Это был снимок мужчины и женщины, сидевших верхом на верблюде. Мужчина с веселым видом обнимал улыбающуюся женщину за талию. Лицо ее, исполненное искреннего обожания, было повернуто к нему. На заднем плане виднелись ярко освещенные солнцем пирамиды Гизы.
Завороженный мастерской работой фотографа, Майкл поднес фотографию к зажженной керосиновой лампе. Внизу в рамку был вставлен еще один маленький снимок. Он вытащил его, поднес к глазам и увидел Александру Донелли в костюме арабской танцовщицы. Майкл покачал головой. Несколько неожиданное для дочери высокородного графа и супруги Донелли культурное разнообразие. Донелли... В который уже раз он мысленно повторил вопросы, вы званные поспешным отъездом этого человека.
– Сестра Донелли-паши хорошо фотографирует, правда?
Майкл поставил рамку с фотографией обратно на полку, а перед глазами пронеслась картина: девушка с револьвером в руке стоит перед ним, а дуло нацелено ему в грудь.
– Это все фотографировала мисс Донелли? Слуга кивнул в сторону снимка, сделанного в Гизе:
– Леди Александра путешествует по Египту и пишет книгу для Британского музея. Вы ведь с ней знакомы?
Майкл, оказавшись в Египте, с самого начала предпочел держаться подальше от круга лиц, составлявших цвет местного общества, и теперь об этом пожалел.
– Зачем Донелли бросился в Эль-Мусу? – вопросом на вопрос ответил он.
– Донелли-паша потерял себя, эфенди. Когда он вернулся с того места, где нашли тела, видно было, что он одержим шайтаном. Покидал что-то в вещевой мешок, схватил винтовку, револьверы и ускакал.
– Один? В одиночку, несколько сот миль через пустыню и без охраны?
– Эфенди, вы тоже отправились в путь один. Какая охрана, когда вон целый отряд не сумел никого защитить. А Донелли-паша прекрасно говорит по-арабски, да и Сахару изъездил вдоль и поперек.
Майкл не нашелся, что на это возразить, и еще раз вгляделся в фотографию. Вполне может быть, что Донелли и не был тщедушным и пугливым чиновником британской администрации. Если же он хоть наполовину храбр так, как его сестра, этот наверняка останется в живых и в самой преисподней.
– Я принесу тушеной баранины, господин, – склонился в поклоне слуга.
– Прекрасно, – кивнул Майкл. – Как тебя зовут?
– Абдул. Ужин будет подан вовремя.
Снова переведя взгляд на фотографию влюбленных в Гизе, он машинально сунул руку в нагрудный карман, вытащил сигарету, начал разминать ее в пальцах и наконец опомнился. Дело не в том, что курить в палатке не следует. Удивительно, что леди Александра воспитывалась в том же самом избранном круге, в котором он сам пребывал всю свою жизнь. Тем не менее ей каким-то неведомым образом удалось выйти за узкие чопорные рамки мира аристократии. Еще сильнее впечатлило то, что она вышла замуж за ирландского простолюдина.
Черт возьми, смерть Причардса действительно выбила его из колеи. За десять лет у него на глазах капитан превратился в мужественного бойца и надежного друга, который никогда не ныл, не жаловался на жизнь, принимал ее такой, какая она есть. Майкл лежал навзничь на койке, обе ноги на полу, одна рука закинута за голову, глаза закрыты. Его излюбленная поза. Он всегда испытывал душевное неудобство, как только начинал понимать, что окружающая обстановка чем дальше, тем больше становится ему приятной. Каждую косточку буквально ломило от усталости. Пора подумать, когда и как ему возвращаться в Каир. А до этого надо отыскать Донелли, чтобы вернуть ему сестру и жену. Выходит, что теперь это его долг.
А пока какое-то время он еще побудет здесь.
Он не слышал, когда пришла Бриана. Солнце садилось, заметно посвежело, и девушка осторожно укрыла майора походным одеялом. Она стояла и смотрела на его уставшее, давно небритое лицо. Даже во сне от него исходила притягательная мужская сила.
Майор Фаллон, лежавший на кровати, выглядел худым, длинным и неожиданно широкоплечим. Распахнувшийся бурнус открыл ее взгляду кинжал в ножнах на правом бедре. Глядя на крепкие ноги майора, Бриана вспомнила, как они три дня напролет тащились по пескам, переваливая с дюны на дюну, и этому кошмару, казалось, не будет конца. Уже на исходе она поняла: Фаллону неизвестно слово «усталость». Он неутомимо тащил на себе Александру, в то время как Бриана едва держалась на своем верблюде.
Девушка вздохнула, прикрутила фитиль керосиновой лампы над изголовьем койки. И почувствовала пальцы майора на своем запястье.
