– Слушаю – Тополевский.
– Андрей Васильевич, – обрадовалась журналистка. – Как хорошо, что вы на месте! Это…
– Я узнал вас, Маша, – впервые позволил себе обратиться вот так запросто Андрей, в голосе которого чувствовалась тревога. – Что-то случилось? Помощь требуется? Просто так вы не позвоните.
– Полагаю, на сей раз без вашего участия не обойтись. Правда, это очень личный разговор. Уместно ли по телефону?
Маша ждала его ответа, едва справляясь с волнением. Какое-то время Тополевский держал паузу.
– Алло? – испугалась женщина.
– Я слышу, – заверил собеседник. – Думаю, мой приезд подвергнет вас еще большему риску и даст повод к новым обвинениям в ваш адрес. Что если я вышлю за вами машину? Служебный день завершен, все разъехались.
– Одеваюсь! – с готовностью выпалила Маша.
В кабинете Тополевского Машу ждал стол, накрытый к чаю. Андрей помог ей снять пальто и усадил напротив. Видя, что она вот-вот расплачется, он пошутил:
– Не откажетесь от «курары»?
– Боюсь, требуется яд посильнее.
Полковник протянул ей стакан с водой. Сделав глоток, Маша благодарно кивнула и шумно выдохнула. Слова давались ей с большим трудом, голос дрожал, она то и дело перескакивала с мысли на мысль. Тополевский слушал, не перебивая. Его вердикт был краток:
– Не вижу причин для беспокойства. Причем здесь милиция? Вы – человек военный, и органы местной власти вам не указ.
Маша согласно кивнула.
– Будь у вашего бывшего мужа хоть сто знакомых, закон един для всех, и он на вашей стороне. Формально вы все еще проживаете под одной крышей. Это раз. Раздел имущества не производился, а значит, оно у вас общее. Это два. Скажите, как можно украсть что-либо, тебе же принадлежащее? Даже если бы вы что-то и взяли, в том нет состава преступления. А нет преступления, нет и дела, – успокоил Андрей. – Спокойно идите в милицию и без всякого волнения объясните это следователю, чтобы уладить формальности. Будут запугивать – требуйте связаться с военной прокуратурой. Вопросы отпадут сами собой. Они хотят взять вас на «попа». Не выйдет. А чтобы упредить ваших недругов, с утра заглянем сначала к моему знакомому в военную прокуратуру. Он все поймет и обязательно подскажет, что надо делать. Умница, а не человек.
Утром перед отъездом на службу Тополевский ввел Машу в один из кабинетов военной прокуратуры:
– Володя, вы здесь сами разберетесь? А мне пора на службу.
– Как же, как же, узнал, – улыбнулся капитан Маше и, привстав, наклонил голову. – Присаживайтесь. Я уже в курсе дела. Только одна незадача, – он стал перебирать бумаги. – А, вот… – и протянул листок с именами Яны и Карины, – эти фамилии вам известны?
– Это мои подруги, – улыбнулась в ответ женщина.
– Неужели? – искренне удивился офицер. – Тогда почему они свидетельствуют на стороне обвинения? Да будет вам известно, именно на показания этих дам ссылается ваш бывший муж. Вместо того чтобы всячески отрицать вашу причастность, они подтверждают, что вы угрожали ему и обещали отнять ценности.
От его слов Машу бросило в жар. Глаза ее расширились.
– Успокойтесь, – Владимир налил гостье воды. – Такое случается сплошь и рядом. По опыту, предают обычно самые близкие. Да не волнуйтесь вы так! Дело яйца выеденного не стоит. Уже все решено. Этот гражданин больше не будет вам досаждать, это мы гарантируем. Распишитесь вот здесь и ждите по почте официальное уведомление об отказе в возбуждении против вас уголовного дела. Формальности, – пояснил он и встал, чтобы проводить Машу. – И не берите ничего в голову: не стоит этот подонок вас, это точно! Правильно сделали, что развелись. Спокойно занимайтесь своими делами!
Вернувшись домой, Маша, не раздеваясь, села на диван и, откинувшись на мягкую спинку, впервые за несколько месяцев испытала чувство огромного облегчения. Дышалось легко и спокойно, словно огромный камень, который она тащила на своих плечах в гору, сорвался вдруг в пропасть. В свете сегодняшних событий злоключения последних недель показались не такими уж страшными. Маша закрыла глаза и задумалась. Чего греха таить, ей было радостно оттого, что человек, недавно бывший просто добрым знакомым, незамедлительно протянул руку помощи и защитил ее в самый трудный момент. Но мысль, что давние подруги хоть и невольно, но все же взяли сторону бывшего мужа, огорчала до слез. Горестные размышления прервал телефонный звонок. Журналистка вздрогнула:
– Слушаю вас.
