Мэтт выругался про себя, увидев, что лицо Лэйси смертельно побледнело. Он больно ранил ее и знал об этом, но было слишком поздно. Он никогда раньше не осознавал, как глубоко ревность пустила корни в его сердце, никогда не осознавал, какие мерзкие мысли таились в глубинах его мозга.
В эту ночь они впервые легли спать раздельно. Лэйси, съежившись, легла на своей стороне кровати, тщательно стараясь не касаться его, хотя ей ничего не хотелось больше, чем быть в его объятиях, заглушить свою боль его поцелуями и убедиться, что он любит ее, что его обвинения надуманные, и у них снова будет все хорошо. Как может он быть таким упрямым? Почему он не может забыть о Билли Хендерсоне? Почему бы им не поехать в Канзас и не создать там новую жизнь? Она не будет возражать против вымышленного имени, если это единственный шанс вести мирную жизнь с человеком, которого она любит.
Она долго лежала без сна, надеясь, что Мэтт смягчится и обнимет ее, но он неподвижно лежал на своей стороне постели. Она свернулась калачиком, прикрыв руками живот, слезы безмолвным дождем стекали по щекам. Так она и уснула.
Мэтт провел беспокойную ночь и проснулся рано в мрачном и неопределенном настроении. Он бросил взгляд на Лэйси, которая спала так далеко от него, насколько это было возможно, и почувствовал, как злость вернулась к нему. Почему она не может понять его? Понимает ли она хоть немного, каково это знать, что любой охотник за денежной премией и полицейский в этой части Миссисипи считает его законной добычей? Проклятие!
Выскользнув из постели, он быстро и бесшумно оделся и пошел вниз. Выйдя наружу, да стал на крыльце, оперся о перила и стал прокручивать в голове вчерашнюю ссору. Он наговорил Лэйси мерзостей, сделал обвинения, которые казались теперь абсурдными при свете дня. Он криво усмехнулся. Она беременна. Это создает некоторые сложности. Он никогда не думал о себе в качестве отца, и эта мысль внезапно взволновала его. Он хотел разбудить ее, сказать, как он раскаивается в том, что наговорил ей столько ужасных вещей, а затем решил дать ей немного поспать. У них была тяжелая ночь. Он не сомневался, что ей нужно отдохнуть.
Он станет отцом. Усмехаясь, Мэтт направился в «Черную Лошадь». Было еще рано, но он собирался выпить в честь такого события.
Он был на полпути к салуну, когда к нему подошли Тоби Питмэн и Лайдж Таннер. Мэтт выругался, почувствовав упершийся в бок ствол револьвера.
— Продолжай идти, — посоветовал Питмэн.
— Чего ты хочешь, Тоби?
— Мы просто поговорим немного, и все. Когда дойдем до угла, переходи улицу и иди к тому старому сараю на участке за домом Таккера.
Мэтт кивнул. Его мускулы напряглись, когда Таннер сунул руку в карман его пальто и вытащил револьвер.
Было раннее воскресное утро, и на улице было мало людей. Питмэн приветливо кивнул старой миссис Адаме, когда они проходили мимо пансиона, а затем пересекли улицу. Таннер открыл замок на двери сарая. Когда Мэтт начал упираться, Питмэн втолкнул его внутрь.
Таннер запер за ними дверь и поднес спичку к старой керосиновой лампе, которая висела на гвозде.
— Руки за спину! — приказал Питмэн Мэтту.
— Я думал, мы просто поговорим, — заметил Мэтт, когда Таннер связал ему за спиной руки.
— Так оно и будет, — ответил Питмэн. Он засунул свой револьвер за пояс брюк, затем стал широко расставив ноги и уперев кулаки в бедра. — Я спрашиваю в последний раз, кто ты?
— Я же говорил тебе, — с готовностью ответил Мэтт. — Меня зовут Уолкер.
Питмэн кивнул.
— У меня такое чувство, будто ты что-то скрываешь. Побрей его, Лайдж. Посмотрим, как он выглядит без бороды.
Таннер вытащил из кармана бритву и быстро сбрил бороду и усы Мэтта, усмехаясь, когда лезвие разрезало до крови кожу.
Когда Таннер закончил, бледные глаза Питмэна засветились — он узнал Мэтта.
— Дрего, — пробормотал Питмэн. — Какого черта ты вернулся сюда?
— А какого черта ты думаешь?
— Это чертовски глупо с твоей стороны, — Питмэн покачал головой. — Мы слышали, что ты сбежал, но я никогда не думал, что ты будешь настолько глуп, чтобы показаться здесь. Лайдж сходи, приведи шерифа. Думаю, он будет доволен, как ломовая лошадь, когда увидит, кто у нас здесь есть.
