместе будем лежать на ней.
Сабрина перевела на него взгляд и, не отрываясь, завороженно смотрела, как он снимает бриджи и предстает перед ней совершенно обнаженным. Он совсем не смущался, даже вроде наоборот, ему хотелось, чтобы она смотрела на него и видела, какой он сильный и красивый.
Перед Сабриной был божественно красивый зверь, мускулистый, стройный, грациозный, с широкими плечами, узкими бедрами и длинными мощными ногами, но Сабрина не могла оторвать взгляд от его лица, от прекрасного и любимого лица, от всей души желая, чтобы он всегда так смотрел на нее и пришел к ней с любовью в сердце.
Его взгляд восхищенно скользил по ее телу, остановился на коралловых сосках, потом на животе. Сабрине казалось, что он обжигает ее своим взглядом, поэтому когда он задержал его на золотистых волосах, ей показалось, что он уже трогает ее, ласкает ее, целует ее… там. В голове у Сабрины замелькали такие мысли, что она закрыла глаза, боясь, что Бретт прочитает их.
Бретт молча смотрел на нее, и кровь стучала у него в висках. Все его тело содрогалось в исступленном желании немедленно слиться с ее телом. Ее огненные волосы разметались по звериной шкуре, а золотистое тело словно светилось на рыже-черных полосах звериной шкуры. Бретт в жизни не видел ничего прекраснее. Сабрина была создана для любви. Высокая грудь, тонкая талия, восхитительно безупречные бедра.
Застонав, он лег рядом с ней, принял ее в свои объятия и языком открыл ей губы. Он сжал ей ноги своими бедрами и так притиснул ее к себе, словно хотел принять ее в себя и слиться с ней воедино.
Ощутив его горячее прикосновение, Сабрина было испугалась, но потом опомнилась и, вздохнув, с радостью открылась ему навстречу, целуя и лаская его. Она тоже обняла его, чтобы быть еще ближе, с удовольствием ощущая прикосновение его волос к своей груди и жар его мужской плоти на своем животе.
Бретт целовал ее груди, живот, потом коснулся губами рыжих волосков. Сабрина застонала, чувствуя, как он опускается еще ниже и его язык уже коснулся ее там, где еще ни разу не касался. Она было сжалась от страха и восторга, но он ласково раздвинул ей ноги, и Сабрина с радостью подчинилась ему, испытывая неземное блаженство.
Немного испугавшись собственных чувств, Сабрина ухватилась за черные волосы Бретта, желая остановить его и думая, что умрет, если он не перестанет. Она вскрикнула от восторга, когда он сжал ее груди, не отрывая языка и губ от сладкой женской плоти, заполученной в его полную власть.