Улыбнулась смущенно:
- Спасибо.
- Да не за что, - ухмыльнулся. Вмиг забросил фонендоскоп себе на шею, а затем машинально спрятал руки в карманы. Пристальный взор мне в очи: - Как я понял, это Вы, как раз таки, герой в этом случае: отважно защищали нас от злодеев.
Пристыжено опустила взгляд:
- Как-то... неудачно, - горько рассмеялась и закусила губу.
- Ну... не всегда всему же быть по идеальному плану.
- Да у меня... как-то всё оно... через одно место.
Тихо хихикнул:
- Всему своё время. Москва тоже не сразу строилась. И я, как начинал, так косячил... так косячил, что мой учитель, наставник, куратор... только за голову и хватался. Седел не по дням, а по часам... И если бы не его гордость задетая, будто это он со мной не справляется, то и терпение его золотое ему бы не помогло. Вопреки всему... решил довести дело до конца: слепить из обезьяны человека. Так что, - невольно устремляю ему в лицо взгляд; поджал губы, - если бы не труд, время и терпение - я бы давно пошел куда-то сторожем работать, а не... остался людей здесь лечить.
- Сторож - тоже нормальная профессия, - тихо, язвительно шепчу.
- Профессия, - рассмеялся не менее издевательски. - А вот учитель мой был иного мнения. Всё сулил мне ее и угрожал, как чем-то самым страшным. А потом... пришел момент: заболел тот сильно. Сам себе диагноз давай ставить и коллег подключать. Лечили, лечили его - и всё безуспешно. Пока я нечаянно не наткнулся на одно несоответствие в анализах, зацепку. Все книги, помню, тогда перерыл... и накопал. С меня поржали, а потом - делать нечего: повелись. И что? Вылечил я старого брюзгу. И знаете, что мне в итоге сказал, вместо благодарности? "Ну, Артур, теперь и помирать не стыдно", - тихо рассмеялся сам себе под нос мой Доктор. - С тех пор и я поверил в себя... окончательно. Теперь стараюсь изо всех сил... дабы у старика оставался повод "бесстыдно умереть".
Не сдержалась - рассмеялась я нескромно. Поддержал улыбкой и Афанасьев меня.
- А вы говорите: не по плану всё и всегда. Значит, рано еще... или планы "не очень".
- Спасибо, - шепчу смущенная, пряча взгляд.
- И более того, если бы не медицина: я бы свою жену так и не встретил.
- Вы же говорите, что она - тиран, - осмеливаюсь на иронию.
Хохочет:
- Тиран. Но мой, и ни на кого никогда я ее не променяю. Я не мазохист - просто, когда буря стихает, эта женщина делает меня действительно счастливым.
Улыбнулась я понимающе...
Шумный вздох - и решаюсь на самый жуткий, пугающий, душу мою раздирающий уже давно, вопрос:
- Вы говорите, что со мной всё хорошо...
- Да, - поспешно. - Вы же даже уже ходить умудрились. Так что - все ставки на скорое выздоровление. Авось завтра уже и в ЗАГС можно!.. - хохочет.
- А ребёнок?
Обмер, будто его расстреляли. Глаза округлились:
- Что ребёнок? - искреннее удивление.
- Что с ним? Я - беременна. По крайней мере... была, - сухим, дрожащим голосом прошептала, едва уже не плача, осознавая и без того... уничтожительный ответ.
Глава 35. Палитра Счастья
***
- Вы говорите, что со мной всё хорошо...
- Да, - поспешно. - Вы же даже уже ходить умудрились. Так что - все ставки на скорое выздоровление. Авось завтра уже и в ЗАГС можно!.. - хохочет.
- А ребёнок?
Обмер, будто его расстреляли. Глаза округлились:
- Что ребёнок? - искреннее удивление.
- Что с ним? Я - беременна. По крайней мере... была, - сухим, дрожащим голосом прошептала, едва уже не плача, осознавая и без того... уничтожительный ответ.
Скривился вдруг. Поморщил лоб:
- Нет, - закачал неожиданно головой, его голос прозвучал испуганно, неуверенно, проседая от боли. - Не была...
- КАК? - ошарашенная, выпучила на него очи я. - Одиннадцатая неделя! У меня же... где-то анализы... заключение даже есть! - горько, отчаянно, едва ли не криком. Бесцельный взор около...
