– Пошли!
Она то и дело норовила пнуть его ногой. Впереди он разглядел силуэт женщины, привалившейся к каменной стене.
– Пожалуйста... – Она попыталась высвободиться. – С ней что-то случилось.
Песок вокруг был истоптан английскими солдатскими ботинками и, судя по следам, ботинки эти были женские. Никаких следов костра. Ни тюков, ни рюкзаков, в которых могла бы быть хоть какая-то утварь. На глаза ему попался только один-единственный бурдюк с водой.
Вторая женщина лежала в обмороке, привалившись спиной к стене и чуть отвернув в сторону бледное лицо. Она тоже оказалась белой. Грязная и истерзанная одежда красноречивее всяких слов говорила о том, что ей пришлось перенести. Вздохнув, он разжал руки, отпустив свою пленницу. Та сразу бросилась к лежавшей, устроила ее поудобнее на земле, бережно положила ее голову себе на колени и, склонившись, что-то принялась говорить. Майкл неторопливо подошел поближе и остановился как вкопанный.
Он узнал лежавшую на песке женщину.
Какой англичанин в Египте не знал эту аристократку, жену министра общественных работ? Майклу пару раз довелось быть на торжественных приемах, которые почтил своим присутствием сам сэр Кристофер Донелли. Однако только три года спустя после приезда в Египет ему наконец представилась возможность быть лично представленным супруге археолога. Как и большинство мужчин, он восхищался красотой леди издали. Из своих источников в Каире он знал, что месяца два назад в Египет прибыла сестра сэра Донелли.
Должно быть, эти две госпожи были вместе с караваном, который направлялся в базовый лагерь Донелли. Тот самый караван, который он собирался встретить.
Майкл поднял глаза и уперся взглядом в черное дуло своего второго револьвера.
– Черт!
Девушка дрожащей рукой взвела курок.
– Клянусь... Я на самом деле выстрелю... – Револьвер в ее руке ходил ходуном. Ладонь второй руки заботливо лежала на лбу леди Александры. – Уходите и оставьте нас.
– Принцесса, я не могу этого сделать.
Он не пытался отобрать у нее револьвер, чтобы не получить в грудь шальную пулю. Поэтому не сдвинулся с места, опустился на корточки и подчеркнуто спокойно сложил руки на коленях.
– За вами гнался еще oдин всадник, – негромко сказал он. – Я не он. И я вам не враг, мисс Донелли.
Услышав свое имя, девушка вздрогнула.
– Не приближайтесь! Я не шучу. Если вы не один из них, откуда вам знать?
Сестра сэра Донелли пробыла в Египте слишком недолго, чтобы узнать, кто он такой. И вряд ли поверит ему.
– Как и ваш брат, я на службе у его величества, – спокойно ответил он.
Дуло револьвера чуть дрогнуло, девушка пришла в замешательство.
– Сказать можно все, что угодно, – произнесла она неуверенным тоном.
Ее била дрожь. И немудрено. Вечера в пустыне холодные, а если на тебе промокшая одежда... Да и револьвер слишком тяжел для девичьей руки. Майкл терпеливо ждал, когда девушка лишится последних сил.
– Вы лучше спросите, в каком месте в Англии я живу, – сказал он.
– Ваш английский великолепен. – Теперь в ее шепоте явственно слышались напряженные нотки. – Конечно, вам довелось довольно долго пожить в метрополии. Обычное дело.
Голову она держала вызывающе прямо, и Майкл ощущал неловкость. Молодой женщине, судя по всему, немало пришлось вынести, и она вела себя как подраненная тигрица. Не отличавшийся сентиментальностью, Майкл, однако, был глубоко тронут смелостью женщины.
К несчастью, в нынешней схватке характеров ей предстояло потерпеть поражение. Впрочем, ирландец, пусть и самого затрапезного вида, всегда остается крепким орешком.
Продержалась она на полчаса дольше, чем он рассчитывал.
Бриана чуть приоткрыла глаза и, замерев, вся превратилась в слух. Лежала она на спине в палатке, в которой оба откидных клапана были подняты. Лицо обдувал легкий ветерок. Девушка осторожно повернула голову. Снаружи напротив входа догорал небольшой костер, и запах свежезаваренного кофе долетел до ее ноздрей. Кто-то подвесил над огнем котелок и кофейник.
Бриана рывком села, подтянув до шеи край одеяла. На ней была только тонкая домотканая нижняя рубашка, все еще влажная после недавнего купания в озерке, и она застыла в смущении.
