Разворачиваюсь и медленно бреду вдоль улицы. Вермандуа отстал на пару шагов, но не стал спрашивать, вероятно, догадавшись, что я на машине. Тяжелый букет непривычно оттягивал руку. Я никак не мог осознать, что его подарили мне, а не я приобрел цветы, чтобы вручить их кому-то. Странно. Оглянулся на своего спутника с кривой улыбкой на губах. Интересно, а этот жест можно расценивать, как некий знак к тому, что я интересен французу не только, как знакомый? Или это нормально в этой стране дарить цветы приятелям и не несет в себе никакого скрытого контекста? Вновь оглядываюсь, но мужчина не спешит отвечать на мои немые вопросы, просто потому, что не подозревает о них. А что я? Хотел бы? Зажмуриваю глаза, чтобы резко распахнуть их вновь. Не стоит пока думать об этом.
Хотя, стоило подумать. Может, тогда я бы не сидел с открытым ртом и лихорадочно не подбирал слова в ответ на прямое предложение.
- Александр, я понимаю, что это трудно осуществимо, но не могли бы вы мне позволить за вами поухаживать? – спустя пару минут молчания, спрашивает Рауль, когда мы сделали заказ и пили ароматный зеленый чай.
- В каком плане? – не удержался от вопроса, хотя, понимал, о чем говорит мужчина.
- Как за моим возможным возлюбленным, - Вермандуа усмехнулся, в нем не было смущения, скромности или еще чего-то подобного, он говорил четко, не скрывая своих намерений.
Но это было так дико. Сразу вспомнил Стаса, который просто поставил меня перед фактом, не спрашивая никаких разрешений. Расплылся в улыбке. Оказывается, это приятно, когда твое мнение для человека является важным.
- Так как? – мужчина, вероятно, расценил мою довольную мордашку, как знак согласия, но все же переспросил.
- Думаю, да, - не мог не согласиться, потому что… потому что все правильно, так как и должно быть у цивилизованных людей. Кроме того, Рауль был мне весьма приятен и я не видел причин отказывать ему в простом ухаживании.
- Благодарю! – мужчина улыбнулся, осторожно взял мою руку и легко коснулся губами внутренней стороны запястья.
- Но почему вы считаете, что это затруднительно?
- Мы живем в разных странах. Но расстояние не помеха в наш современный век, - вновь его улыбка согревает душу, пробуждая ее от анабиоза.
Улыбаюсь, думаю сознаться ему, что я сменил место жительства сразу или потянуть время. Во мне просыпается дикое желание флиртовать и заигрывать. Не замечал за собой такого ранее. Удивительно.
- Рауль, вы помните, о чем я говорил вам в прошлую нашу встречу?
- Вы говорили многое, - делает небольшой глоток, пристально смотрит на меня.
- О моих планах на жизнь. Я хотел сменить место жительства.
- Вам это удалось? – выгибает светлую бровь.
- Вполне. Теперь я живу в Париже. Недолго, около недели, но возвращаться не имею никакого желания, наоборот, все мои планы на будущее будут осуществлены во Франции.
Я смог удивить собеседника и с удовольствием наблюдал, как его лицо сначала слегка побледнело, а потом к щекам прилил яркий румянец, губы снова растянулись в искренней улыбке, а глаза словно посветлели от радости, что вспыхнула в них.
- Не могу выразить словами, как я рад, - Вермандуа вновь касается моей руки, переплетает пальцы и с надеждой смотрит мне в глаза.
Я польщен таким отношением, складывается впечатление, что мужчина заинтересовался мной еще в прошлую встречу, но тогда его ухаживаниям помешал Стас, сейчас же преград не было. Даже многокилометровое расстояние, разделяющее Францию и Россию, осталось позади. Только меня смущало ощущение, что Рауль принимает меня за кого-то другого, смотрит мне в глаза, а видит неизвестного мне человека. Возможно, я не прав и просто не до конца понимаю этого мужчину. Но порой по коже пробегает неприятный холодок от странных взглядов француза.
Слегка приподнял уголки губ в улыбке. В груди что-то кольнуло, но уловить мысль я не успел. Официант принес наш заказ. Аппетитные запахи еды тут же забрались в нос, дразня голодный желудок. Мужчина, вероятно, заметил мой голодный взгляд, обращенный на жаркое, и пожелал приятного аппетита, сворачивая нашу беседу на время.