- Нет, - не отступает неумолимый Изувер. - Нет, Елизавета... - грохочет бездушный приговор, отбивая молотом по наковальне. - Не было, - добро как-то, заботливо прошептал (будто издеваясь) тщетно пытаясь успокоить меня. - В ту ночь, когда... тебя привезли, я как раз дежурил. Видел всё... собственными глазами, - кивает головой. - Не в секунду же на операцию. Анализы элементарные взяли, ваших опросили... Ребята из хирургии у нас толковые, как и в палате интенсивной терапии, где ты лежала после операции. Черт, да я здесь, у нас ... сколько раз тебе назначал анализы! Где-нибудь, да проскочил бы этот фактор: в крови, в моче!.. Хоть какая-то несостыковка, намек, но был бы! Но ничего... - обмер в молчании, немых рассуждениях. Миг - и резво добавил: - Или муж бы твой сказал!
Нервно выпучил на меня свои угли.
- Он не знал, - виновато прошептала, опустив взор.
Замер, не шевелясь.
Минуты - и снова громко, резво, в волнении:
- Ну, хочешь... УЗИ сделаем?! Завтра с ребятами из гинекологии договорюсь - и там уже без вариантов.
- А сегодня? - молитвой уставилась в глаза.
Выгнул брови. Секунды рассуждений - и сдался:
- Уже, конечно, очень поздно. И все, наверняка, разошлись, но... Жди... Ждите.
***
- Нет, милочка, - сдержанно проговорила пожилая женщина. - Нет здесь беременности. Более того... сама, наверно, знаешь? Да?.. - многозначительный взгляд мне в очи.
Вмиг виновато опускаю глаза, пряча горе и позор.
На ресницах заблестели слезы:
- Да, - едва различимым шепотом.
Закивала та головой:
- Ладно, ладно, вставай, вытирайся... Салфетки там, в углу.
Подчиняюсь.
- И ближайшее время... я не вижу, чтоб была какая беременность. Но точно не месяц назад. Рубцы есть, хотя уже почти все затянулись. Состояние удовлетворительное... в той мере, в которой... - задумчиво, врастяжку пробурчала сама себе под нос. Шумный вздох. Разворот ко мне, пытливый взор: - Аборт, да?
Обомлела я, пришпиленная к месту, забыв даже, что делала.
Но миг - и метнув пристыженный взор на своего врача, Артура Альбертовича, я тут же опустила быстро сорочку. Выровнялась, вытянулась, словно перед расстрельным взводом.
Не знаю, что и ответить.
Но и не надо было уже - та свое решила. Враз закивала головой женщина; разворот ко мне спиной; шумный, болезненный вздох - и цыкнула.
Враз по моим щекам потекли слезы. В момент отвернулась и я, скрывая позор и злость: нех** вам что-то объяснять, уроды.
Но вдруг движение, шаги - и обнял меня Афанасьев, прижал к себе:
- Ну, чего ты? - прошибая шоком до пят. - Всякое бывает... - тепло, заботливо, без капли порицания, неожиданно прошептал; невольно уткнулась ему в грудь носом, давя в себе незваные, жалкие рыдания. Провел, погладил меня по голове: - Ну-ну... Все мы ошибаемся... Всех нас испытывает судьба. Главное... чтоб потом вновь на те же грабли не наступать.
- А она и не наступит, - жестокое, циничное, грохочущими залпами в меня "человечной женщины-врача".
***
Заботливо довел, доставил обратно меня мой нынешний "спаситель", Артур Альбертович, до палаты. Помог даже забраться на кровать, лечь в постель.
Нырнула я под одеяло и тотчас, от позора прячась, уткнулась лицом в подушку. Малодушно давлюсь слезами, едва справляясь с тем, чтоб подавлять громкие, позорные рыдания.
Молчит. Шумные, тревожные вздохи - но на комментарии не решается.
Шорох - шаги на выход.
- А Вы бы могли... - будто током, меня пронзило прозрение. Резко дернулась, отчего сразу взвыла от боли. Мгновения, дабы совладать с собой, - и навожу фокус. Взор в лицо, застывшему в удивлении, врачу.