Глаза Ричарда угрожающе потемнели.
– Китти – моя жена, а Кейт – моя дочь.
– «Кэтрин Кларк, не замужем…» Да, вот она, – пробормотал Краудер, отыскав нужную строку в большой конторской книге. Он взял перо, окунул его в чернильницу и вывел в той же строчке, повторив вслух: – «Кэтрин Кларк, дочь». – Он поднял голову и улыбнулся. – Вот теперь все в порядке. Спасибо, Ричард. – И он отложил перо.
– Фамилия ребенка – Морган. Я признал его своим!
– Нет, Кларк.
– Морган!
Томми Краудер не отличался дальновидностью: он часто ссорился с теми, кто мог бы помочь ему в будущем. Но теперь, увидев, что глаза Ричарда стали стальными, как волны Сидней-Бей в шторм, Краудер побледнел.
– Ричард, напрасно ты винишь меня, – пролепетал он. – Я тебе не судья, я просто служу правительству острова Норфолк. Вице-губернатор Кинг требует, чтобы все книги были в порядке, как принято в Бристоле. И тебе, бристольцу, это должно быть приятно. – Он нес околесицу, не замечая, что говорит. – Я должен был внести ребенка в списки и сделал это, призвав тебя в свидетели. Его фамилия – Кларк.
– Но это несправедливо! – бушевал Ричард позднее, встретившись со Стивеном. – Этот подхалим вписал мою дочь в свою проклятую книгу как Кэтрин Кларк! И сделал это у меня на глазах!
Стивен увидел, как перекатываются мускулы под кожей рук Ричарда, и невольно содрогнулся.
– Ради Бога, успокойся, Ричард! Ни Краудер, ни Кинг ни в чем не виноваты. Понимаю, это несправедливо, да тут уж ничего не поделаешь. Китти тебе не жена и не может быть ею. Ей осталось отбыть еще несколько лет каторги, а это значит, что она находится под опекой правительства острова, которое вправе поступать с ней, как заблагорассудится. И по закону фамилия Кейт – Кларк.
– И все-таки у меня есть один выход, – процедил Ричард сквозь зубы. – Убить Лиззи Лок.
– На это ты не способен, так что незачем болтать попусту.
– Пока Лиззи жива, моя дочь будет считаться незаконнорожденной, как и остальные дети от Китти.
– Лучше давай успокоимся и рассудим здраво, – уговаривал Стивен. – Лиззи Лок счастлива с Томом Скалли, но Том Скалли уже понял, что он вовсе не фермер: ему не под силу выращивать пшеницу или разводить птицу. Рано или поздно он продаст свой участок и покинет остров. Один из бывших пехотинцев по секрету сообщил мне, что Скалли хочет побывать в Китае и Бенгалии. Неужели ты думаешь, что он уплывет на Восток, бросив Лиззи Лок здесь?
Прикрыв глаза, Ричард глубоко задумался.
– В твоих словах есть смысл… Если Лиззи уплывет на Восток, я могу некоторое время подождать, а потом объявить во всеуслышание, что я холостяк.
– Вот именно! Если понадобится, я выведаю у какого-нибудь стряпчего адрес и напишу трогательное письмо шерифу Глостера, сообщив, что миссис Ричард Морган, урожденная Элизабет Лок, отправилась в Макао и пропала без вести. Не осталось ли у нее в Глостере родственников? Ответное письмо послужит доказательством тому, что Лиззи умерла, и ты сможешь жениться на Китти.
– Умеешь же ты выбирать слова, Стивен, – вздохнул Ричард. Он немного успокоился и открыл глаза. – Означает ли эта утешительная речь, что скоро ты покинешь нас?
– Я до сих пор не получил чин, но когда-нибудь это произойдет.
– Мне будет недоставать тебя.
– А мне – тебя. – Стивен обнял Ричарда за плечи и мягко подтолкнул его к дому. Наконец-то ярость Ричарда утихла, по крайней мере на время. Черт бы побрал преподобного Джонсона!
– Случившееся беспокоит его сильнее, чем меня, – заметила Китти, беседуя со Стивеном о недавнем событии. Ричард ушел к ручью смыть с себя опилки и воспоминания о Томасе Краудере. – Мне жаль, что Кейт не может носить фамилию Морган, но кто рискнет отрицать, что она – дочь Моргана? И потом, что вообще означает брак? По меньшей мере половина каторжниц не состоит в законном браке, но это еще не значит, что мы плохие жены. Я ни о чем не жалею, Стивен, честное слово!
– Китти, Ричард – набожный человек, поэтому ему трудно примириться с тем, что с точки зрения англиканской церкви его потомки будут незаконнорожденными.
– После смерти Лиззи он сможет признать их своими детьми, а Лиззи уже немолода, – попыталась утешить его Китти.
