Алиса Клевер - Пятнадцатый рай

– Да, возил! – рассмеялся Максим нервным смехом. – В начале лета. Действие укола – три месяца. Я – идиот.

– Какого укола? – спросила Вера Ивановна с подозрением. – Аринка не такая, она никогда не станет колоться.

– Вера Ивановна, да подождите вы! – воскликнул Максим с раздражением. Он огляделся, словно прикидывая, с чего начать. Аркадий понял его и тоже принялся рассматривать поверхности – столы, маленькие придиванные столики, ящики, содержимое карманов сумок. Аркадий прошел в спальню.

– Что происходит? – растерянно спросила Вера Ивановна, а Петр как ни в чем не бывало, аккуратно, бочком подобрался к бару, достал оттуда бутылку виски и сделал большой глоток из горла.

Через несколько минут активных поисков они нашли то, что искали. Арина и не собиралась прятать их слишком далеко – два использованных теста на беременность. Она просто положила тесты в свою косметичку, там же, где вчера она и сделала их – в ванной комнате их с Максимом пентхауса. Чтобы потом серьезно поговорить об этом. Максим с изумлением смотрел на две тонкие картонки с маленькими окошечками посередине. Оба – положительные.

Два полоски.

– Она беременна, – Максим едва смог выговорить эти слова.

– И это все объясняет, – подытожил Аркадий. Вера Ивановна рывком прижала руку ко рту, будто удерживая в себе вскрик.

На сей раз пауза длилась куда дольше, и даже Петр утратил интерес к спиртному. Максим безвольно сидел на кровати, и его красивые и значительные черты приобрели жалкость. Он сидел, опустив голову, как побитый пес. Аркадий сидел рядом с ним. Оба молчали, а тесты лежали рядом, как немые доказательства того, какими слепыми могут быть люди.

– Господи, она ждет от меня ребенка, – прошептал в пространство Максим. – А я ведь говорил ей, что не хочу детей. Поэтому она и не сказала. Меня убить мало.

– Ты говорил такое? – потрясенно посмотрел на него Аркадий. – Почему?

– Я не знаю. Никогда… Я никогда не думал об этом всерьез. Это никогда не было реальностью, знаешь? Я не хотел привязанностей. Не хотел никого делать несчастным.

– Максим, но, если она беременна, он не убьет ее. Это сейчас главное.

– Она думает, что я не хочу этого ребенка! – Максим посмотрел на Аркадия, и глаза его были больными, полными отчаяния. – Она будет думать, что я его не хотел! Она, наверное, боялась мне сказать. Я не могу этого вынести. Я должен был…

– Оставь… – Аркадий тронул его за плечо. Это был жест сочувствия.

– Но я хочу, понимаешь? Я хочу, чтобы она была счастлива, я хочу дать ей все, что только может предложить… эта планета. – Максим говорил и не стеснялся слов, боль души вытеснила ощущение их претенциозности. – Каждый рассвет. Красоту, водопады. – Он помолчал. – Все, что можно купить за деньги и еще больше. И конечно, я хочу этого ребенка, господи, я так хочу его. Ее ребенка, нашего с ней ребенка! Это просто бред, абсурд, что я ее потерял.

– Мы еще никого не потеряли, Максим. Соберись.

– Да, Максим, соберись! – вдруг подала голос Вера Ивановна. Голос ее изменился против обычного. Она стояла на пороге спальни, ее лицо было белым, как будто вся кровь отлила от него, и ей было тяжело дышать. – Найди мою дочь.

Она не знала, сколько времени провела на полу. Темные щупальца застарелой паники несколько раз брали Арину за горло так, что она теряла способность мыслить здраво, только крутилась и билась – бессмысленно и бесполезно. Яхту трясло, и на полу было холодно и мокро. Арина старалась сосредоточиться на чем-то еще, кроме факта, что она в нескольких сантиметрах от пучины, от темной толщи воды, которой она так боялась.

Запомнить все, что сможешь.

Яхта маленькая, обшивка тонкая. Вода близко. Под сиденьями, скорее всего, отделение для вещей. Всего на яхте их четверо. Один головорез за рулем, другой охраняет ее, хотя очевидно, что она никуда не денется. Его ботинки черные, на них налипла грязь.