Лайдж Таннер медлил в нерешительности. Затем, пожав плечами, вышел из сарая.
— Значит, это был ты, — сказал Мэтт. — Именно ты убил Хендерсона.
— Наш разговор закончен, — грубо оборвал его Питмен.
— Что я не могу понять, так это почему, — продолжил Мэтт. — Он ведь был почти ребенком.
— Я сказал, заткнись, — прорычал Питмен и приставил свой мясистый кулак к носу Мэтта.
Удар отбросил Мэтта назад, он тяжело упал и хрипло вскрикнул от боли, ударившись о ручку топора. Он громко выругался, когда под весом его тела треснула кость предплечья.
Питмэн наклонился, чтобы поднять Мэтта на ноги, и в этот момент дверь сарая со скрипом отворилась. Не глядя назад, Питмэн сказал: «Лайдж, иди сюда, помоги мне». Затем он тихо хрюкнул и рухнул вперед головой.
С усилием Мэтт откатился в сторону. Он бросил взгляд в сторону двери и слабо усмехнулся, увидев стоящую с лопатой в руке Сюзанну Таккер.
— Поднимайтесь скорее, — сказала она. — У нас мало времени.
Мэтт кивнул, кое-как встал на ноги и поковылял за ней. Его глаза настороженно метались из стороны в сторону, но улицы были пустынными, и никто не видел, как они быстро пробежали вдоль участка Таккера и вошли в дом через заднюю дверь.
В кухне Мэтт опустился на колени, его лицо было мокрым от пота, а в руке пульсировала боль.
— В чем дело? — спросила Сюзанна.
— Моя рука, — сдавленно произнес Мэтт, — она сломана.
— О боже!
Она уставилась на Мэтта, не зная, что делать дальше. Она видела, как Питмэн и Таннер втащили Мэтта в сарай, и поняла, что он попал в беду. Сначала она почувствовала удовлетворение, и ей захотелось, чтобы Тоби Питмэн убил его. В конце концов, Мэтт убил Билли. Но она вспомнила, что Мэтт был мужем Лэйси, а Лэйси была очень добра к ней. Разрываясь между желанием помочь ее мужу и наказать его, она украдкой вышла из дома, точно не представляя себе, что будет делать. Она остановилась у окна сарая. Хотя она не смогла ничего увидеть, так как окно было заколочено досками, но смогла услышать большую часть разговора. Повинуясь порыву, она взяла ржавую лопату, стоявшую у стены, вошла в сарай и ударила по голове Тоби Питмэна. Этот поступок так взволновал ее, что она до сих пор чувствовала слабость и дрожь во всем теле.
У Мэтта закружилась голова от приступа боли, которая волнами вздымалась и опадала в его правой руке. Его взгляд скользнул в сторону Сюзанны, и он забеспокоился, все ли с ней в порядке. Она выглядела хуже, чем чувствовал себя он, а он чувствовал себя чертовски плохо.
— Сюзанна?
—Что?
Она посмотрела на него с таким видом, будто не могла вспомнить, кто он такой.
— Не могла бы ты развязать мне руки? Она моргнула несколько раз, не понимая, что делает муж Лэйси у нее в кухне.
— Сюзанна?
Она тряхнула головой, затем нерешительно улыбнулась и начала возиться с веревкой, которой были связаны руки Мэтта.
Мэтт подавил стон, когда она задела его сломанную руку, а затем его руки освободились. Левой рукой он осторожно поднял вверх свою правую руку и пристроил ее на груди. От этого усилия его лоб заблестел от пота. Сломанная кость не повредила кожу, но рука опухла и покраснела.
Сюзанна склонилась над ним, в ее глазах были сочувствие и беспомощность. Она не могла видеть кого-либо, кто страдал от боли, а рана Мэтта, как она заметила, была ужасной. Он часто и напряженно дышал, а его глаза, глубокие и темные как полночное небо, затуманились от страданий.
— Мэтт, тебе нельзя оставаться здесь, — торопливо пробормотала она, как будто эта мысль только сейчас пришла ей в голову. — Джи-Джи спит наверху.
— Мне больше некуда идти, — задыхаясь, произнес Мэтт. Надежда на то, что Таккер не выдаст его, была слишком слабой. Чертовски слабой.
— Подвал, — сказала Сюзанна. — Вы сможете спуститься в подвал?
— Конечно.
Стиснув зубы, Мэтт поднялся на ноги.
— Я помогу вам, — сказала Сюзанна. Она робко обхватила его за пояс, и они начали медленно спускаться по узкой лестнице в подвал. Каждый шаг отдавался пронизывающей болью в руке, и когда они, наконец, спустились в подвал, он весь обливался потом. Там он бессильно опустился на холодный каменный пол.