Ольга Резниченко - Пустоцвет

- НАМ! - бешено взревел. - Как так? Конечно нам! Ты же - невеста моя! А они, - закачал вдруг головой, - не простят тебе этого! Точно говорю! - строит умный, всезнающий вид. - Зуб твой на отсечение даю!

Гогочу истерически, вновь давясь слезами:

- Зуб... мой... на отсечение?!

- А-ага! - не менее придурковато.

Взвыла я позорно, уже не имея сил сопротивляться.

Дико, идиотически:

- Ну, тогда... - шумный вздох, глотая жадно воздух. - В машину пора... и деру давать надо!

- Пора-а... - осипло, словно какой-то старый дед-маньяк, протянул, - тут ты права-а. - На мгновение обмер, и вдруг искренне подмигнул. Еще миг, еще вдох и сам, подавляя в себе смех, выдал (голос стал, как прежде, нормальным, тихим, спокойным): - Ладно, без шуток... действительно пора.

***

Едва въехали обратно в родной город:

- Ну, что... Невеста. Куда тебя подбросить? - ухмыляется.

- На Павлика Морозова, у библиотеки - если несложно.

Рассмеялся вдруг. Взор на мгновение на меня, оторвавшись от дороги:

- Прямо на Павлика? Там же... у библиотеки? И обязательно Морозова? Или можно на своего?

Опять...я покатом, заливаясь, задыхаясь от смеха.

- Ты сегодня перестанешь? Или как?

- А надо? - поддается и тоже хохочет (но тихо, сдержанно).

- Ну... обычно, после того, как хорошо и много посмеешься - немало потом и поплачешь.

- Так ты же вроде... уже поплакала... Или нет? Я че... перебил малину?

- Не перебил, - коротко рассмеялась, пристыжено пряча взгляд.

- Успела?

- Успела...

- Ну, вот и славненько, - улыбнулся. Взор в зеркало, на меня, на дорогу... - А то... ишь какая, виноватого нашла.

- Да я не про то... - торопливо пытаюсь оправдаться, сгорая еще больше от смущения.

- Да я знаю, - добро так, нежно прошептал. Усмехнулся. - Так ты из Балтрайона?

Миг - и отчего-то нахожу силы на игру.

Не без язвы:

- Подруга - да.

- А ты к подруге?

Киваю головой, не отвечая вслух. Скривилась, поджав губы.

Нет ни сил, ни желания... объяснять. А вернее, вспоминать... всю горькую правду своей жизни.

Еще миг - и замерли на остановке.

- Ну, - обернулся, взор мне в очи. - Прощай... Невеста. Али, до встречи...

Ухмыльнулась.

Пристыжено прячу взгляд.

А самой - так и скребут кошки на душе. Внутри сердце вопит, требует удержать Его, не отпускать... любой ценой и под любым предлогом. Но идей - ноль... Да и... неправильно всё это.

Живо ныряю руками к волосам и выпутываю из прядей гребень. Еще миг - и протягиваю своему "знакомому":

- Держи.

- Что это? - улыбается, но мой напор, выжидание - и поддается, берет.

- Заколка.

- Вижу, - ухмыляется. Взор то на бижутерию, то на меня.

- Это - плата: за гостеприимность, за услуги таксиста, экскурсовода... - тихо, мерно, с опаской и особой, какой-то трепетной сладостью, смаком перебираю воспоминания сегодняшнего дня. - Комедианта, - невольно смеюсь, поддаваясь вспышкам чудных картин его гримас, - и за поставщика... спиртного. Я заберу? - кивнула в сторону заднего сидения, где, если мне не изменяет память, хранится мой спасительный сосуд с влагой, дающей силы на сегодняшнее безобразие и безумство. - А то... вдруг у нее там сухо...

Еще одно моргание, взмах ресниц - и вовсе улыбка стерлась с его лица.

Всучил силой в руки обратно трофей:

- Не надо мне ничего, - грубо, обиженно даже.

Криво улыбаюсь, уязвленная, что шутка моя так глупо вышла мне боком.

- Пожалуйста, - сую обратно - не поддается. - Я ее видеть не могу. А этому уроду вернуть - и того обиднее. Пусть лучше удавиться от злости.

