Диана Гэблдон - Путешественница. Книга 1. Лабиринты судьбы

Из Инвернесса они отправились морем во Францию. Джаред Фрэзер, их кузен, уже ждал их. Он помог обменять драгоценности на деньги, и таким образом можно было помочь якобитам деньгами, не подвергая их опасности при обмене. Это тоже сделал Джаред.

Так клад на острове тюленей помог жителям Лаллиброха и их друзьям. Три раза Эуон-старший вместе с кем-то из своих сыновей проделывал это долгое путешествие, дважды помогая тем, кто бежал во Францию, и однажды купив семена для себя – в тот год не уродила картошка, и лаллиброхцы голодали.

О кладе знали не все, только чета Мюрреев и старшие сыновья, Джейми и Майкл. Мальчики плавали за сокровищами, поскольку сам Эуон не имел такой возможности. Так дети становились причастными к чему-то большему, к тайне благородства. Эуон-младший еще не участвовал в этом.

– Нет, – Дженни на глазах теряла уверенность.

Эуон размышлял.

– Джейми, вы отправитесь во Францию?

Тот кивнул.

– Да, придется. У меня нет другого выхода: Лаогера еще не вышла замуж, поэтому мне желательно держаться отсюда подальше. К тому же ты не знаешь всего. В Эдинбурге произошли неприятности, так что будет благоразумно пересидеть какое-то время.

Со мной никто не говорил, и я призадумалась. Джейми хочет уехать из Лаллиброха на время, но выходит так, что он покидает Шотландию! Это оказалось для меня новостью, как и для остальных.

– Джейми, чем ты намерен заниматься?

Дженни уже не вышивала и не могла притворяться, что вышивает. Она в упор смотрела на брата.

Джейми возил рукой по лицу. Весь этот день он решал неотложные дела и не мог полежать в постели. Я предлагала ему отдохнуть, но он хотел присутствовать на семейном совете, имея равные права с остальными домочадцами. Он не хотел лежать, словно неизлечимый больной, если был в состоянии сидеть или стоять.

– Я думал об этом. Джаред не прочь приобщить меня к своему делу, да и я не отказываюсь от его предложения. Какой-то год я смогу пожить у него. А малыш сможет учиться в Париже.

Мюрреи обменялись теми взглядами, которых для женатых пар хватает, чтобы понять друг друга с полуслова.

Помолчав, Дженни склонила голову.

Эуон блеснул улыбкой, обнимая ее.

– В этом нет ничего страшного, mo nighean dubh. – Он обратился к Джейми, одним словом решив судьбу младшего сына: – Забирай, мы не против. Малец сможет многому научиться.

– Точно?

Формально Джейми обратился к зятю, но было ясно, кого он спрашивает. Та, кому предназначался вопрос, блестела покрасневшими глазами.

– Пока мы отвечаем за него и можем устраивать его судьбу. Так что пусть она будет счастливой, – твердо произнесла Дженни. – Только приглядывайте за ним, хорошо?

Прелесть Шотландии в ее своеобразии, будь то зелень долин и блеск озерной глади Лаллиброха или пустоши Северного Йоркшира. Там, куда мы отправились, тоже было красиво: предгорья, на которых рос вереск, и утесы, прокалывавшие своими остриями туман и вздымающиеся дальше в небо.

Туман мешал ехать, все больше густея. Чем ближе мы были к морю, тем больше было тумана. Он появлялся рано и исчезал только к утру, так что ехать можно было всего несколько часов, да и то около полудня – в самое солнечное время. Мы едва плелись, непрестанно прерывая путь, но никто из нас не нервничал так, как Эуон: он бесконечно крутился в седле, пытался выехать вперед и возвращался, не видя ничего, свидетельствовавшего о близком окончании путешествия.

– Когда же мы будем у тюленьего острова? – раз десятый спрашивал он.

– Мне думается, через четверть мили, – отзывался Джейми.

– Эх, всего четверть мили! Да это сущий пустяк! Я четверть мили на раз проплыву! – хвастал юноша, поднимая голову к низким небесам.

– Я знаю. И очень хочу это увидеть. – Джейми ободрял парня, пряча улыбку. – Течение там отличное, само несет, так что плыть тебе будет легко.

Эуон умолкал, возбужденно сопя; его глаза лихорадочно блестели.

Мыс, выступавший над бухтой, погрузился в пелену тумана. Там не было ни души. Голоса звучали очень гулко, и мы остерегались говорить между собой, взволнованные важностью предстоящей задачи, тем более что говорить было особо не о чем. Тюлени лаяли, море шумело – эти обычные для побережья звуки создавали иллюзию того, что где-то переговариваются матросы. Джейми показал племяннику башню Элен, дымоход которой терялся в тумане, и пошел ко входу, прихватив с собой веревку.