Услышав громкий судорожный вздох, Бриана резко повернулась и обнаружила рядом с собой спящую Александру. Юбка ее и жакет были изодраны и измазаны грязью и засохшей кровью. Увидев, что одеяло сползло с Алекс, Бриана заботливо укрыла ее. Александра пошевелилась во сне, что-то пробормотала, но так и не проснулась. В этот момент Бриана вспомнила все, и сердце ее болезненно сжалось.
Она подкралась к выходу из палатки и осторожно выглянула наружу. Лагерь их был разбит совсем неподалеку от озерка. Кочевника, знатока классического английского языка, нигде не было видно. Торопливо порывшись в вещах в надежде отыскать хоть какое-нибудь оружие, Бриана разочарованно выпрямилась. Ничего. Зато обнаружилась еда, потому как из котелка доносился аппетитный запах. Девушка увидела несколько оловянных мисок и ложек. В нетерпении схватив посуду и ложку, она зачерпнула из котелка и вытащила кусок, очень напоминавший мясо. Осторожно лизнув его языком, чтобы узнать, горячее оно или нет, девушка поспешно отправила кусок в рот. Боже мой, какое наслаждение! Ничего вкуснее ей за всю свою жизнь пробовать не приходилось. Она ела, давясь, едва успевая прожевать один кусок, и тут же запихивала следующий. Мясо ящериц с рисом было восхитительным.
Она настолько была увлечена поглощением пищи, что не услышала шагов и, лишь оторвавшись от котелка и подняв голову, увидела, что к ней подходит тот, кто захватил их в плен. В правой руке он нес саперную лопатку и винтовку, на левом плече висел рюкзак. Увидев возле костра Бриану, он замедлил шаги. Заметив беспорядок в разложенных вещах – явный признак того, что она в них рылась, – он остановился и пристально на нее посмотрел. Потом сунул руку под бурнус; извлек жутковатого вида нож и с размаху всадил его в дерево поблизости.
– Я не собираюсь вас упрекать, – сухо заметил кочевник, – но вижу, вы рылись в моих вещах.
Бриана с трудом проглотила кусок мяса. Одеяло с нее сползло до пояса, она подтянула его и зябко закутала плечи. После этого она поднялась, подумав, что если бы он хотел, то уже давным-давно убил бы ее. Кочевник был высокорослым и широким в плечах. Такие, да еще с таким ножом, всегда своего добиваются. Лицо, густо заросшее бородой, мрачный пристальный взгляд. Преодолев страх, она горделиво вздернула подбородок:
– Где моя одежда?
– Вон там, на скалах. – Подошел он к ней совершенно бесшумно, ни единая песчинка под сапогом не скрипнула. Остановившись, он бросил на землю лопату, затем рюкзак. – Когда взойдет солнце, одежда высохнет.
Отцепив от пояса небольшой бурдюк, он протянул его Бриане:
– Попейте. Помогает утолить голод.
Бриана неохотно приняла бурдюк и с легким отвращением заставила себя поднести его к губам. Это оказалось теплое молоко. От неожиданности девушка даже поперхнулась.
– К нему, конечно, надо привычку иметь, – с едва уловимой усмешкой заметил он. – Но лучшего средства восстановить силы здесь не найти. Пейте.
Его совету она последовала лишь потому, что где-то слышала о том, что молоко верблюдицы продлевает жизнь. Напившись, она вернула ему бурдюки вытерла тыльной стороной ладони губы.
Поплотнее стянув на груди одеяло, она наблюдала, как он ходит по их маленькому лагерю. Было довольно светло из-за полной луны, стоявшей высоко в безоблачном небе.
– Что вы собираетесь с нами сделать?
– Вернуть вас вашему брату, – ответил он, даже не взглянув на нее. Присел на корточки, снял кофейник с огня и налил себе в кружку кофе.
– Вы говорите о Кристофере? Вы знаете, где он?
– Если направитесь на юг, доберетесь до его лагеря. – Он бросил на нее внимательный взгляд. – Это не вы застрелили парня, что валяется неподалеку?
– Я неплохо стреляю. К великому сожалению моего семейства, мне очень нравилось бегать на ярмарки и стрелять в тире. – Она осеклась, ее взгляд упал на валявшуюся неподалеку лопатку, и она спросила: – Вы его похоронили?
– В убийстве вас никто не обвинит, – негромко ответил он, словно угадав ее мысли, – я похоронил его. Чем меньше следов мы оставим, тем лучше.
Бриана не верила ни единому его слову. Скорее всего он либо продаст ее на каком-нибудь невольничьем рынке, либо, натешившись с ней вволю, просто убьет. Ведь он наверняка из тех негодяев, которые напали на караван.