Мила Сербинова - Пять звезд

В шестнадцать лет Варенька все также заразительно и звонко смеялась. Но в последние несколько недель Лиза все реже слышала счастливый смех младшей сестры. Лиза думала, что Варенька просто еще не адаптировалась к новой школе. Как психологу, старшей сестре местами было сложно понять Вареньку с ее причудами, но она ее все равно обожала и, словно любящая мать, пыталась уберечь от жизни. Лиза считала Вареньку неисправимой инфантильной фантазеркой, способной своими бреднями свети с ума любого трезво мыслящего человека. Лиза была строга с Варенькой, по мнению отца, даже чересчур, но считала это правильной линией поведения с неразумным подростком. Лиза, как профессионал, считала, что ни в коем случае нельзя потакать странностям сестры. Например, вчера Варя влетела на кухню кафе, светясь от счастья, с горящими глазами, и с порога крикнула:

– Девчонки, я влюбилась! Стас, он такой… Он супер! Девчонки, я умираю… Умираю от любви! Такого со мной еще не было!

– Кухню не спали своими бешеными глазищами, – саркастически скривив рот в улыбке, сказала тогда Лиза. – Варенька, то же самое ты говорила и про Владика, про Вову, Мишу, Артема и еще, как его там… А, вспомнила, про Юрчика. Или его все-таки звали Игорем?

– Мама Лиза, ну не будь такой злючкой, – добродушно улыбаясь, сказала Варя. – Со Стасиком все будет по-другому. Вот увидишь!

– Э-э-эх, – вздохнула Лиза, строго посмотрев на свою младшую сестренку. – Ты еще такой ребенок, Варька! Ты не знаешь жизнь, не знаешь мужчин. У тебя один ветер в голове. Лучше, надевай форму и принимайся за работу. Для буднего дня сегодня многовато посетителей.

– Лизонька, ты его ведь еще не видела. Ты не знаешь, какой он клевый! Какие у него глаза… Синие, как небо! Он такой красивый! Самый красивый мальчик в школе! – воскликнула Варя, нехотя идя в подсобку, чтобы переодеться.

– Тогда не понятно, что он нашел в тебе? – с ехидной усмешкой спросила все слышавшая Вика. – Ты, вообще, давно в зеркало смотрелась? Кожа, да кости. И бледная, как поганка.

– Лучше на себя посмотри! Вика, тебе под тридцать, а у тебя еще не было нормальных отношений с парнем, – обиженно посмотрев на сестру, огрызнулась Варя. – Ты так и состаришься со сковородкой в руках на этой дурацкой кухне!

– Много ты понимаешь! Да на мне вся кухня, все кафе и держится! На мне и на Лизе, а ты с близняшками только все портите, – не отрываясь от сковороды, сказала Вика.

– Что за шум, а драки нету? – спросила весело выпорхнувшая из зала ресторана Даша.

– Что тебе не ясно, эти старые мымры снова скубутся с Варенькой, – ответила за старших сестер Саша, точь-в-точь похожая на Дашу – Сами жить не умеют и другим не дают! Только…

– А ты лучше за мясом смотри, чтобы как в прошлый раз не получилось! – резко прервала ее на полуслове Лиза. – Что же твой очкарик бросил тебя, если ты такая правильная и хорошая? Что, крыть нечем?

– Эй, народ! Вы там потише, а то всех клиентов распугаете своими воплями, – сказала просунувшаяся в окно для приема заказов голова бармена Макса.

– Максик, не вмешивайся, пожалуйста. Лучше иди и жонглируй своими бутылками на радость клиентам, а мы тут как-нибудь без тебя разберемся в наших семейных делах, – сказала Вика, с неприязнью посмотрев на бармена.

– Зачем ты так с ним, Вика? – строго спросила Лиза сестру. – В наше время хорошего бармена не так-то и легко найти.

– Да пусть чешет на все четыре стороны к таким же педикам, как он сам, – ответила Вика. – Может, нам вообще вместо кафе открыть здесь гей-клуб?

– Следи за языком, Вика! Нельзя так говорить о человеке. Его личная жизнь тебя вообще не касается! А парень он отличный и клиентам нравится, – прорычала Лиза, свирепо посмотрев на Вику. – Максим не виноват, что твой Вадим дожил до тридцати пяти лет, но так и не определился со своей сексуальной ориентацией. Лучше, занимайся собственной личной жизнью!

Вика фыркнула и ушла неизвестно куда, хлопнув дверью. Вернулась она только утром, но присмиревшая и говорила с сестрами так, словно ничего и не произошло. С ней такое случалось не первый раз. Кто был ее таинственным любовником, сестры не знали. Лиза удивлялась, что Вика от всех его прячет. У нее возникла вполне правдоподобная догадка, что это женатый человек, которому незачем «светиться».