– Рубашку снимешь, когда спустишься. – Он кричал, чтобы его было слышно в шуме волн. – Можешь не снимать, но тогда пеняй на себя: изрежешься о камни и вряд ли доберешься до берега живым.

Парень согласился. Когда мы привязали веревку к его поясу, он быстро ухмыльнулся, явно нервничая, и стал осторожно спускаться.

Джейми привязал другой конец веревки к своему поясу и теперь постепенно увеличивал конец, прикрепленный к Эуону, таким образом помогая ему. Я побаивалась стоять на башне в полный рост и встала на колени, взглядывая с площадки на морской берег, находившийся под нами.

Эуона долго не было, но он все-таки выполз из башни. Отсюда, сверху, он казался совсем муравьишкой. Отвязав веревку, он осмотрелся, а увидев нас, с тревогой наблюдавших за ним, радостно замахал рукой. Я тоже помахала ему, а его дядюшка ограничился бормотанием:

– Давай, парень, не мешкай.

Я смотрела, как движется Эуон. Когда мальчик сбросил рубашку и пошел к воде, а затем погрузился в бурные волны, я вздрогнула, а Джейми напрягся.

– Ох, как же ему холодно! – не выдержала я.

– Да уж. Эуон-старший говорил верно, сейчас не время для купания, – мрачно констатировал Джейми.

Он был бледен, глаза, неотрывно сопровождавшие парня на протяжении его пути, смотрели не мигая. Причиной этому, конечно, была не рука, хоть ему и не стоило пускаться сейчас в такое путешествие и уж тем более держать веревку. Джейми хотел казаться бодрым, но ему не удавалось обмануть ни меня, ни себя.

Если бы с Эуоном что-то случилось, мы были бы бессильны. Это было страшно.

– Возможно, стоило отправить его, когда бы рассеялся туман? – Нужно было как-то отвлечь Джейми от тяжелых мыслей.

– Да. Но тогда мы бы торчали здесь до следующей Пасхи, не раньше, – едко заметил он. – Правда, могло быть и пояснее, чем сейчас.

Из-за тумана острова было плохо видно, и они снова скрывались, едва представ нашим взорам. После того как Эуон проплыл ярдов двадцать, туман поглотил и его. Мы оставались в неведении насчет его судьбы.

– С ним все хорошо? – уточнила я.

Джейми помог мне встать – все равно ничего не было видно. Я зацепила рукой его плащ, тяжелый, грубый и мокрый. Вода была повсюду, и в воздухе тоже летали брызги.

– Уверен, что да. Он отлично плавает. Скоро его подхватит течение и вынесет прямо на берег, вот увидишь.

Вопреки своим словам он пронзал взглядом мглистую завесу, да только все напрасно – разумеется, ничего не было видно, как ни всматривайся.

Они рассчитали время, чтобы, когда будет прилив, течение наверняка приняло Эуона, помогая ему преодолевать морскую стихию. Пена бурлила у берега.

– Часа два пройдет, – Джейми ответил на незаданный вопрос, упреждая меня. Он с досадой отвернулся от моря, чтобы чувствовать свое бессилие. – Хотел бы я сейчас плыть вместо него! Ну и что, что рука!..

– Молодой Джейми и Майкл успешно вернулись…

Джейми вскинул брови.

– Конечно. Я не боюсь, что он не вернется. Но мне проще сделать что-то самому, чем топтаться в ожидании.

– Вот! Видишь, каково мне приходится? Тяжело быть твоей женой.

– Да уж, нелегко, – развеселился Джейми. – К тому же мы обещали парню это приключение. Он так ждал его. Давай-ка отойдем от моря, чего здесь торчать.

Край утеса, раскрошенный ветрами и волнами, беспокоил нас и навевал неприятные мысли, так что мы отошли подальше. Горные пони, которых не зря так любят шотландцы, служили нам своего рода укрытием: мы уютно расположись за их мохнатыми спинами, насколько возможно было говорить об уюте в тех условиях. Они понурили головы и терпеливо ждали дальнейших распоряжений от хозяев. И мы сели рядом, умолкнув и набравшись терпения.

– Слышишь? – вскинулся Джейми.

– Что такое?

– Кажется, кто-то кричит.

– Может, тюлени. Или так шумит море. – Но Джейми уже шел к утесу.

Туман никуда не исчез, зато благодаря налетевшему ветру нам повезло увидеть, что происходит на острове тюленей. К слову говоря, самих тюленей там не было.