Как объяснить ей, что даже брак не смоет пятно с ее репутации? Поразмыслив, Стивен не стал утруждать себя и взял на руки Кейт.
– Ну, здравствуй, мой персик, мой маленький ангел!
– Кейт вовсе не ангел, ты был прав, она строптивица. Своенравная девчонка! Ей-богу, Стивен, в свои шесть месяцев она уже держит нас в ежовых рукавицах!
– Чтобы повелевать Ричардом, ей не нужны ежовые рукавицы, – улыбнулся Стивен, заглянул в глаза малышки и расцеловал ее в пухлые щечки. – Ей достаточно просто подать голос, правда, Кейт? Хотел бы я знать, где сейчас твой Петруччо. В каком обличье он явится сюда? – И он отдал Кейт матери.
– Петруччо?
– Один джентльмен из пьесы Шекспира, сумевший укротить строптивицу Кейт. Не обращай внимания, я просто болтаю чепуху.
Наступило молчание. Стивен пристально разглядывал норфолкскую мадонну в поношенном коленкоровом одеянии. Как бы ни сложилась ее жизнь, Китти наверняка запомнит минуты, когда она держала на руках своего первенца. Ее младенцу следовало бы стать неистовым буяном, но Стивен недаром сравнивал его с персиком и ангелом. У хороших матерей обычно рождаются прекрасные дети, а Китти стала замечательной матерью.
Чем еще примечательна эта женщина? Она не блещет умом, но и не поражает глупостью. Это мышка, прячущаяся в вырубленном лесу. За два года, проведенных с Ричардом Морганом, дурнушка превратилась в соблазнительницу. А полюбила ли она Ричарда? В этом Стивен не был уверен и не знал, известен ли ответ самой Китти. Вероятно, она испытывает к Ричарду лишь влечение. Она привязалась к нему, как привязываются дети, и все-таки не разглядела в нем неисчислимые достоинства – а почему, неизвестно. Может, все дело в возрасте Ричарда? Вряд ли! Он сильнее и крепче любого юноши.
– Ты любишь Ричарда? – спросил Стивен.
В глазах цвета эля мелькнула печаль.
– Не знаю, Стивен. Я хотела бы знать, но ни в чем не могу разобраться. Я слишком мало знаю, чтобы рассуждать о таких вещах… А как ты сам понял, что любишь его?
– Просто понял – и все. Я постоянно думал о нем, видел его мысленным взором.
– Со мной такого не бывает.
– Прошу тебя, Китти, не обижай его!
– Не буду, – пообещала она, покачивая Кейт на коленях. Помолчав минуту, она улыбнулась и похлопала Стивена по руке. – Стивен, мы с Ричардом никогда не расстанемся. Я слишком многим обязана ему и намерена отдать долг. Этому научила меня каторга, а я надолго запоминаю уроки жизни. Жаль только, что я вряд ли выучусь грамоте, – дом и дети прежде всего.
Когда Китти призналась мужу, что опять ждет ребенка, Ричард ужаснулся:
– Не может быть! Так рано?!
– Такое случается. Второй ребенок родится через четырнадцать месяцев после первого, – терпеливо разъяснила она. – Они будут расти вместе.
– Да ведь это тяжкий труд, Китти! Ты слишком рано постареешь!
Услышав эти слова, она рассмеялась:
– Полно тебе, Ричард! Я здорова, молода и никак не могу дождаться, когда у нас появится Уильям Генри.
– Я был бы рад подождать! Черт побери, я давно привык ждать!
– Не сердись, – попросила Китти. – Оливия говорила, что я не забеременею, пока кормлю Кейт грудью.
– Бабкины сказки! Мне следовало набраться терпения и подождать!
– Почему?
– Потому что сразу с двумя детьми ты не справишься.
– А я говорю – справлюсь. – Китти протянула ребенка Ричарду и схватила пустое ведро. – В доме нет воды.
– Я сам принесу.
Китти стиснула зубы, ее глаза сердито блеснули.
– Ричард Морган, сколько можно опекать меня? Почему ты мне не доверяешь? Я сама могу вырастить детей, я сама буду решать, когда рожать их! Это мой дом, я сама разберусь, чем и когда мне заниматься! Оставь меня в покое! Дай мне хоть что-нибудь сделать самой! И перестань постоянно упрекать меня – то не так, это не так… Почему я ничего не пытаюсь решить за тебя? Довольно! Я уже не ребенок, я достаточно взрослая, чтобы иметь детей. И если я захочу еще одного ребенка, он у меня будет. Ты мне не хозяин, я принадлежу его величеству королю!
И она широкими шагами в ярости покинула комнату.
Ричард присел на крыльцо, держа на руках дочь. Оба молчали.
– Кажется, детка, меня только что поставили на место.