- Александр, как вас называют ваши друзья или близкие люди? – спросил француз, аккуратно вытирая рот белоснежной салфеткой, которая до окончания обеда покоилась у него на коленях.
- Саша, - отвечаю, отводя взгляд в сторону, в памяти еще очень свежо звучание моего имени, произносимое совершенно другим человеком.
Глупость, но я так и не смог сохранить в себе злость на Стаса. Прошло пару дней, и ярость улеглась, оставляя после себя лишь обиду, разбавленную маленькими частицами благодарности. Не уверен, что выбрался бы из клуба живым, если бы Черных не бросился меня искать. Я много раз задавался вопросом «зачем?». Зачем он рисковал своей жизнью ради человека, к которому не испытывает ровным счетом ничего, кроме презрения и похоти? Последнее отрицать – бессмысленно. Мы хотели друг друга, так же сильно, как и злились. Но ответов так и не нашел. Конечно, был соблазн создать для себя иллюзию его призрачных чувств и верить. Но это вряд ли бы к чему-то привело, кроме моей душевной боли, а ее я от Стаса и так достаточно натерпелся. Поэтому я просто запрещал себе думать об этом и вспоминать.
- Могу я так тебя называть?
- Конечно, - киваю.
Проводим еще некоторое время в ресторане. Рауль соблазняет меня воздушным десертом с клубникой. Мужчина рассказывает о себе, пока я ем, наслаждаясь кисло-сладким вкусом. Оказывается, Рауль живет в Лионе и является владельцем крупной фармацевтической компании, продолжает дело сначала деда, затем отца. Он много говорит о делах фирмы, угукаю и киваю в нужных местах, чтобы мужчина понимал, что я его внимательно слушаю. Но мне мало интересны проекты крупного бизнеса, я хочу купить себе ресторанчик, раскрутить его, возможно в дальнейшем создать сеть. Но кидаться в океан, где плавают такие акулы, как Стас, не намереваюсь.
- Саша, мне пора возвращаться, - произносит Рауль с сожалением, когда официант уносит пустую вазочку из-под лакомства, - рабочий день еще не окончен. Мы можем встретиться вечером?
- Безусловно, - улыбаюсь и диктую свой адрес.
Вермандуа обещает быть ровно в восемь вечера, расплачивается за обед сам, смущенно улыбаясь мне. Здесь принято платить за себя самостоятельно, но француз последовал русским традициям и решил, что раз он приглашал, то он и платит. Официант, улыбнувшись, подал мне букет. Стало немного неудобно. Я еще не привык так открыто демонстрировать свои сексуальные предпочтения, не опасаясь, что изобьют за поворотом. Все же мне предстоит научиться жить в новой стране, где властвуют немного другие законы и устои.
Подбросил Рауля до офиса, послал еще одну яркую улыбку, выслушав гору комплиментов, и отправился домой, чтобы сидя в излюбленном плетеном кресле, наблюдать, как день сменяется вечером и думать. О Стасе, о Рауле, о прошлом и будущем.
Предложение.
К восьми часам я был собран и готов провести замечательный вечер в хорошей компании. Прохладный душ смыл неприятный налет жары, накопившийся за весь день. Дождь так и не пошел. С каждым часом духота только расширялась и росла, ветер стих совсем. Но я не терял надежду на то, что поздним вечером над Парижем все же пройдет гроза и сильный ливень. Они необходимы задыхающемуся городу, и мне. Кажется, что мне нужна непогода, чтобы сильные холодные струи воды смыли мысли о Стасе и обновили душу.
Не смотря на то, что я ждал дождь, все равно надел белоснежные джинсы, которые ярким пятном выделялись на мрачном фоне полутемной квартиры. За окном из-за туч было сумрачно, а свет в квартире предпочел не включать. В еще одном зеркале, которое я обнаружил позже, отражался чудаковатый принт футболки на ярко-голубом фоне ткани и моя голова с всклокоченными после душа волосами. Звонок в дверь застал меня в тот момент, когда я пригладил последнюю прядь и придал своему виду завершенный лоск.