– Это я вас слушаю, – Тополевский был настроен на лирический лад. – Надеюсь, теперь вопрос с отъездом улажен?
Маша обреченно вздохнула:
– Увы! Другого выхода, Андрей Васильевич, просто нет. Через несколько дней отпуск закончится, а на службу выходить попросту страшно. Мой новый начальник естественно взял сторону Локтева и Головина.
– Разве можно уезжать в середине четверти? – тактично напомнил собеседник. – Это похоже уже на бегство.
– Это не телефонный разговор…
– Прислать за вами машину?
– Чтобы все управление перестало работать?
– Скоро обед…
– Вы меня приглашаете? – улыбнулась Маша, вспоминая их ужин в кафе. – В отличие от Москвы здесь нас знает каждая собака.
– А вы бы могли прийти через полчаса к старой теплице? – предложил вдруг полковник. – Это, конечно, далеко, но…
– Я приду, – боясь, что он изменит решение, выкрикнула она.
В назначенное время Маша добралась на окраину города. Подъехала незнакомая машина, задняя дверца которой распахнулась едва ли не на ходу. Журналистка предусмотрительно отодвинулась подальше от обочины и попыталась обойти ее сзади. Водитель просигналил. Она всмотрелась и к своему удивлению заметила за рулем «жигуленка» Тополевского. Оглянувшись, быстро села на заднее сидение. Машина медленно тронулась с места.
– Если нас сейчас увидят, скандала не избежать.
– Во-первых, здесь безлюдно, – успокоил Андрей. – А во-вторых, мы с вами – свободные люди и вправе делать все, что заблагорассудится. Хотите, поедем в кафе?
– Не стоит никого провоцировать: я взяла бутерброды и термос.
– Предлагаю отправиться на пикник в лес. Не побоитесь?
Через зеркало заднего вида Тополевский поймал ее напряженный взгляд и улыбнулся: определенно, эта женщина полностью ему так и не доверяет. Маша заметила его взгляд и стушевалась.
– Вы не Волк, а я не Красная шапочка, – отшутилась она.
Через сотню метров Андрей заглушил мотор и включил музыку. Из приемника полились первые аккорды «Вальса-бостона». Слова этой песни удивительным образом гармонировали с настроением обоих. Маша прислонила голову к стеклу и закрыла глаза. Отчего-то ей совершенно не хотелось думать, что может произойти сейчас, что последует потом и чем вообще закончится это лесное свидание. Музыка плавно разливалась по салону, переполняя душу чем-то доселе неведомым. Так же внезапно песня оборвалась. Маше не хотелось открывать глаза. Ощущая на себе взгляд Андрея, ее ресницы еще сильнее подрагивали. На заднем сидении она чувствовала себя комфортно и была рада, что между ней и Тополевским есть вполне ощутимый барьер. Словно почувствовав состояние гостьи, полковник иронично уточнил: «Я вам не мешаю?» – и предложил прогуляться. Журналистка смутилась. «Гарантирую полную неприкосновенность», – шутливо подытожил собеседник.
Маша вышла из машины и погрузилась в мир осеннего совершенства. За все эти годы она ни разу не выбралась в лес на прогулку. За грибами, ягодами, на шашлыки ходила, а вот чтобы просто прогуляться – и мысли не было. Озаренный лучами ясного света, лес был необычайно красив. Солнце, прячась за кронами деревьев, настоятельно приглашало в путешествие. Будто знак свыше, рядом мгновенно высветился небольшой круг. Женщина зажмурилась и отчаянно шагнула в него, словно в омут. Светлое пятно согрело, приласкало и поглотило ее, окутав золотистым покрывалом. Глаза разбегались от природного великолепия. Чуть поодаль, на замшелом пне насквозь прогнившей осины, теснилась огромная семейка великолепных опят. Их было так много, что Маша не удержалась и, влекомая таинственной силой, двинулась вслед за грибным потоком, который плавно перетек на упавшее дерево и широким фронтом устремился по стволу вверх. Резное облако из даров леса расположилось так высоко, что пришлось запрокинуть голову. Небесная лазурь ослепила своей безграничностью. На ее бескрайних просторах не было ни облачка. Маша расправила плечи и с наслаждением вдохнула аромат прелой листвы. Голова немного закружилась то ли от свежести, то ли от предчувствия.