Нелли меня предала. Она предала меня сейчас и предавала в прошлом. Вернее будет сказать – она торговала мной. Арина бы усмехнулась, если б могла, но рот ее был заткнут кляпом. Она вдруг вспомнила, как нашла на журнальном столике в их квартирке в Кузьминках несколько пятитысячных купюр и как Нелли убеждала ее, красноречиво и убедительно, что брать деньги с любовников – это нормально. «Они просто заботятся обо мне, а ты мала, глупа и ничего не понимаешь, – говорила ей Нелли, пересчитывая деньги. – Ты никому не нужна», – добавляла она. За нагромождением слов, странной морали и горячей преданности золотому тельцу Арина не увидела в ней предательницу, способную продать человека, обречь его на верную смерть.

Он ее заставил. Он ее бил.

Вот так и ее насильно затащили на борт яхты.

Двое молодчиков скрутили ее и, в соответствии с отданной Нелли командой, вставили этот ужасный кляп, от которого так трудно дышать. Нелли присела рядом с нею на корточки и посмотрела в ее мечущиеся от страха глаза.

– Ненавидишь меня? – спросила она, не ожидая ответа. – Вижу, что ненавидишь. Что ж, взаимно. Потому что я тебя – да, ненавижу. С того самого дня, как ты улетела в Берлин. Думаешь, так подруги поступают? Сама как сыр в масле катаешься, а меня забыла, значит? Ну да ничего. Я, как видишь, сама о себе позаботилась. А ты уж дальше как-нибудь сама, ладно? Ничего личного, просто бизнес.

Арина закрыла глаза и, кажется, почти потеряла сознание от страха и недостатка кислорода, но резкие болезненные пощечины вернули ее к реальности.

– Знаешь, Арина. Я не стану тебе врать, – зло прошипела Нелли. – В этом есть много личного. Но ты мне тут не вздумай окочуриться. Я тебя должна передать из рук в руки в лучшем виде. Так что давай отдыхай. Удобно тебе?

Арина промычала что-то невразумительное, надеясь, что Нелли захочет услышать ее и вынет этот гадостный кляп, но та только покачала головой и махнула рукой одному из двух парней, присланных Коршуновым ей в помощь. Это были не те два парня, что били и насиловали Нелли всего пару дней назад. Другие парни. Нелли даже не знала их имен, и не очень-то и хотелось. Больше всего она мечтала о том времени, когда все это закончится и она останется одна – совсем одна, навсегда. Никогда ни одного больше мужика. Мечта. Один из парней встал к штурвалу, а другой отшвартовал яхту от гранитной набережной. Да, то, что случилось с Нелли – ужасно. И в этом целиком и полностью виновата Арина.

Ничего, зато теперь у нее в депозитарии лежат три миллиона долларов.

А Арина лежит на полу.

Нужно только разыграть все по-умному. Три миллиона. Понятное дело, Коршунов не захочет терять такие деньги. А это значит, что он отпустит Нелли за деньгами, а затем попробует их у нее отобрать. Это – наиболее вероятный сценарий. Значит, Нелли в ближайшее время за деньгами не пойдет. Как только появится возможность, уедет первым же рейсом в Сочи. За границу не полетит, с такой ряхой могут и на границе задержать. Нет, это не вариант. Она попросит Серегу, он не откажет ей. Потому что он всегда хорошо к ней относился, и потому, что у Нелли имеются интересные фотографии, которые могут сильно не понравиться его женушке.

Серега отвезет ее в Сочи, и там она придет в себя, подлечится и подумает, как безопасно перевести три миллиона из депозитария в другое надежное место, еще неизвестно в какое. Во всяком случае, у нее был план. И львиная доля этого плана лежала у ее ног, на мокром полу, связанная и с кляпом во рту.

– Не надо мычать, только хуже будет. Нет, я не развяжу тебя. Ты теперь – не моя проблема, – деловито пояснила Нелли, продолжая смотреть на беспомощную подругу, которую теперь ожидало совсем не лучезарное будущее. Впереди у нее то, что случилось с Нелли, и даже хуже. Отец Максима Коршунова взбешен выбором сына, он ненавидит Арину. Это он, когда инструктировал Нелли, дал указание, чтобы Арину бросили на пол в рубке. Чтобы, так сказать, она сразу же пропиталась атмосферой своего бессилия.

– Ты должна проследить, чтобы ее туго связали и заткнули ей рот кляпом.

– Считаете, она будет орать? – спросила Нелли. – Это логично.

– Я вообще достаточно логично устроенный человек, – ответил Коршунов, и это после того, как он несколько часов смотрел на издевательства и насилие над ней. Логично устроен, конечно.

– Я прослежу. Она будет связана, как только мы взойдем на борт.