– Лиза, звонят… Тут просят тебя. Я не поняла, это из больницы или откуда-то еще. Похоже, с Варенькой что-то случилось! – выбежав из кухни, выпалила раскрасневшаяся и запыхавшаяся Саша.

– Тише, Саша! Тише! Ты пугаешь наших посетителей, – встрепенувшись, но, не снимая с лица любезной улыбки, сказала Лиза. – Возвращайся на кухню. Я сейчас подойду.

Лиза в этот вечер лично присматривала за порядком в кафе и обхаживала компанию девчонок-менеджеров из банка, весело отмечавших день рождения одной из своих подруг.

– Саша, что случилось? – прибежав на кухню, спросила Лиза у дрожащей и плачущей сестры. – Ты спокойно расскажи, что случилось, ладно, моя хорошая?!

– Лиза, позвонили откуда-то из больницы. Кажется, из психиатрического отделения. Прости, я не поняла. А еще звонили из полиции. Они сказали, что наша Варенька хотела спрыгнуть с крыши многоэтажки, – вытирая невольно набегавшие на глаза слезы, сказала Саша.

– Сашка, ну что ты несешь?! Наша Варенька? Да, ладно! – не веря собственным ушам, сказала Лиза. – Я им перезвоню.

По мере того, как Лиза говорила по телефону, ее лицо мрачнело и менялось, словно все сентябрьские тучи Ростова в этот миг сошлись над ее головой и отразились в ее серых, как пасмурный осенний день, глазах.

– Я поеду в больницу, за Варенькой, – решительно сказал она, оставив Вику за старшую в кафе. – Викусь, закрой все, как обычно. Ну, в общем, ты все и сама знаешь, а я за Варенькой. Папа наверху отдыхает?

– А то?! Бутылку вискаря выжрал! – с неприязнью сказала Вика. – Да, ты не беспокойся. Я все сделаю, как надо!

До закрытия кафе оставалось менее часа. Немногочисленные посетители в основном пили пиво и коктейли, хотя были и любители «фирменных» Викиных шоколадных пирожных с мармеладом. Лиза хотела бы, как Булгаковская Маргарита, перелететь в нужное место по воздуху, хоть на метле, хоть на половой щетке, но приходилось медленно передвигаться по измученным вечерними пробками ростовским улицам.

– Слава Богу, ее хоть не изнасиловали! – думала Лиза, стоя на своей старенькой десятке в неподвижном ряду машин. – Варенька, конечно, не без странностей, но бегать голой по крышам даже для нее слишком. Нет, тут что-то другое. Кажется, она собиралась на свидание с каким-то парнем. Спрошу у Вики. Вечно они с Варей о чем-то секретничают.

Наконец, Лиза добралась до больницы. Часы приема, естественно, давно закончились, но Лизу все же пустили. Заведующий Отделением оказания интенсивной психиатрической помощи населению, Семен Борисович Голден, вежливо пригласил Лизу в свой кабинет и предложил присесть.

– Похоже, разговор предстоит не простой, – подумала Лиза, сделав глубокий вдох и приготовившись к бою.

Он очень пристально посмотрел на Лизу, как будто она была одной из его пациенток. Пожилой мужчина с глазами, похожими на рентгены, тянул паузу, разглядывая Лизу и давая ей возможность высказаться. Лиза говорила много, взволнованно и слегка сбивчиво.

– Вы, наверняка, что-то неправильно поняли. Вареньке никогда даже в голову бы не пришло прыгать с какой-то там крыши. Она не такая. Да и зачем ей это? Она любимый и счастливый ребенок, – убеждала его Лиза. – Варя в этом году пошла учиться в новую, хорошую школу. Я сама психолог и я ручаюсь за психическое здоровье моей сестры…

– А почему вы перевели девочку в новую школу? – спросил психиатр, прервав словесный поток Лизы. – Были проблемы?

– Нет. Заверяю вас, никаких проблем не было. Я решила, что для нее так будет лучше! Да и вообще, какое это имеет значение? Я вам говорю про Вареньку, но вы как будто меня вовсе не слышите, – возмутилась Лиза, понимая, что все намного сложнее, чем она предполагала вначале.

– Напротив, я очень внимательно вас слушаю, Елизавета Ивановна. Я внимательно слушал вашу сестру. Теперь сморю на вас и слушаю ваш складный рассказ о счастливой семье. Только, чем больше я вас слушаю, тем больше убеждаюсь в обратном. Вы, я так понял, личность просто героическая. Вы отказались от собственной жизни ради счастья сестер, по сути, заменив им мать. Это, конечно, очень похвально, но просил ли кто-нибудь от вас такую жертву? Хотите знать, что я думаю обо всем этом? – доверительно улыбнувшись, спросил Семен Борисович.