Вздрогнув, она рывком повернула голову и натолкнулась на его затуманенный взгляд из-под полуопущенных век. Майор, видимо, все еще спал, и ему что-то снилось.
Бриана не убрала руку. Несмотря на все свои разглагольствования о равноправии женщин и манеру себя вести, в ней оставалось гораздо больше викторианских нравов, в чем она не осмелилась бы себе признаться. Майкл Фаллон каким-то образом приводил ее в замешательство, хотя с мужчинами ей всегда удавалось держать себя ровно и чуть отстраненно.
По большей части представители противоположного пола раздражали ее своим высокомерием и банальностями. Отваживала она особ такого рода без труда. Стивен, с которым она была обручена, ее не раздражал. Старше ее на три года, он учился на адвоката и мечтал стать светилом британской юриспруденции. Она любила его, и они могли пожениться сразу после окончания им университета, если бы не роковой изъян в ее планах.
Стивен очень хотел детей, чтобы жена обеспечивала его домашним уютом в его полностью респектабельной и степенной жизни. Однако Бриана относилась к Стивену Уильямсу с девичьим обожанием, которое не шло ни в какое сравнение с тем, что девушка испытывала при одном взгляде на майора Фаллона.
Недавно она прикоснулась к нему, и ей мучительно хотелось, чтобы это повторилось.
Майор приподнялся на локте и, окончательно проснувшись, оглядел палатку.
– Что вам здесь нужно? – каким-то скрипучим голосом спросил он.
Она чуть приподняла бровь, и взгляд ее упал на его руку, продолжавшую стальной хваткой удерживать ее запястье.
– Вы что, майор, собираетесь меня поцеловать? Или все же отпустите?
Их взгляды встретились, потом он отвел глаза и еще раз внимательно оглядел палатку, словно хотел убедиться в том, что правильно определил свое местонахождение.
– Похоже, я задремал. Он выпустил ее руку.
– Похоже, сэр, вы проспали целый день.
Волосы у Брианы растрепались, и она убрала за ухо выбившуюся прядь. Она хотела причесаться, но тут же передумала, просто подобрала волосы и перехватила пышную копну на затылке кожаным ремешком.
– Куда это вы собрались, господин майор? – поинтересовалась она. – Спать легли, а сапоги не сняли.
В палатку вошел слуга Кристофера. Когда он увидел, что около койки майора стоит Бриана, то остановился как вкопанный и неожиданно радостно осклабился:
– Мисс Донелли, какое счастье, что с вами все в порядке. Когда вы приехали, я не мог сразу вас поприветствовать.
– Абдул, – Бриана ласково сжала морщинистые руки старого слуги, – я так рада тебя видеть.
На слуге были белый тюрбан и белая с длинными рукавами туника до колен, перехваченная узким кожаным ремнем.
– Подожди ваш брат еще день... Но он так спешил...
Говорил он негромко, боясь разбудить Александру. Бриана повернулась к Фаллону, который продолжал лежать, не собираясь менять позу.
– Абдул, пожалуйста, принесите сюда вещи майора. Он будет спать здесь.
– Но господин просил, чтобы я ничего не приносил.
– Сделай, что тебя просит хозяйка, Абдул, – устало проговорил Фаллон, бросив прищуренный взгляд на Бриану. – А заодно, будь любезен, прихвати кувшин с водой. Хочу ополоснуться.
– Не забудьте заодно и побриться, майор, – усмехнулась Бриана, дождавшись, когда Абдул выйдет из палатки. – А то ох и достанется той несчастной, которую вы будете сегодня целовать.
Легкая усмешка тронула уголки губ майора:
– Мисс Донелли, вы всем мужчинам дерзите?
– Только тем, кому довелось видеть меня в неглиже. А с вами, майор Фаллон, мы уже вышли за пределы обходительных любезностей, разве не так?
По его настороженному взгляду она поняла, что ожидал он от нее совсем другого. Прекрасно. Ничего нет хуже, чем предсказуемость. Установив между ними желаемую дистанцию, Бриана вежливо склонила голову и вышла из палатки как раз в тот момент, когда вернулся Абдул с подносом, уставленным едой.
Палатка Кристофера находилась неподалеку от озерка. Вечерело, и низко над горизонтом висела яркая и крупная одинокая звезда. Ирония состояла в том, что такая живая красота являла себя именно бесплодным пескам пустыни. Чуть в отдалении мальчик гнал небольшое стадо блеющих коз. За спиной Брианы хлопнул полог палатки, и на пороге появился майор в восточном халате. Он мельком бросил взгляд на Бриану, стоявшую у костра, потом принялся пристально вглядываться в окрестности.