- А мне-то она зачем? - криво, горько рассмеялся. - Я замуж пока не собираюсь, - пожал плечами. И пусть улыбка вновь проступила на его устах, все же радости в ней не оказалось.

- В ломбард сдашь - неплохие деньги получишь.

- Сама и сдай.

Закачала головой:

- Совесть не позволит. Как и выбросить.

- Подруге подари.

- Вместе с горем? - резво выстрелила ему в очи. Отвечает тем же. - С тем, что эта цацка мне в итоге принесла? Сколько скандалов, трагедий... Как и вся эта свадьба...

- А мне можно? - криво ухмыльнулся.

- Так ты же ее сдашь - и сотрется всё. А Инка - оставит. Знаю ее: жаба задушит... и оставит. Позолота, жемчуг, фианиты... ручная работа.

- А может, проще тогда владельцу вернуть?

- Я - владелец, - твердо, жестко, гневно.

- Ну, дарителю...

- А мне он моё вернет? - дерзко выпаливаю, отчаянно, с горечью, отчего враз скривился мой собеседник, отвел взгляд в сторону. Нервически сглотнул слюну. Решаюсь продолжить: - То, что у меня отобрал, безжалостно... и бесчеловечно, вернет?

- Что? - выстрелом осмелевшим в очи. Вот только я уже не выдерживаю - и увиливаю взором. Вбок, за спину. В сторону бутылки - нащупываю барышню взглядом.

- Неважно. Так я возьму? - киваю в сторону этилового.

- Бери, что хочешь, - тихо, робко, охрипло.

- Спасибо за все. И не обижайся... если что не так, где или когда сказала, сделала... глупо или резко.

Резвое движение - перелезла, перекинулась через спинку сидения и схватила бутылку. Прижать к груди "трофей" - не решаюсь удостоить Судью, что, ясен пень, откровенно осуждает сейчас меня за столь низменное поведение, но и плевать. Уверенное, стремительное движение - открыть дверь и подаюсь, вываливаюсь наружу, не прощаясь, но ловко роняя на пол авто на память, в благодарность... вместо себя... злосчастное украшение.

***

И пусть подруга хорошей была, и спиртное из самых глубин выворачивало боль и отчаяние, реветь, горевать больше не хотелось. То и дело... мысли возвращались к моему новому знакомому и к тем, таким странным, бесшабашным, на грани риска и сладости, нескольким часам... безумия, смеха и слез... что оказались куда круче, ярче, запоминающееся и приятнее, нежели... вся моя чертова жизнь.

Инке я так и не смогла про Него рассказать. Ничего. Вообще... ничего. Сбежала - и сбежала. Благодетель подсобил с "лекарством" - и весь трехтомник о случившемся. И без того было кому и за что... кости перемывать. Но затем наступало затишье - и я вновь тонула в серо-голубых глазах, что фантомом стояли передо мной... видела перед собой ядовитую ухмылку, гримасы и паясничания... "Беременная мадемуазель" была сродни ангелу, спустившемуся с небес. Спасшим меня... от меня самой. И пусть я действительно не намеревалась ни прыгать с моста, ни еще что иное из этой эпопеи учинять, в остальном же - я была мертвая. Мертвая, пока... Он, имя которого я так и не удосужилась узнать, не оживил меня, не вернул желание... дышать, существовать и двигаться дальше.

- Че улыбаешься? - внезапно гаркнула на меня Инесса, отойдя от прострационного анабиоза.

- В ментовку хочу пойти работать... - попытка увильнуть другой темой от правды.

- Че? - выпучила ошарашено на меня свои хмельные шары подруга, забыв как дышать.

- Опером.

***

- Дочь, я даже не представляю, как ты это всё видишь... честно. Да и потом, кому я буду звонить? Я - бывший военный, а не... Сама понимаешь: разные структуры - разные начальники.

- Вот только не начинай, - ядовито ухмыляюсь отцу. - Кто еще прошлым летом на залив ездил рыбачить с дядей Гришей, дядей Борей и дядей Колей? А?

- Ну-у... - протянул, закатив глаза под лоб; откинулся на спинку стула. - Ты выдала...

- А что им стоит? Пап! Пожалуйста! Мне очень надо!

- Зачем?

Обмерла я. Была - не была. Поймет - не поймет:

- Пользу хочу обществу приносить.

- Опером? - едко, с негодованием.

- Да.

- Почему не врачом?